Коренной народ

Первое десятилетие двадцать первого века можно смело назвать десятилетием недоверия. Мы перестали доверять своему правительству, которое сами же и выбрали, потому что оно не выполняет своих обещаний. Мы не верим СМИ, потому что они превратились в средства массовой лжи.

Недоверие проникло и в семейные отношения. Супруги заключают брачные договора, открывают отдельные банковские счета, нанимают частных детективов, чтобы быть в курсе дел своей второй половины. Короче говоря, мы не верим никому...

2

Заратустра спустился один с горы, и никто не повстречался ему. Но когда вошел он в лес, перед ним неожиданно предстал старец, покинувший свою священную хижину, чтобы поискать кореньев в лесу. И так говорил старец Заратустре:

"Мне не чужд этот странник: несколько лет тому назад проходил он здесь. Заратустрой назывался он; но он изменился.

Тогда нес ты свой прах на гору; неужели теперь хочешь ты нести свой огонь в долины? Неужели не боишься ты кары поджигателю?

Да, я узнаю Заратустру...

О новом кумире

Кое-где существуют еще народы и стада, но не у нас, братья мои; у нас есть государства.

Государство? Что это такое? Итак, слушайте меня, ибо теперь я скажу вам свое слово о смерти народов.

Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ. Холодно лжет оно; и эта ложь ползет из уст его: "Я, государство, есмь народ".

Это -- ложь! Созидателями были те, кто создали народы и дали им веру и любовь; так служили они жизни.

Разрушители -- это те, кто ставит...

О базарных мухах

Беги, мой друг, в свое уединение! Я вижу, ты оглушен шумом великих людей и исколот жалами маленьких.

С достоинством умеют лес и скалы хранить молчание вместе с тобою. Опять уподобься твоему любимому дереву с раскинутыми ветвями: тихо, прислушиваясь, склонилось оно над морем.

Где кончается уединение, там начинается базар; и где начинается базар, начинается и шум великих комедиантов, и жужжанье ядовитых мух.

В мире самые лучшие вещи ничего еще не стоят, если никто не...

«…Когда под Небесами следуют пути, будь на виду, а нет пути – скрывайся. Стыдись быть бедным и незнатным, когда в стране есть путь; стыдись быть знатным и богатым, когда в ней нет пути». (Конфуций. Я верю в древность. «Луньюй».)

«Если те, кто стоят на верху, ведут себя правильно, то дела в государстве идут, народ повинуется, если же, кто на верху, ведут себя неправильно, то даже если издаются указы, народ не повинуется, дела разваливаются». (Конфуций. Изречения.)

С точки зрения исихазма...

Об избавлении

Однажды, когда Заратустра проходил по большому мосту, окружили его калеки и нищие, и один горбатый так говорил ему:

"Посмотри, Заратустра! Даже народ учится у тебя и приобретает веру в твое учение; но чтобы совсем уверовал он в тебя, для этого нужно еще одно -- ты должен убедить еще нас, калек! Здесь у тебя прекрасный выбор и поистине случай с многими шансами на неупущение. Ты можешь исцелять слепых и заставлять бегать хромых, и ты мог бы поубавить кое-что и у того, у кого...

Всю свою историю человечество преодолевает трудности, пытается строить счастливую жизнь. Чтобы стать счастливыми, нам нужно знать все, что с нами происходит. Для понимания этого нам отчаянно недостает информации: почему родились, зачем живем, почему страдаем, для чего умираем?

Как можно больше знать о себе, о мире, такой ли он, как нам представляется, или есть еще что-то? За такую информацию любой из нас не пощадил бы живота своего! Еще бы! Кто не захочет узнать, в чем смысл его жизни? А если...

...Я не вижу иных путей спасения нашей цивилизации, кроме тех, которые будут исходить из факта сопряженности всего со всем, из понимания того, что мы живем в связном мире.

Ю.В. Чайковский. Активный связный мир. Опыт теории эволюции жизни. М., 2008.

За последние четыре столетия научно-технический прогресс изменил мир до неузнаваемости, и, казалось, вот-вот принесёт счастье всему человечеству. Но в ХХI веке эти надежды фактически сошли на нет. Почему мы оказались беспомощны не только перед...

Тайная вечеря

На этом месте прорицатель прервал приветствие Заратустры и гостей его: он протеснился вперед, как тот, кому нельзя терять времени, схватил руку Заратустры и воскликнул: "Но, Заратустра!

Одно бывает необходимее другого, так говоришь ты сам: ну что ж, одно для меня теперь необходимее всего остального.

Кстати: разве не пригласил ты меня на трапезу? И здесь находятся многие совершившие длинный путь. Не речами же хочешь ты накормить нас?

Кроме того, все мы уже слишком много...

Даже после того, как, оказалось, были удовлетворенны самые смелые и дерзкие требования мятежников, люди все равно не желали расходиться, словно ожидая чего-то.

Ожидать было ровным счетом нечего, но люди, почувствовавшие вкус власти и собственную силу, боялись вновь потерять эти ощущения и вернуться к прежней жизни.

Всем этим совсем недавно бесправным людям будет нелегко опять отдать заботу о своей собственной судьбе в чужие руки. Не менее трудно будет новому правительству завоевать доверие...