Несомненна вечная повторяемость жизни данного кусочка материи. Действительно, каждое живое существо до своего рождения было рассеяно во вселенной. Его части находились в воде, воздухе, земле и вне Земли. Но это нисколько не помешало ему возникнуть для жизни.
После смерти существа с его телом случится то же, что было перед рождением, то есть оно опять рассеется по всему земному шару и будет совершенно в том же состоянии, в каком было до своего рождения.
Но как первое рассеяние не помешало оживлению, так и второе не должно ему помешать: существо рано или поздно обязательно должно принять органическую форму.
После этого второго рождения опять получается одно и тоже. Стало быть, если однажды получилось рождение, то оно и будет повторяться вечно.
Органической материи на нашей планете очень мало в сравнении с неорганической, и потому вероятность рождения определяется многими миллионами лет после разрушения. Тогда уже на Земле не будет ничего несовершенного и мы можем возникнуть только в образе высших зрелых существ.
Но нельзя на это твёрдо рассчитывать. Есть малая доля вероятности возникнуть для жизни и через несколько лет, дней и даже секунд. В каком же образе мы возникнем? Каждого это должно интересовать.
Сейчас я счастлив, доволен, сознателен. Но вот я умираю. Тело рассеивается. В каком же образе я возникну снова, если оживу вскоре, а не через миллионы лет?
Мне не хочется ожить в форме человека низшей расы, в форме насильника, в образе слабого, несчастного, глупого, больного, искалеченного человека. А это вполне возможно. Меня не прельщает также образ современной женщины. Но и женщиной я могу быть.
Ужасает меня образ домашних животных, которых так мучает человек и которые так мучают друг друга. Форма зайца для меня противна так же, как и форма тигра или волка.
Предже я смотрел на несовершенных людей, на калек и несчастных, на животных и больных, на женщин и детей – и думал, что это меня совсем не касается. Я думал, хотя и бессознательно, что глупые делают меня умным, что несчастные оттеняют мое счастье, что слабые – мои конкуренты и что хорошо, что кругом меня слабость, глупость, рабство, страдание, болезни и пр. Все это делает меня сильнее и почётнее, так как я выделяюсь из других: будь они сильнее и счастливее меня – я был бы рабом их. Мы в таких мыслях не признаёмся, но хоть отчасти они есть. Теперь же, убедившись в том, что всё несовершенство мира, все его пороки и зло будут также и моим уделом, - теперь я смотрю на всё окружающее несовершенство с ужасом. Их судьба – моя судьба после смерти. Сейчас мне не смешно уже смотреть на людей, у меня нет скрытого злорадства и лицемерного сострадания, а есть один ужас. Ужас и забота: как бы устранить на Земле всё дурное, всё несчастное, всё жалкое, все страдания и все горести. Тогда и я не буду бояться рождения в образе мучительно убиваемого и терзаемого животного, в образе человека жалкой расы, образе больного, калеки, идиота.
Вот забота, вот цель жизни – устранять всякое зло на Земле. Теперь для меня это не сантименты, не добродетель, а эгоистическое стремление, которое я всеми силами стараюсь осуществить. Разум, наука и эгоизм заставляют меня стремиться к святости в самом высоком смысле слова. Без нее я несчастен, так как страшусь родиться несчастным и несознательным существом.
Теперь, смотря на страдания, я вижу самого себя, испытывающего эти страдания при следующих после моей смерти рождениях.
6 февраля 1934 г.
Но как первое рассеяние не помешало оживлению, так и второе не должно ему помешать: существо рано или поздно обязательно должно принять органическую форму.
После этого второго рождения опять получается одно и тоже. Стало быть, если однажды получилось рождение, то оно и будет повторяться вечно.
Органической материи на нашей планете очень мало в сравнении с неорганической, и потому вероятность рождения определяется многими миллионами лет после разрушения. Тогда уже на Земле не будет ничего несовершенного и мы можем возникнуть только в образе высших зрелых существ.
Но нельзя на это твёрдо рассчитывать. Есть малая доля вероятности возникнуть для жизни и через несколько лет, дней и даже секунд. В каком же образе мы возникнем? Каждого это должно интересовать.
Сейчас я счастлив, доволен, сознателен. Но вот я умираю. Тело рассеивается. В каком же образе я возникну снова, если оживу вскоре, а не через миллионы лет?
Мне не хочется ожить в форме человека низшей расы, в форме насильника, в образе слабого, несчастного, глупого, больного, искалеченного человека. А это вполне возможно. Меня не прельщает также образ современной женщины. Но и женщиной я могу быть.
Ужасает меня образ домашних животных, которых так мучает человек и которые так мучают друг друга. Форма зайца для меня противна так же, как и форма тигра или волка.
Предже я смотрел на несовершенных людей, на калек и несчастных, на животных и больных, на женщин и детей – и думал, что это меня совсем не касается. Я думал, хотя и бессознательно, что глупые делают меня умным, что несчастные оттеняют мое счастье, что слабые – мои конкуренты и что хорошо, что кругом меня слабость, глупость, рабство, страдание, болезни и пр. Все это делает меня сильнее и почётнее, так как я выделяюсь из других: будь они сильнее и счастливее меня – я был бы рабом их. Мы в таких мыслях не признаёмся, но хоть отчасти они есть. Теперь же, убедившись в том, что всё несовершенство мира, все его пороки и зло будут также и моим уделом, - теперь я смотрю на всё окружающее несовершенство с ужасом. Их судьба – моя судьба после смерти. Сейчас мне не смешно уже смотреть на людей, у меня нет скрытого злорадства и лицемерного сострадания, а есть один ужас. Ужас и забота: как бы устранить на Земле всё дурное, всё несчастное, всё жалкое, все страдания и все горести. Тогда и я не буду бояться рождения в образе мучительно убиваемого и терзаемого животного, в образе человека жалкой расы, образе больного, калеки, идиота.
Вот забота, вот цель жизни – устранять всякое зло на Земле. Теперь для меня это не сантименты, не добродетель, а эгоистическое стремление, которое я всеми силами стараюсь осуществить. Разум, наука и эгоизм заставляют меня стремиться к святости в самом высоком смысле слова. Без нее я несчастен, так как страшусь родиться несчастным и несознательным существом.
Теперь, смотря на страдания, я вижу самого себя, испытывающего эти страдания при следующих после моей смерти рождениях.
6 февраля 1934 г.
Обсуждения Вместо злорадства, ужас и самоотвержение
Вы правы, Циолковский и много других прекрасных людей оставили для нас бессмертные ценности и те кто интересуется, могут найти их труды, всё равно не всё погублено, а если учитывать, что в любом случае они оставили след в ноосфере, то мы все даже не осознавая этого пользуемся их трудами.
С уважением, Ирина.
Большое спасибо за статью.
Мы живём в дуальном мире и поэтому в нас есть, плохое и хорошее, хотим мы этого или нет.
Но для того, чтобы перейти в другую форму жизни, лучистую, как говорит Циолковский, то мы за устремление должны взять нравственные установки, иначе мы не сможем наработать лучистость, создать тело Света.
Трудимся в Радости, Любви и всё у нас получится!:)
С уважением и нежностью, Ирина.
Иринушка, очень интересная статья!
С теплом, Оля.
Мне очень нравится читать Константина Эдуардовича, поэтому рада, что нашлись те кому он тоже интересен.
Он очень хотел, чтобы с его работами ознакомилось как можно больше людей.
Многие идеи Циолковского уже нашли подтверждение.
Да, он очень искренен и честен!
С уважением, Ирина.
Теперь, смотря на страдания, я вижу самого себя, испытывающего эти страдания при следующих после моей смерти рождениях."
Многогранное заявление. И очень честное!
Да, Вы правы, у него была трудная жизнь,можно сказать нищенская жизнь, с отсутствием признания его мыслей, но он вынашивал эти идеи годами и написал этот очерк в 1934 году, т.е. за 1.5 года до смерти. Поэтому нельзя сказать, что он в момент написания был во власти неконтролируемого воображения.
Меня удивила именно эта фраза, выделенная Вами, да, она ключевая. Использовать свой эгоизм во благо, в то советское время - на это выйти мог только его гений.
Почему он не хотел воплотиться в зайца? Так как считал, что человеку уготована другая жизнь, в других сферах, где не будет животных и растений. Вообще для того чтобы понять его мысль наверно мало прочитать один очерк, нужно ознакомиться и с другими его работами. Но как и все жившие, и живущие ныне, он мог ошибаться, но это не умоляет интерес к его идеям.
С уважением, Ирина.
Полагаю, что ключевые фразы здесь таковы:
> Разум, наука и эгоизм заставляют меня стремиться к святости в самом высоком смысле слова. Без нее я несчастен, так как страшусь родиться несчастным и несознательным существом.
> Теперь, смотря на страдания, я вижу самого себя, испытывающего эти страдания при следующих после моей смерти рождениях.
А Вам не кажется, что КЭЦ, хоть он и гений в определенной области, здесь просто решал свои личные проблемы отношения к людям и не решил, по-крайней мере, на этом параграфе? Очевидна же игра неконтролируемого воображения пишущего, где он сам себе сочиняет и представляет образы "будущих страданий смерти и после смерти", чем пугает самого же себя до ужаса?
А что заяц? - тоже хорошо!))) Вот Эйнштейн говорил, что хотел бы в следующей жизни стать водопроводчиком. И вовсе не факт, что > Их судьба - моя судьба после смерти.
С уважением и признательностью за внимание, Ирина.
С уважением и благодарностью за внимание, Ирина.
С улыбкой, Лариса.