Читающий судьбы блуждает в забвении блюд

Читающий судьбы блуждает в забвении блюд,
Которые сами не знают, так кто же их съест.
Молчанье, беспечность, ушедшие в даль имена,
Стена, за которой пустырь и пути в осознание сна.

Пути за которой..., но тих, невостребован нож,
Входящий как в масло в подобия сотканных цифр,
В запутанный кокон сплетений углов и молитв,
Не дышащих мантр на вселенском ветру впопыхах,
Боясь - не удастся прочесть их простые слога.
Планеты застынут в боязни спугнуть стаи звезд -
Момент озаренья, в холодных пространствах ночи,
Землею давясь, трава без подливов острей
И знает, что нами когда-то подавится бешеный червь.

И нет переправы туда где всего мне милей
И мили растут как трава, как деревья до звезд
И спутаны ветви, травинки, но их осознанье не съест,
В салате, в сметане, не ветром легко шевеля,
Не ветром, но силой, которой нести этот крест,
Внести этот крест в неосознанный ритм букваря.

И цифры, углы, переводные стрелки замрут
В один неосознанный, тайный причастия миг.
В Созвездия мы соберемся и встанем на место свое,
Пусть сами расставят себя по углам имена,
Услышим мы возглас, не шепот, не сдавленный крик,
Где в сне осознанья встают и пустырь и стена
На место свое, на один лишь чудесный момент,
Который не выписать в строчках, который ты сам,
А дальше читай, неосознанно, пусто, средь сосен и лет,
Зависшую мантру тяни по нескладным слогам.
Как сложится - все, ты пришел на прощальный обед,
На ужин, на завтрак, в подливе полынной судьбы
И вверх осознание рвется, туда, где рассвет,
Где высится мантра и возглас последней трубы.