Нейробиологи из Калифорнийского университета в Сан-Франциско и Университета штата Калифорния в округе Гумбольдт, экспериментировавшие на рыбках данио рерио, представили новую животную модель депрессии. Руководитель исследования Хервиг Байер заметил, что рыбки могут вести себя очень необычно, ещё в 2005 году, когда готовил к публикации в журнале PLoS Genetics статью о генах, определяющих развитие зрительной системы. «Депрессивные» данио рерио замирали на месте, если их оставляли в одиночестве, но в присутствии обычных активных животных начинали плавать вместе с ними.
Тщательно изучив этих рыбок, авторы обнаружили мутацию в глюкокортикоидном рецепторе, который связывается с кортизолом – гормоном коры надпочечников, выделяющимся при стрессе. Полная цепочка стрессовой реакции, напомним, выглядит так: гипоталамус выделяет кортиколиберин, что вызывает секрецию адренокортикотропного гормона (АКТГ), а затем в дело вступает уже упомянутый кортизол. Он запускает механизм обратной связи, и уровни АКТГ и кортиколиберина снижаются.
У мутантных данио рерио, однако, уровни всех трёх гормонов постоянно превышали нормальные. Отсюда можно сделать вывод о том, что рыбки не могли адекватно реагировать на стресс и находились в состоянии, напоминающем депрессию.
Популярные антидепрессанты и уменьшающие тревожность средства (флуоксетин, диазепам) благотворно влияли на подопытных. Вскоре на такой модели, как надеются учёные, можно будет оценивать эффективность новых лекарств.
Сначала, впрочем, им придётся убедить фармацевтические компании в том, что «депрессия» у мутантных животных и болезненное состояние человека чётко соответствуют друг другу. Один существенный недостаток модели можно указать уже сейчас: в экспериментах г-на Байера и его коллег принимали участие взрослые данио рерио, а специалистам удобнее работать с рыбками на ранних стадиях развития.
Как сообщает «Компьюлента», свою работу нейробиологи презентовали на ежегодном собрании Общества нейробиологии в Сан-Диего.
Тщательно изучив этих рыбок, авторы обнаружили мутацию в глюкокортикоидном рецепторе, который связывается с кортизолом – гормоном коры надпочечников, выделяющимся при стрессе. Полная цепочка стрессовой реакции, напомним, выглядит так: гипоталамус выделяет кортиколиберин, что вызывает секрецию адренокортикотропного гормона (АКТГ), а затем в дело вступает уже упомянутый кортизол. Он запускает механизм обратной связи, и уровни АКТГ и кортиколиберина снижаются.
У мутантных данио рерио, однако, уровни всех трёх гормонов постоянно превышали нормальные. Отсюда можно сделать вывод о том, что рыбки не могли адекватно реагировать на стресс и находились в состоянии, напоминающем депрессию.
Популярные антидепрессанты и уменьшающие тревожность средства (флуоксетин, диазепам) благотворно влияли на подопытных. Вскоре на такой модели, как надеются учёные, можно будет оценивать эффективность новых лекарств.
Сначала, впрочем, им придётся убедить фармацевтические компании в том, что «депрессия» у мутантных животных и болезненное состояние человека чётко соответствуют друг другу. Один существенный недостаток модели можно указать уже сейчас: в экспериментах г-на Байера и его коллег принимали участие взрослые данио рерио, а специалистам удобнее работать с рыбками на ранних стадиях развития.
Как сообщает «Компьюлента», свою работу нейробиологи презентовали на ежегодном собрании Общества нейробиологии в Сан-Диего.
Обсуждения Нейробиологи представили новую животную модель депрессии