Грустный

Бордо, Рокфор и Шаризо
Глава 2

Уладив бумажные дела с секретаршей Олей, Игорь прямиком направился к своей любимой. По дороге к ней, он заметил телефон, валявшийся на сиденье, - «Три пропущенных. Все от Наташи. Вечно забываю его в машине», с досадой подумал он.

«Как там она? Бедняжка, ей ведь сейчас так тяжело…» Он нажал кнопку вызова, - «Ваш абонент находится вне зоны обслуживания» Игорь нажал еще раз. Тот же результат. « Наверное, отключила, у нее ведь горе то, какое….»

Вот и дом ее...

Микаэль чувствовал в себе неисчерпаемый запас сил, который не мог объяснить. Но ему хотелось как можно быстрее начать участвовать во всем происходящем вокруг.

- Я вижу, в тебе сильное стремление, - сказал Посланник, - Скажи мне, чего ты хочешь.

- Мне казалось, я уже не раз говорил тебе о своих желаниях.

Посланник задумался:
- У тебя было время поставить под сомнение свои желания сотни раз. Я не задал бы тебе вопрос, если бы не было ни малейшего шанса, что твои желания изменятся...

Зимняя сказка…

Приближался холодный ноябрь… Теплые ветры улетели к югу, чтобы укачивать сонное море… Они были молоды и еще не успели стать холодными… С севера шли их старшие братья… Сыпали снежной крупой, дули на окна, и тонкие синие стекла тот час становились белыми…

Северные ветры носили длинные серые хитоны… Чтоб затягивать светлое небо и прятать солнце, живущее в заоблачной синеве… Ветры вовсе не были злыми… Это была их работа – готовить землю к зиме…

У теплого солнца много лучей...

Перевод С. Иванчиной-Писаревой

Доктор Бонанфан стал рыться в своей памяти, повторяя вполголоса:

— Рождественский рассказ?.. Рождественский рассказ?..

И вдруг воскликнул:
— Ну, да! У меня есть одно воспоминание и даже очень необыкновенное.

Это фантастическая история. Я видел чудо. Да, сударыни, чудо в рождественскую ночь.

Вас удивляет, что вы слышите это от меня, человека, ни во что ке верующего? И, тем не менее, я видел чудо! Говорю вам, я его видел, видел собственными глазами...

Жил-был человек по имени Джонни, во многом не похожий на других. Он был далеко не идеален, обладая непростым характером и многими странностями. Но у него была также широкая, открытая душа и очень доброе сердце. Несмотря на свой весьма уединённый образ жизни, Джонни любил людей и постоянно стремился помогать тем, кто в этом нуждается. С радостью делился он с другими своими знаниями, стремясь передать окружающим ощущение, что, несмотря на всё зло царящее вокруг, мир прекрасен и удивителен, надо...

- Ты меня совсем не любишь, а очень скоро просто забудешь и бросишь, променяв на своих друзей и футбол, - в который раз причитала мама. Мишка знал этот монолог наизусть. Сейчас мама вспомнит и разорванные штаны, и постоянные двойки, и прогул в школе.

Где найти слова, и как объяснить маме, что разорванные штаны - это символ победы, и разве столь важно, что они порваны? Я не мог бросить Андрюху, которого хотели побить в соседнем дворе. Можно попытаться в который раз объяснить, что прогулял...

Я люблю тебя. Я искала тебя средь вселенских светил. Глупо любить того, кого никогда не видела. Но я всегда знала, что где-то в мироздании есть человек, чьё мерцание души раскрасит мой несуществующий мир. Мой хрупкий мир, в котором ещё нет любви. Ты лучший. Единственный. Неповторимый, как сама жизнь. Любила тебя всегда, а узнала об этом сегодня.

Я хочу тебя увидеть. Мерцающие звёзды, задев друг друга, создают новые миры. Так и наши души, мельком коснувшись, способны сотворить нечто невероятно...

В далёком-далёком краю, где никогда не бывает холодных зим. Где ангелы, спускаясь с небес, поют волшебные песни. В дивной стране, где хрупкий мир иллюзий и реальность сливаются воедино. В заповедных чертогах, где оживают забытые сны и желания. Где в пушистых ветвях магических лесов притаилось обыкновенное чудо. В краю божественных цветов, пленяющих не только безупречной красой, но и несравненным ароматом. Есть самый обычный город.

Помпезный гротеск старинных замков в этом городе соседствовал...

Сколько себя помню, рядом всегда были собаки и кошки. Этот тёпло-грустный взгляд, пронзительно-потустороннее движение мохнатой пластики на фоне городского скученного оледенения, ненавязчивый симбиоз полудикой природы, архаической памяти и грязно-горячего асфальтового полотна, зацелованного безразличием пыльных подошв с лакированным выражением лица; это краткое утешение для усталой ржавой пружины сердца, отбивающей пульс монотонно скребущихся календарных листков по серой спарже проспектов...

Нарисовал человек точку назвал, "точка» (на листе), и все умиляются, всё есть и образ и художественное произведение и т.д., другой, нарисовал букву я, и назвал "Я", всеобщее ликование, а другой, год корпел над полотном или больше.

А ему говорят, нет образа и нет художественного произведения, не пора ли определиться, и понять, что образом может быть и точка, и буква и единственный цветок, плавающий на воде и т.д., и останется только уяснить, что один и тот же объект для одного человека может...