Вл. Соловьев - один из последних ярких представителей классической эстетики, существовавшей в европейском мире около двух с
половиной тысячелетий и опиравшейся на онтологию Прекрасного. Наверное, можно согласиться с мнением автора вступительной статьи к
работе Вл. Соловьева "Философия искусства и литературная критика" : "Уже заезженная назойливыми моралистами троица
Истины, Добра и Красоты на самом деле, как и многие другие "банальности", заключает в свернутой форме целое философское здание:
Здание это стоит на предпосылке идеальной благоустроенности бытия, на фоне чего всякая дисгармония воспринимается как отклонение.
Благая, добрая основа бытия есть его сущностная истина, в плане выразительности и являющая себя красотой". Вл. Соловьев принимает как
достижение раз работку автономной эстетики у Эммануила Канта, который, назвал красоту "бесцельной целесообразностью". Но, соглашаясь
с этим определением, Соловьев считает определение Канта "чисто отрицательным" - недостаточным в главном.
Ибо, если красота не служит ничему средством, значит, сама она, в своем положительном содержании, есть не что иное, мировая
цель, состояние, к которому должен стремиться мир и которое наступит в результате воплощения в нем Истины и Добра".
Говоря о красоте в природе, Вл. Соловьев утверждает, что она "не есть выражение всякого содержания, а лишь содержа ния
идеального, что она есть воплощение идеи. Определение красоты как идеи воплощенной первым своим словом (идея) устраняет тот взгляд,
по которому красота может выражать всякое содержание, а вторым словом (воплощенная) исправляет и тот (еще более распространенный)
взгляд, который хотя и требует для нее идеального содержания, но находит в красоте не действительное осуществление, а только видимость
или призрак идеи. В этом последнем воззрении прекрасное как бы субъективный психологический факт, то есть ощущение красоты, ее
явление или сияние в нашем духе, заслоняет собою саму красоту как объективную форму вещей в природе.
Поистине же красота есть идея действительно осуществляемая, воплощаемая в мире прежде человеческого духа, и это ее
воплощение не менее реально и гораздо более значительно (в космогоническом смысле) нежели те материальные стихии, в которых она
воплощается... " Говоря о красоте как о воплощенной идее, Вл. Соловьев говорит, что она есть лучшая половина нашего
реального мира, " именно та его половина, которая не только существует, но и заслуживает существования. Идеей вообще мы называем то,
что само по себе достойно быть... " "... Таким образом, в красоте, как в одной из определенных фаз триединой идеи,
необходимо различать общую идеальную сущность и специально- эстетическую форму. Только эта последняя отличает красоту от добра и
истины, тогда как идеальная сущность у них одна и та же - достойное бытие, или положи тельное всеединство, простор частного бытия в
единстве всеобщего. Этого мы желаем как высшего блага, это мы мыслим как истину и это же ощущаем как красоту; но для того, чтобы мы
могли ощущать идею, нужно, чтобы она была воплощена в материальной действительности. Законченностью этого воплощения и
определяется красота как такая в своем специфическом признаке". (см. [13] стр. 58) Ни одно из произведений философа нельзя
рассматривать в отрыве от нравственных вопросов, исследованию которых была посвящена вся жизнь Вл. Соловьева. "Истина сама по себе
то, что есть, в формальном отношении - соответствие между нашею мыслию и действительностью.... Ложь - в отличие от заблуждения или
ошибки, - обозначает сознательное, а потому нравственно предосудительное противоречие истине. " В нравственной философии также имеет
значение вопрос о необходимой лжи, то есть о том, позволительно или непозволительно делать сознательно несогласованные с
фактическою действительностью заявления в крайних случаях, например для спасения чьей-нибудь жизни". (см. [15]) Читая Соловьева
необходимо учитывать нравственно-религиозную направленность его творчества. Отношение к любой проблеме трактуется прежде всего с
таких позиций. Например, взгляд на науку: "Наука объясняет существующее. Данная действительность еще не есть истина. Исходный пункт [/15][/13]
[13][15]
науки: истина есть, но не есть "это". Ум не удовлетворяется действительностью, находя ее неясною, и ищет того, что не дано, чтобы
объяснить то, что дано. Ум считает наличный мир неверною, неразборчивой копией того, что должно быть.
Наука постоянно восстановляет подлинный вид вещей, когда объясняет их. Объяснение действительности есть исправление
действительности, причем ум не довольствуется легкими поправками, а требует исправлений радикальных, всегда перехватывая за то, что
просто есть, за факт. Факт, как таковой, есть для ума нечто грубое, и примириться с ним он не может. Чтобы ум признал факт ясным,
прозрачным, нужно коренное его изменение; нужно, чтобы он перестал быть только фактом, а сделался истиной. " (см. [18]) Таким образом,
по Вл. Соловьеву, деятельность нашего ума определяется: 1) фактическим бытием как данным и 2) истиною, которая есть предмет и цель
ума, то, что является как его идея, действительность чего есть искомое. Без данного и искомого, без факта и идеи истины немыслима
деятельность ума как процесс". "... Если бы ум владел полнотою истины, для чело века не было бы иного состояния, кроме абсолютного
покоя блаженства. Настоящая же, человеческая деятельность ума обусловлена тем, что он, сначала обладая истиною как толь ко
субъективной идеей, стремится обратить ее в объективную действительную". В. С. Соловьев, в отличие от других
рассматриваемых нами философов, по-своему видит задачи философии, и особенно философского знания: "... существенная особенность
философского умозрения состоит в том в стремлении к безусловной достоверности, испытанной свободным (до конца идущим)
мышлением. Частные науки, как издавна замечено философами, довольствуются достоверностью относительною, принимая без проверки те
или другие предположения. " По Вл. Соловьеву, достоверность, достигнутая частными науками, непременно есть лишь условная,
относительная и ограниченная, а "философия как дело свободной мысли, по существу своему не может связать себя такими пределами и
стремится изначала к достоверности безусловной, или абсолютной. " Философию В. С. Соловьева нельзя
рассматривать в отрыве от философского наследия. В его произведениях сливаются воедино специфические черты и древнегреческой, и
классической немецкой школ, и русского богословия. Но, развиваясь на новом основании, эти идеи зачастую получают и новое звучание:
"Истинному бытию, или всеединой идее, противополагается в нашем мире вещественное бытие - то самое, что подавляет своим
бессмысленным упорством и нашу любовь и не дает осуществиться ее смыслу. Главное свойство этого вещественного бытия есть двойная
непроницаемость: 1) непроницаемость во времени, в силу которой всякий последующий момент бытия не сохраняет в себе предыдущий, а
исключает или вытесняет его собою из существования, так что все новое в среде вещества происходит за счет прежнего или в ущерб ему; и
2) непроницаемость в пространстве, в силу которой две части вещества (два тела) не могут занимать за раз одного и того же места, то есть
одной и той же части пространства, а необходимо вытесняют друг друга. Таким образом, то, что лежит в основе нашего мира, есть бытие в
состоянии распадения, раздробленное на исключающие друг друга части и компоненты. Победить эту двойную непроницаемость тел и
явлений, сделать внешнюю реальную среду сообразную внутреннему всеединству идеи - вот задача мирового процесса столь же простая в
общем понятии, сколько сложная и трудная в конкретном осуществлении. " Мир "идей" Платона органически вписывается
в логику всеединства у Вл. Соловьева: "... Уже и в природном мире идее принадлежит все, но истинная ее сущность требует, чтобы не только
ей принадлежало все, все в нее включалось или ей обнималось, но чтобы и она сама принадлежала всему, чтобы все, то есть все частные и
индивидуальные существа, а следовательно, и каждое из них, действительно обладали идеальным всеединством, включали его в себя. (см.
Совершенное всеединство по самому своему понятию, требует "полного равновесия, равноценности и равноправности между
единым и всем, между целым и частями, между общим и единичным. Полнота идеи требует, чтобы наибольшее единство целого [/18][/15][/13]
[13][15][18]
осуществлялось в наибольшей самостоятельности и свободе частных и единичных элементов - в них самих, через них и для них. " Во многих
работах, посвященных творчеству Вл. Соловьева, встречается имя другого известного философа, богослова, глубокого исследователя
произведений Соловьева, А. Ф. Лосева.
Наверное, можно согласиться с ним в сравнительном анализе философских основ Вл. Соловьева и Иммануила Канта: "... Конечно, по
Вл. Соловьеву, наука и вообще знание возможно лишь только потому, что слепая текучая чувственность оформляется априорными формами
рассудка. Но все дело в том, что априорные формы рассудка трактуются у Канта как исключительное достояние человеческого субъекта, а
у Вл. Соловьева они являются объективно существующими идеями.
Конечно, вещи в себе существуют и у Канта и у Соловьева.
Но у Канта они остаются навеки непознаваемыми, у Вл. Соловьева изливаются в конкретный чувственный опыт человека и его
оформляют. Поэтому Кант - метафизический дуалист, Вл. Соловьев же - строжайший диалектический монист. Также и сфера разума
привлекается и у Канта и у Вл. Соловьева ради учения о полноте человеческого знания. Но опять-таки у Канта идея разума не имеет для себя
никакой объективной интуитивной предметности; и поэтому разум, по Канту, распадается на противоречие и имеется целая наука, которая
разоблачает эти противоречия разума, которую Кант называет диалектикой и ее основную функцию видит в том, что она является
"разоблачительницей иллюзий". У Вл. Соловьева здесь все наоборот. Разум у него действительно требуется для завершения и полноты
знания, но идеи этого разума даются человеку интуитивно, так что возможная здесь диалектика только открывает человеку сферу высшего
познания. "Для понимания того, как решается проблема истины у Вл.
Соловьева, необходимо понять, какими философскими категориями он оперирует, на какие предпосылки опирается. Для этого опять
обратимся к работе А. Ф. Лосева. "... с установившейся точки зрения совершенно нет никакой разницы между сущим и бытием. То, что
понимает сам Вл. Соловьев под этими терминами, совершенно ясно и едва ли заслуживает какой-либо существенной критики.... Сущее, по
мысли Вл. Соловьева, выше всяких признаков и свойств, выше всяких предикатов и вообще выше всякой множественности.... Классический
образ мышления требовал равноправного существования также и для множественности, раздельной, понятной и далекой от превращения в
абсолютно непознаваемый нуль, в абсолютное ничто.
Вот это раздельное, доступное пониманию, структурное, относительное, объединяемое в отдельные относительные единства, Вл.
Соловьев называет бытием в отличие от сущего. Все дело заключается здесь в том, что должна же существовать какая-нибудь вещь, если
мы ей приписываем какие-нибудь признаки. Но если она действительно существует, то она выше своих признаков. По терминологии Вл.
Соловьева, эту вещь и надо называть не просто суммой признаков, или бытием, но тем, что является носителем этих признаков, а именно
сущим, которое в сравнении со всеми своими признаками есть уже сверхсущее. Отрицать такое "сверхсущее" - значит, по Вл. Соловьеву,
просто отрицать существование вещей, а значит, и всего мира. Таблица категорий, при помощи которой философ хочет
резюмировать свою теорию цельного знания, является большим достижением в творческой эволюции Соловьева. Философ избегает здесь
противоречивости благодаря тому, что из всех своих триад останавливается только на одной - сущее, бытие, сущность.
Это же самое тройное деление он представляет еще и в таком виде: абсолютное, логос, идея. Поскольку, однако, цельность
предполагает существование всего во всем, то в каждой из этих трех категорий снова повторяются те же самые три категории
! -------------! ---------------! ---------------! ----------!
!! сущее! бытие! сущность!
!! (абсолютное) ! (логос) ! (идея) !
! -------------! ---------------! ---------------! ----------!
! абсолютное! дух! воля! благо!
! логос! ум! представление! истина!
! идея! душа! чувство! красота!
! -------------! ---------------! ---------------! ----------!
"... Сущее как таковое, или как абсолютное, есть дух, как логос оно есть ум и как идея оно есть душа. Вторая основная категория, а [/18][/15][/13]
[13][15][18]
именно бытие, взятое как абсолютное, есть воля, как логос оно есть представление и как идея оно есть чувство. Такое же тройное деление
находим мы и в сфере сущности. А именно сущность как абсолютное есть благо, как логос она есть истина и как идея она - красота. " (см.
. Истина (и не только с точки зрения Вл. Соловьева) есть синтез ума и представления. Истина, по Вл. Соловьеву, для нас
возможна " только в том случае, если мы будем признавать всю действительность, беря ее в целом, то есть максимально обобщенно и
максимально конкретно. Это значит, что истина есть сущее, взятое и в своем абсолютном единстве и в своей абсолютной множественности.
Другими словами, истина есть сущее всеединое" . "... истина заключается, прежде всего, в том, что она есть, то есть
что она не может быть сведена ни к факту нашего ощущения, ни к акту нашего мышления, что она есть независимо от того, ощущаем ли мы
ее или нет. Познание вообще есть относительное бытие субъекта и предмета или взаимоотношения обоих, смотря по тому, какой из двух
терминов преобладает, это отношение (познание) является в форме ощущения или же в форме понятия. Но отношение предполагает
относящихся, и безусловная истина определяется прежде всего не как отношение или бытия, а как то, что есть в отношении, или как сущее.
По Вл. Соловьеву, если существует формальная логичность непосредственного факта, то это значит, что есть нечто
уже не только формальное, но и содержательное. И если есть субъективная логичность, то, следовательно, есть и объективная разумность.
Нельзя мыслить субъекта без объекта, и нельзя мыслить субъективной логики, по мнению Вл. Соловьева, без объективно и творчески
действующего разума. Кроме того, поскольку действительность бесконечна, то бесконечен и творческий разум, ее отражающий, а,
поскольку, наше мышление не сразу достигает истины, то оно всегда есть творческое движение.
На вопрос, что есть истина, Вл. Соловьев дает следующий ответ: 1) истина есть сущее, или то, что "есть"; но мы часто говорим "есть"
о многих вещах, но многие вещи сами по себе не могут быть истиной, потому что если они различаются друг от друга, так что одна вещь не
есть другая, то каждая в своем различии от другой не может быть истиной,... - они могут быть только истинны, то есть, поскольку все они
причастны одному и тому же, которое и есть истина.
Итак, сущее 1) как истина не есть многое, а есть единое.
... Единое, как истина, не может иметь многого вне себя, то есть оно не может быть чисто отрицательным единством, а должно быть
единством положительным, то есть оно должно иметь многое не вне себя, а в себе, или быть единством многого; а так как многое,
содержимое единством, или многое в одном, есть все, то, следовательно, положительное, или истинное, единое есть сущее, содержащее в
себе все, или существующее как единство всего. Итак, 3) истинно сущее, будучи единым, вместе с тем и тем самым есть и все, точнее,
содержит в себе все, или истинно-сущее есть всеединое. " Таким образом, полное определение истины выражается в трех предикатах: сущее,
единое, все. Позиция Вл. Соловьева существенным образом отличается от позиции Иммануила Канта по
проблеме истины (в силу природы человеческого разума) , то по Вл. Соловьеву, разум не распадается на противоречия. Он служит для
завершения и полноты знания, и идеи этого разума даются человеку интуитивно.
Идеей всеединства человек приобретает связь со всей все ленной, становясь ее частью, и в то же время, имея ее и в себе.[/18][/15][/13]
половиной тысячелетий и опиравшейся на онтологию Прекрасного. Наверное, можно согласиться с мнением автора вступительной статьи к
работе Вл. Соловьева "Философия искусства и литературная критика" : "Уже заезженная назойливыми моралистами троица
Истины, Добра и Красоты на самом деле, как и многие другие "банальности", заключает в свернутой форме целое философское здание:
Здание это стоит на предпосылке идеальной благоустроенности бытия, на фоне чего всякая дисгармония воспринимается как отклонение.
Благая, добрая основа бытия есть его сущностная истина, в плане выразительности и являющая себя красотой". Вл. Соловьев принимает как
достижение раз работку автономной эстетики у Эммануила Канта, который, назвал красоту "бесцельной целесообразностью". Но, соглашаясь
с этим определением, Соловьев считает определение Канта "чисто отрицательным" - недостаточным в главном.
Ибо, если красота не служит ничему средством, значит, сама она, в своем положительном содержании, есть не что иное, мировая
цель, состояние, к которому должен стремиться мир и которое наступит в результате воплощения в нем Истины и Добра".
Говоря о красоте в природе, Вл. Соловьев утверждает, что она "не есть выражение всякого содержания, а лишь содержа ния
идеального, что она есть воплощение идеи. Определение красоты как идеи воплощенной первым своим словом (идея) устраняет тот взгляд,
по которому красота может выражать всякое содержание, а вторым словом (воплощенная) исправляет и тот (еще более распространенный)
взгляд, который хотя и требует для нее идеального содержания, но находит в красоте не действительное осуществление, а только видимость
или призрак идеи. В этом последнем воззрении прекрасное как бы субъективный психологический факт, то есть ощущение красоты, ее
явление или сияние в нашем духе, заслоняет собою саму красоту как объективную форму вещей в природе.
Поистине же красота есть идея действительно осуществляемая, воплощаемая в мире прежде человеческого духа, и это ее
воплощение не менее реально и гораздо более значительно (в космогоническом смысле) нежели те материальные стихии, в которых она
воплощается... " Говоря о красоте как о воплощенной идее, Вл. Соловьев говорит, что она есть лучшая половина нашего
реального мира, " именно та его половина, которая не только существует, но и заслуживает существования. Идеей вообще мы называем то,
что само по себе достойно быть... " "... Таким образом, в красоте, как в одной из определенных фаз триединой идеи,
необходимо различать общую идеальную сущность и специально- эстетическую форму. Только эта последняя отличает красоту от добра и
истины, тогда как идеальная сущность у них одна и та же - достойное бытие, или положи тельное всеединство, простор частного бытия в
единстве всеобщего. Этого мы желаем как высшего блага, это мы мыслим как истину и это же ощущаем как красоту; но для того, чтобы мы
могли ощущать идею, нужно, чтобы она была воплощена в материальной действительности. Законченностью этого воплощения и
определяется красота как такая в своем специфическом признаке". (см. [13] стр. 58) Ни одно из произведений философа нельзя
рассматривать в отрыве от нравственных вопросов, исследованию которых была посвящена вся жизнь Вл. Соловьева. "Истина сама по себе
то, что есть, в формальном отношении - соответствие между нашею мыслию и действительностью.... Ложь - в отличие от заблуждения или
ошибки, - обозначает сознательное, а потому нравственно предосудительное противоречие истине. " В нравственной философии также имеет
значение вопрос о необходимой лжи, то есть о том, позволительно или непозволительно делать сознательно несогласованные с
фактическою действительностью заявления в крайних случаях, например для спасения чьей-нибудь жизни". (см. [15]) Читая Соловьева
необходимо учитывать нравственно-религиозную направленность его творчества. Отношение к любой проблеме трактуется прежде всего с
таких позиций. Например, взгляд на науку: "Наука объясняет существующее. Данная действительность еще не есть истина. Исходный пункт [/15][/13]
[13][15]
науки: истина есть, но не есть "это". Ум не удовлетворяется действительностью, находя ее неясною, и ищет того, что не дано, чтобы
объяснить то, что дано. Ум считает наличный мир неверною, неразборчивой копией того, что должно быть.
Наука постоянно восстановляет подлинный вид вещей, когда объясняет их. Объяснение действительности есть исправление
действительности, причем ум не довольствуется легкими поправками, а требует исправлений радикальных, всегда перехватывая за то, что
просто есть, за факт. Факт, как таковой, есть для ума нечто грубое, и примириться с ним он не может. Чтобы ум признал факт ясным,
прозрачным, нужно коренное его изменение; нужно, чтобы он перестал быть только фактом, а сделался истиной. " (см. [18]) Таким образом,
по Вл. Соловьеву, деятельность нашего ума определяется: 1) фактическим бытием как данным и 2) истиною, которая есть предмет и цель
ума, то, что является как его идея, действительность чего есть искомое. Без данного и искомого, без факта и идеи истины немыслима
деятельность ума как процесс". "... Если бы ум владел полнотою истины, для чело века не было бы иного состояния, кроме абсолютного
покоя блаженства. Настоящая же, человеческая деятельность ума обусловлена тем, что он, сначала обладая истиною как толь ко
субъективной идеей, стремится обратить ее в объективную действительную". В. С. Соловьев, в отличие от других
рассматриваемых нами философов, по-своему видит задачи философии, и особенно философского знания: "... существенная особенность
философского умозрения состоит в том в стремлении к безусловной достоверности, испытанной свободным (до конца идущим)
мышлением. Частные науки, как издавна замечено философами, довольствуются достоверностью относительною, принимая без проверки те
или другие предположения. " По Вл. Соловьеву, достоверность, достигнутая частными науками, непременно есть лишь условная,
относительная и ограниченная, а "философия как дело свободной мысли, по существу своему не может связать себя такими пределами и
стремится изначала к достоверности безусловной, или абсолютной. " Философию В. С. Соловьева нельзя
рассматривать в отрыве от философского наследия. В его произведениях сливаются воедино специфические черты и древнегреческой, и
классической немецкой школ, и русского богословия. Но, развиваясь на новом основании, эти идеи зачастую получают и новое звучание:
"Истинному бытию, или всеединой идее, противополагается в нашем мире вещественное бытие - то самое, что подавляет своим
бессмысленным упорством и нашу любовь и не дает осуществиться ее смыслу. Главное свойство этого вещественного бытия есть двойная
непроницаемость: 1) непроницаемость во времени, в силу которой всякий последующий момент бытия не сохраняет в себе предыдущий, а
исключает или вытесняет его собою из существования, так что все новое в среде вещества происходит за счет прежнего или в ущерб ему; и
2) непроницаемость в пространстве, в силу которой две части вещества (два тела) не могут занимать за раз одного и того же места, то есть
одной и той же части пространства, а необходимо вытесняют друг друга. Таким образом, то, что лежит в основе нашего мира, есть бытие в
состоянии распадения, раздробленное на исключающие друг друга части и компоненты. Победить эту двойную непроницаемость тел и
явлений, сделать внешнюю реальную среду сообразную внутреннему всеединству идеи - вот задача мирового процесса столь же простая в
общем понятии, сколько сложная и трудная в конкретном осуществлении. " Мир "идей" Платона органически вписывается
в логику всеединства у Вл. Соловьева: "... Уже и в природном мире идее принадлежит все, но истинная ее сущность требует, чтобы не только
ей принадлежало все, все в нее включалось или ей обнималось, но чтобы и она сама принадлежала всему, чтобы все, то есть все частные и
индивидуальные существа, а следовательно, и каждое из них, действительно обладали идеальным всеединством, включали его в себя. (см.
Совершенное всеединство по самому своему понятию, требует "полного равновесия, равноценности и равноправности между
единым и всем, между целым и частями, между общим и единичным. Полнота идеи требует, чтобы наибольшее единство целого [/18][/15][/13]
[13][15][18]
осуществлялось в наибольшей самостоятельности и свободе частных и единичных элементов - в них самих, через них и для них. " Во многих
работах, посвященных творчеству Вл. Соловьева, встречается имя другого известного философа, богослова, глубокого исследователя
произведений Соловьева, А. Ф. Лосева.
Наверное, можно согласиться с ним в сравнительном анализе философских основ Вл. Соловьева и Иммануила Канта: "... Конечно, по
Вл. Соловьеву, наука и вообще знание возможно лишь только потому, что слепая текучая чувственность оформляется априорными формами
рассудка. Но все дело в том, что априорные формы рассудка трактуются у Канта как исключительное достояние человеческого субъекта, а
у Вл. Соловьева они являются объективно существующими идеями.
Конечно, вещи в себе существуют и у Канта и у Соловьева.
Но у Канта они остаются навеки непознаваемыми, у Вл. Соловьева изливаются в конкретный чувственный опыт человека и его
оформляют. Поэтому Кант - метафизический дуалист, Вл. Соловьев же - строжайший диалектический монист. Также и сфера разума
привлекается и у Канта и у Вл. Соловьева ради учения о полноте человеческого знания. Но опять-таки у Канта идея разума не имеет для себя
никакой объективной интуитивной предметности; и поэтому разум, по Канту, распадается на противоречие и имеется целая наука, которая
разоблачает эти противоречия разума, которую Кант называет диалектикой и ее основную функцию видит в том, что она является
"разоблачительницей иллюзий". У Вл. Соловьева здесь все наоборот. Разум у него действительно требуется для завершения и полноты
знания, но идеи этого разума даются человеку интуитивно, так что возможная здесь диалектика только открывает человеку сферу высшего
познания. "Для понимания того, как решается проблема истины у Вл.
Соловьева, необходимо понять, какими философскими категориями он оперирует, на какие предпосылки опирается. Для этого опять
обратимся к работе А. Ф. Лосева. "... с установившейся точки зрения совершенно нет никакой разницы между сущим и бытием. То, что
понимает сам Вл. Соловьев под этими терминами, совершенно ясно и едва ли заслуживает какой-либо существенной критики.... Сущее, по
мысли Вл. Соловьева, выше всяких признаков и свойств, выше всяких предикатов и вообще выше всякой множественности.... Классический
образ мышления требовал равноправного существования также и для множественности, раздельной, понятной и далекой от превращения в
абсолютно непознаваемый нуль, в абсолютное ничто.
Вот это раздельное, доступное пониманию, структурное, относительное, объединяемое в отдельные относительные единства, Вл.
Соловьев называет бытием в отличие от сущего. Все дело заключается здесь в том, что должна же существовать какая-нибудь вещь, если
мы ей приписываем какие-нибудь признаки. Но если она действительно существует, то она выше своих признаков. По терминологии Вл.
Соловьева, эту вещь и надо называть не просто суммой признаков, или бытием, но тем, что является носителем этих признаков, а именно
сущим, которое в сравнении со всеми своими признаками есть уже сверхсущее. Отрицать такое "сверхсущее" - значит, по Вл. Соловьеву,
просто отрицать существование вещей, а значит, и всего мира. Таблица категорий, при помощи которой философ хочет
резюмировать свою теорию цельного знания, является большим достижением в творческой эволюции Соловьева. Философ избегает здесь
противоречивости благодаря тому, что из всех своих триад останавливается только на одной - сущее, бытие, сущность.
Это же самое тройное деление он представляет еще и в таком виде: абсолютное, логос, идея. Поскольку, однако, цельность
предполагает существование всего во всем, то в каждой из этих трех категорий снова повторяются те же самые три категории
! -------------! ---------------! ---------------! ----------!
!! сущее! бытие! сущность!
!! (абсолютное) ! (логос) ! (идея) !
! -------------! ---------------! ---------------! ----------!
! абсолютное! дух! воля! благо!
! логос! ум! представление! истина!
! идея! душа! чувство! красота!
! -------------! ---------------! ---------------! ----------!
"... Сущее как таковое, или как абсолютное, есть дух, как логос оно есть ум и как идея оно есть душа. Вторая основная категория, а [/18][/15][/13]
[13][15][18]
именно бытие, взятое как абсолютное, есть воля, как логос оно есть представление и как идея оно есть чувство. Такое же тройное деление
находим мы и в сфере сущности. А именно сущность как абсолютное есть благо, как логос она есть истина и как идея она - красота. " (см.
. Истина (и не только с точки зрения Вл. Соловьева) есть синтез ума и представления. Истина, по Вл. Соловьеву, для нас
возможна " только в том случае, если мы будем признавать всю действительность, беря ее в целом, то есть максимально обобщенно и
максимально конкретно. Это значит, что истина есть сущее, взятое и в своем абсолютном единстве и в своей абсолютной множественности.
Другими словами, истина есть сущее всеединое" . "... истина заключается, прежде всего, в том, что она есть, то есть
что она не может быть сведена ни к факту нашего ощущения, ни к акту нашего мышления, что она есть независимо от того, ощущаем ли мы
ее или нет. Познание вообще есть относительное бытие субъекта и предмета или взаимоотношения обоих, смотря по тому, какой из двух
терминов преобладает, это отношение (познание) является в форме ощущения или же в форме понятия. Но отношение предполагает
относящихся, и безусловная истина определяется прежде всего не как отношение или бытия, а как то, что есть в отношении, или как сущее.
По Вл. Соловьеву, если существует формальная логичность непосредственного факта, то это значит, что есть нечто
уже не только формальное, но и содержательное. И если есть субъективная логичность, то, следовательно, есть и объективная разумность.
Нельзя мыслить субъекта без объекта, и нельзя мыслить субъективной логики, по мнению Вл. Соловьева, без объективно и творчески
действующего разума. Кроме того, поскольку действительность бесконечна, то бесконечен и творческий разум, ее отражающий, а,
поскольку, наше мышление не сразу достигает истины, то оно всегда есть творческое движение.
На вопрос, что есть истина, Вл. Соловьев дает следующий ответ: 1) истина есть сущее, или то, что "есть"; но мы часто говорим "есть"
о многих вещах, но многие вещи сами по себе не могут быть истиной, потому что если они различаются друг от друга, так что одна вещь не
есть другая, то каждая в своем различии от другой не может быть истиной,... - они могут быть только истинны, то есть, поскольку все они
причастны одному и тому же, которое и есть истина.
Итак, сущее 1) как истина не есть многое, а есть единое.
... Единое, как истина, не может иметь многого вне себя, то есть оно не может быть чисто отрицательным единством, а должно быть
единством положительным, то есть оно должно иметь многое не вне себя, а в себе, или быть единством многого; а так как многое,
содержимое единством, или многое в одном, есть все, то, следовательно, положительное, или истинное, единое есть сущее, содержащее в
себе все, или существующее как единство всего. Итак, 3) истинно сущее, будучи единым, вместе с тем и тем самым есть и все, точнее,
содержит в себе все, или истинно-сущее есть всеединое. " Таким образом, полное определение истины выражается в трех предикатах: сущее,
единое, все. Позиция Вл. Соловьева существенным образом отличается от позиции Иммануила Канта по
проблеме истины (в силу природы человеческого разума) , то по Вл. Соловьеву, разум не распадается на противоречия. Он служит для
завершения и полноты знания, и идеи этого разума даются человеку интуитивно.
Идеей всеединства человек приобретает связь со всей все ленной, становясь ее частью, и в то же время, имея ее и в себе.[/18][/15][/13]
Обсуждения Владимир Соловьев