Чёрном

Солнце-солнышко, солнце ясное,
Освети мой мир, душу отогрей.
Надоели мне дни ненастные,
Тучи чёрные, стук в окно дождей.

Небо-небушко, хватит хмурится,
Днём ты серое, ночью тусклое.
В окно смотрит мне, мрачно улица,
Настроение в мире грустное.

Настроение в мире мокрое,
Капли на листве, горькою слезой.
Ветер позову, что с Востока я,
С ним мы земляки, он товарищ мой.

Тучу чёрную, в клочья он порвёт,
Буйный и лихой, победит дожди.
Песнею споёт, что удача ждёт,
Что она придёт...

Дня не видно из-за серой
пелены...
Может, кто-то съел без меры
белены?

Или выпил самогона
литров пять?..
Ничего здесь из-за стона
не понять...

«Человек, послушай, где ты?
что с тобой?» —
Шепчет грустная Планета —
Шар Земной.

Рыба в море — кверху брюхом
круглый год, —
Только вот, никто и ухом
не ведёт!

Дна не видно из-за плёнки
нефтяной,
А головка у ребёнка —
с сединой.

И всё так же без ответа
крик: «Постой!..»
Стонет, мечется Планета —
Шар Земной.

Всё...

Кто идёт ко мне — друг или враг?
В Чёрной Бездне — чужие лица.
Сквозь Грядущее Прошлого мрак
Чародей разглядеть стремится.

Разлетятся в куски — только тронь! —
Две Вселенных — Единые Двери...
А на небе бушует огонь,
И ревут человеки, как звери.

Дальний Берег сверкает кострами,
Но не ведом нам вечный покой:
Между Чёрным и Белым мирами,
Пламя Вечности, следуй за мной!

У чёрной скалы, луна отразиться в реке на веке,
года пройдут, а она там, там, гам, шум, свистопляс,
галлы, вышли, увидели знак, всё не так, всё не
так, луна в реке, а не в небе, ох не в небе, в реке,
как рак, луна, как рыба, уха, у чёрной скалы, уха,
у уха, звук, ветер, лунный свет, полнолуние, варе-
во из луны, джаз, импровизация и вся дотация.

Передвигались, вдоль струн, обходя чёрные
дыры, рыдаем, без света, с детства, боимся
тёмных комнат, испуганы, Пугачёвым и дру-
гими героями, гурьбой, друг, за другом, попе-
ременно, как, переменный ток, во вселенной,
преодолеваем, вакуум, протопоп Аввакум, бла-
гословит на подвиг, вигвамы воздвигнем, по
пути следования, исполним указания Перель-
манна, наконец-то постриг ногти, не эстетично,

седловидные поверхности, пустоты, всё то, то
что надо, пришпорим коней, не меняя...

Что ты из себя представляешь всем важно.
Чтоб освидетельствовано было бумажно.
На дипломах записанным быть.
Чтоб все знающим слыть.
Озабочены, как представить себя.
Запутавшись ни чего не любя, простого не замечая.

Как прекрасны бывают, если увидеть вдруг,
Капли среди прожилок, пред своими ногами тянущегося к свету
На липестках живого цветка,
Что ароматом своей красоты, всё окутал во круг.

Спешка всё пожирает.
Желания, стремление мечты в огонию превращая,
Сжигая...

Дни бывают разные,
Цветные и разнообразные.
Чёрно-белые. И бело-чёрные.
Серебристые и золочёные.

Солнышком согретые.
И дождём воспетые.
Снегом запорошены.
И листвой заброшены.

Не забывай, что
Могут быть хорошими,
Они.
Улыбкою роскошною.
УлУтшаться все дни.)

Дни серые, унылые
Пусть будут в память брошены.
На дно её глубокое.
Туда где забываются..

Их в сердце не храни.

А может плюнуть на всё,
И стать таким, как все?
Жить не на чёрной, а
На белой полосе.

Пролезть на самый верх
И завести: жену,
Любовницу, детей,
Собаку и козу.

Плевать в окно авто,
Селиться выше крыш,
Быть позговорчивей,
Да загребать барыш.

Боюсь – тогда, когда
Стану таким, как все,
Увижу, что живу -
На чёрной полосе.

Накрыло облаком и темень,
И звёзд не видно и луны.
И ели чёрной стала зелень,
И листья на дубах черны.

Печаль накрыла душу также,
И тёмным всё вдруг стало в ней.
Всё грустью вымазав как в саже,
Тоска скулит в душе моей.

И тёмным мир мой сразу станет,
И он жесток со мной и груб.
Обида в сердце зубы скалит,
Шипит, не разжимая губ.

Мир чёрно-белый с небом серым,
В нём нет тепла и грустно в нём.
И вялость скуки в плен взяв тело,
Велит не думать ни о чём.

Но нрав мой буйный и...

Мне тяжек труд начать повествованье,
Поведать миру горестный рассказ,
Где катастрофы страшной описанье,

Что не даёт давно сомкнуть мне глаз,
Вновь не напомнив ужас изверженья,
Чьим очевидцем стал и я в тот час,

Когда погибли в страшные мгновенья
Три города под сенью той горы,
Что в царство мёртвых, где река забвенья,

Чьи силы чудодейственно-быстры,
Всего за день их в гневе превратила…
Никак без содроганья с той поры

О той беде, что римлян посетила,
Я не могу спокойно...