Небо обширно: в нем есть простор для всех родов любви, для всех родов доблестей. И зачем нам суетиться, прислуживаться, хлопотать донельзя? Пред лицом Правды деятельность и бездействие равны. Из одного куска дерева сделан флюгер, из другого - будка на мосту: свойство дерева выказывается в том и в другом употреблении.
Я вполне доверяюсь распоряжениям Всевышнего. Простой факт моего пребывания на каком-то свете служит мне ручательством, что именно здесь Ему нужен `орган. И когда эта обязанность мне уясниться, буду ли я отпираться, отказываться, представляя с безвременным и суетным смирением, что я не Гомер, не Эпаминонд. Мне ли судить о том, что' Ему прилично, что нет: я только повинуюсь Его определениям. Всевышний дух меня блюдет, и с каждым новым днем обогащает меня новою бодростью и весельем. Я не отрекусь от изобилия благодати под тем предлогом, что она в ином виде нисходит на других.
...так как доверие к себе составляет принадлежность разума и каждая душа стоит наряду с другими душами, то, почитая гения и творения других людей, человек должен чтить и самого себя. Эсхила читают тысячи лет, но, если Эсхил мне не нравится, не смущаюсь его знаменитостью и променяю сотни Эсхилов ха соблюдение неподкупности своего мнения. ... Натрудясь поочередно над Спинозой, Платоном и Кантом, вы, может быть, откроете, что они не сказали вам ничего нового, а лишь снова обратили ваш ум к быту простому, естественному, обыкновенному, не заманив вас в края недосягаемые.
...Пустой человек, по возвращении из путешествий, раскрашивает свои рассказы именами лордов, князей, графинь, которые обошлись с ним так-то, сказали ему то-то. Тщеславный показывает свои серебряные сервизы, свои перстни, покупки. Люди несколько более просвещенные, касаясь собственных впечатлений, опишут вам забавный анекдот, поэтическое приключение, посещение Рима, беседу с гениальным человеком, встречу с блестящим другом; углубляясь далее, они упомянут и о горе, облитой лучами солнца, и о мыслях, пробужденных в них эти зрелищем третьего дня утром: это придает их жизни колорит романтический. Но душа, дошедшая до любви к великому Богу, просто и искренна; у нее нет розовых красок и голубых цветков; нет блестящих друзей, нет рыцарских и других приключений. Ей не нужны чудеса и чрезвычайности; она живет настоящим часов, и по значению, даваемому ею каждому часу, самое простое обстоятельство насквозь проникается мыслями и озаряется потоками света.
...так как доверие к себе составляет принадлежность разума и каждая душа стоит наряду с другими душами, то, почитая гения и творения других людей, человек должен чтить и самого себя. Эсхила читают тысячи лет, но, если Эсхил мне не нравится, не смущаюсь его знаменитостью и променяю сотни Эсхилов ха соблюдение неподкупности своего мнения. ... Натрудясь поочередно над Спинозой, Платоном и Кантом, вы, может быть, откроете, что они не сказали вам ничего нового, а лишь снова обратили ваш ум к быту простому, естественному, обыкновенному, не заманив вас в края недосягаемые.
...Пустой человек, по возвращении из путешествий, раскрашивает свои рассказы именами лордов, князей, графинь, которые обошлись с ним так-то, сказали ему то-то. Тщеславный показывает свои серебряные сервизы, свои перстни, покупки. Люди несколько более просвещенные, касаясь собственных впечатлений, опишут вам забавный анекдот, поэтическое приключение, посещение Рима, беседу с гениальным человеком, встречу с блестящим другом; углубляясь далее, они упомянут и о горе, облитой лучами солнца, и о мыслях, пробужденных в них эти зрелищем третьего дня утром: это придает их жизни колорит романтический. Но душа, дошедшая до любви к великому Богу, просто и искренна; у нее нет розовых красок и голубых цветков; нет блестящих друзей, нет рыцарских и других приключений. Ей не нужны чудеса и чрезвычайности; она живет настоящим часов, и по значению, даваемому ею каждому часу, самое простое обстоятельство насквозь проникается мыслями и озаряется потоками света.
Обсуждения Нравственная философия