Прокля

Во тьме горит святой огонь
И я один лишь в нем сгораю
Во тьме прохлада света нет
Я лишь о ней мечтаю

Был проклят я на тысячи веков
Ведь раньше были свет и тьма
Но я разрушил свет и громогласный глас
Меня гореть в огне заставил

Был проклят я и день за днем проходит
О где же ты моя богиня-тьма
Ты лишь спасти меня могла
Во веки проклят буду я!!!

Что дано было мне судьбой?
Только то, чего я не хотел…
А когда мне был нужен покой
Она кинула тысячи стрел,
И одна попала в меня,
И пронзила мне сердце насквозь,
И проклял эту стрелу
Для которой имя – Любовь.
Она жгла меня день за днем
И сводила меня с ума,
Я мечтал, чтобы это был сон,
И я бы проснулся от сна.
Только мир для меня стал тюрьмой,
Моя жизнь превратилась в ад,
И конечно, само собой,
Этой боли я был только рад.
И она кружила меня
В вихре тысяч безумных страстей,
А...

Я дома, я в кругу друзей,
Но сердце не на месте.
Я понимаю, на земле
Не быть нам с тобой вместе.
Я обещаю в сотый раз:
«Не полюблю я боле!»
Но не воспримет душа фраз,
Она горит вне воли.
Она сгорает день за днём
И тает, словно свечка.
Зачем разжёг в душе огонь?
Зачем разбил сердечко?
Зачем ко мне ты подошёл?
Зачем дарил ты поцелуи?
Тогда от счастья губы жгло,
Теперь лишь сердце ноет!
Ты знаешь, я ведь не хотела,
С тобой встречаться, но когда
Меня поцеловал ты смело,
Сдержать я...

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...

«Лишь перейдёшь ты Иордана воды
И будешь слушать Иеговы глас,
Тебя поставят выше всех народы,
Левитов касту – выше прочих каст.

И снизойдёт на вас у стоек бара
Избранничества элитарный дух,
Не в смысле избранить, иль брать из тары,
А в смысле, круче быть иных братух.

Когда проявишь ты свою отвагу,
С небес услышав окрик Цоб-цобе!
Придут к тебе обещанные блага,
Исполнится их благость на тебе.

Благословен ты в городе и в поле.
Твой чрева плод благословен. Твой скот
Благословен и...

Я как-будто проклят,
Нет конца и края.
Череде злых хлопот,
Бьёт мир, жизнь ломая.

Тёмной полосою,
Видимо по вдоль я.
Послан был судьбою,
Нет ни в чём покоя.

И за что б не взялся,
Кроется в том пакость.
Как бы не старался,
Сикось всё и накось.

Все надежды брешут,
Все пути не вЕрны.
Видимо я грешный,
Человечек скверный.

Проклят я как-будто,
Жизнь вся сикось-накось.
И на сердце смута,
А в душе — усталость...
Марковцев Ю.

Четырнадцатый грозный год
взорвал любимый мой Донбасс.
Война несёт кровавый плод.
Настал тяжёлый скорбный час.
.
В Донецке крестный ход идёт
день каждый… Вновь гремят обстрелы.
Лик Богоматери плывёт,
донские бережёт пределы.
.
Защитница земли и веры,
народа, православья, жизни,
нас огради от смерти, скверны,
пошли спасение Отчизне.
.
Прошла икона Крым, Донбасс,
Саур-Могилу, боль, утраты.
Хранит, как прежде, Небо нас.
Не устрашают «Смерчи», «Грады».
.
Солдаты перед боем...

. I
Волга – матушка моя.
Днепр – родной мой батюшка.
Непутёвы сыновья.
Пролегла меж них вражда.
.
Братья умылись кровью! Война!
Вера Христова наша одна.
Между_усобиц губит волна.
Родина-мать разлукой больна.
. II
Волга, матушка моя,
Днепр, мой добрый батюшка,
разделили берега.
Русь сынов не сберегла.
.
Братья погонят ворогов прочь.
Смутная канет в прошлое ночь.
Вера Христова духом сильна.
Не одолеет нас сатана.
. III
Волга, матушка река,
как любовь твоя крепка.
Днепр, мой...

18 декабря
.
Чада, любите, любите друг друга.
Цель нашей жизни – чтоб с Богом навек.
Зло и война – путь порочного круга.
Веруй! Спасёшься тогда, человек!
.
Тихого голоса звук восходящий…
Келья. Одесса. Мужской монастырь.
Старец Иона, над явью парящий,
слабый, больной, но душой богатырь.
.
Бесоподобных людей нам нагонят
свет уничтожить, но нет, не боюсь.
Преображением братья восходят:
Время! Покайся, единая Русь!
.
Чада, любите, любите друг друга! –
старца славянам, нам, данный...

Терпеть печали и тоски
он никогда не мог,
и в кабаки и в бардаки
шел, не желея ног.
Подобно каждому из нас
Посачковать был рад,
но исполнял любой приказ,
поскольку был солдат.
Любил пожрать когда дадут,
Хоть десять раз на дню.
И слабо верил в Божий Суд,
И прочую фигню.
Готов был до зари вставать,
Шагать сквозь дождь и тьму,
Но не хотел он убивать.
Кто знает почему?
И в день, когда велел старлей*:
«Стреляйте по врагу!»,
в прицеле видя лишь детей
сказал он: «Не могу!»
А то...