Россия подарила миру необыкновенный феномен - интеллигенцию, оказавшуюся со времени своего появления в рядах "вечных оппозиционеров", всегда конфликтующих с властями. Причём "хождение во власть" для неё оканчивалось одним и тем же - превращением интеллигента в служащего, и чаще всего, "без царя в голове".
Но если так, то возникает вопрос - существует ли интеллигенция как особенное явление? Ведь качество вещи - её существенная характеристика, а не нечто второстепенное. Начнём с определения. На мой взгляд, интеллигенция - это специфическая общественная группа, включённая в систему продуктивных отношений бытия и выражающая их в результатах своей творческой деятельности. Говоря о продуктивных отношениях бытия, я имею в виду те, которые возникают в сфере его сущности и порождают сферу существования со всеми её формами и связями, доступными непосредственному восприятию и дискурсивному мышлению. При этом продуктивные отношения бытия (структурированные качества) создают наш феноменальный мир (качественные структуры), предполагая и отрицая его одновременно.
В обществе таким же отрицанием продуктивности бытия и формой его сдерживания являются те социальные структуры, которые, например, в марксизме, рассматриваются как порождённые способом материального производства. Шеллинг в работе "О мировой душе" писал, что о действии отрицательных сил бытия мы можем судить только умозрительно, наблюдая в вещах прежде всего их положительное содержание. Марксизм подходит к этому вопросу иначе: любая вещь в нём рассматривается как продукт определённым образом организованных отношений, а не как эта вещь, обладающая собственной природой. Но это означает то, что внутри марксизма место продуктивных форм бытия занимают их отрицательные ипостаси. Поэтому и созданные на их основе организационные структуры "гасят" продуктивность бытия, что приводит к гипертрофии надстроечных отношений.
Из сказанного следует, что общество возможно лишь потому, что "схвачены" в мысли и ею раскрыты сущностные стороны бытия, которые ограничиваются возникающими на их основе социальными структурами - от производственных до властных. И чем мощнее социальные структуры, ограничивающие продуктивность бытия, тем богаче и разнообразнее феноменальный мир. Однако повышение уровня организованности общества сверх некоторой меры сводит на нет продуктивность бытия, что рано или поздно вызывает и оскуднение сферы существования.
Общество начинает коллапсировать, и его не спасут ни развитая производственная база, ни армия учёных и инженеров, связанных с естественными и техническими науками, поскольку их деятельность противоположна продуктивности бытия, специализирована на создании различных форм сферы существования. По этой же причине включение представителей творческого труда в жёсткие организационные рамки, казалось бы призванные содействовать их работе, приводит к прямо противоположному результату.
Всё это указывает на то, что в каждом культурно-историческом регионе "вещественно-энергетическая деятельность" сферы существования имеет конкретный характер, а применение одних и тех же организационных схем вызывает неодинаковые последствия.
Таким образом, в бытии, как целостном явлении выделяются три относительно обособленные сферы: сущности, существования и их перехода (граничная), связанная со становлением качественных структур феноменального мира. Вот эта граничная сфера и является той системой, которая в обществе порождает специфическую группу - интеллигенцию с её образом жизни и типом мышления. Поэтому-то переход интеллигенции в сферу существования приводит к тому, что её мышление оказывается ненужным, а деятельность дезорганизованной. Следовательно, особенности русской интеллигенции необходимо искать в соотношении указанных сфер бытия, в той форме его продуктивности, которая свойственна конкретному культурно-историческому региону. В области соотношения интеллигенции и власти нельзя получить ничего, кроме отрицательных суждений, что вполне понятно. Но на такой основе положительной теории не создать и загадки интеллигенции в целом (а не только России) не решить, как и проблемы исторической судьбы человечества.
В обществе таким же отрицанием продуктивности бытия и формой его сдерживания являются те социальные структуры, которые, например, в марксизме, рассматриваются как порождённые способом материального производства. Шеллинг в работе "О мировой душе" писал, что о действии отрицательных сил бытия мы можем судить только умозрительно, наблюдая в вещах прежде всего их положительное содержание. Марксизм подходит к этому вопросу иначе: любая вещь в нём рассматривается как продукт определённым образом организованных отношений, а не как эта вещь, обладающая собственной природой. Но это означает то, что внутри марксизма место продуктивных форм бытия занимают их отрицательные ипостаси. Поэтому и созданные на их основе организационные структуры "гасят" продуктивность бытия, что приводит к гипертрофии надстроечных отношений.
Из сказанного следует, что общество возможно лишь потому, что "схвачены" в мысли и ею раскрыты сущностные стороны бытия, которые ограничиваются возникающими на их основе социальными структурами - от производственных до властных. И чем мощнее социальные структуры, ограничивающие продуктивность бытия, тем богаче и разнообразнее феноменальный мир. Однако повышение уровня организованности общества сверх некоторой меры сводит на нет продуктивность бытия, что рано или поздно вызывает и оскуднение сферы существования.
Общество начинает коллапсировать, и его не спасут ни развитая производственная база, ни армия учёных и инженеров, связанных с естественными и техническими науками, поскольку их деятельность противоположна продуктивности бытия, специализирована на создании различных форм сферы существования. По этой же причине включение представителей творческого труда в жёсткие организационные рамки, казалось бы призванные содействовать их работе, приводит к прямо противоположному результату.
Всё это указывает на то, что в каждом культурно-историческом регионе "вещественно-энергетическая деятельность" сферы существования имеет конкретный характер, а применение одних и тех же организационных схем вызывает неодинаковые последствия.
Таким образом, в бытии, как целостном явлении выделяются три относительно обособленные сферы: сущности, существования и их перехода (граничная), связанная со становлением качественных структур феноменального мира. Вот эта граничная сфера и является той системой, которая в обществе порождает специфическую группу - интеллигенцию с её образом жизни и типом мышления. Поэтому-то переход интеллигенции в сферу существования приводит к тому, что её мышление оказывается ненужным, а деятельность дезорганизованной. Следовательно, особенности русской интеллигенции необходимо искать в соотношении указанных сфер бытия, в той форме его продуктивности, которая свойственна конкретному культурно-историческому региону. В области соотношения интеллигенции и власти нельзя получить ничего, кроме отрицательных суждений, что вполне понятно. Но на такой основе положительной теории не создать и загадки интеллигенции в целом (а не только России) не решить, как и проблемы исторической судьбы человечества.
Обсуждения Загадка русской интеллигенции