B двадцать с небольшим лет большинство из нас начинают взрослую жизнь: закончено образование, появляется работа, своя семья, первые дети... Но если 50 лет назад взрослыми считали себя 65% 30-летних мужчин и 77% женщин этого возраста, то сейчас только 31% и 46%*.
Большинство же признаются в том, что разочарованы, переживают нерешительность, страх, чувствуют скуку и растерянность. «Кризис вхождения во взрослость», «ранний переходный возраст» — так психологи определяют это непростое время. Но чаще всего именуют его «кризисом четверти жизни» — этот термин вошел в обиход благодаря двум 25-летним американкам, обозревателю журнала New Yorker Александре Роббинс (Alexandra Robbins) и веб-дизайнеру Эбби Уилнер (Abby Wilner), авторам книги «Кризис четверти жизни: уникальные жизненные испытания тех, кому за 20»**. Тема оказалась актуальной для миллионов вчерашних выпускников не только в США, но и во Франции, Италии, Германии: книга стала международным бестселлером. В России та же тема вызывает не менее пристальный интерес тех, кому за двадцать, а также... возрастных психологов, к которым все чаще обращаются за советом люди этого возраста.
Это период переустройства, переосмысления себя и выработки новых жизненных приоритетов.
«Тихий» кризис
Можно пережить его с пользой, ведь именно кризис заставляет нас искать контакт с собой, воспринимать себя реалистичней и решать внутренние проблемы.
Переживания 25-летних долгое время оставались в тени более «громких» переломных периодов — кризисов подросткового и среднего возраста. Возможно, потому, что они не столь заметны окружающим. Но, как и любой кризис, этот затрагивает наиболее значимые стороны жизни (профессиональной, личной) и причиняет боль. 27-летнему Олегу понадобилось несколько лет, чтобы найти свой уникальный ключ к взрослой жизни: «Мне было нелегко осознать, что советы отца и забота матери не сделают меня счастливым. Я сам должен отвечать за то, что со мной происходит, за свои разочарования, успехи и неудачи». Путь к пониманию этого оказался долгим и оставил в его душе немало шрамов. Олег пытался приспособиться к образу жизни, который навязывали ему родные: окончив мединститут, он пришел работать в семейную фирму. «Днем я просиживал штаны в отцовском офисе и откровенно скучал, — вспоминает он. — Моя настоящая жизнь начиналась вечером, когда мы с друзьями шли в клуб, слушали музыку, обсуждали новые диски». Через полтора года такой «двойной жизни» Александр ушел «от отца» в крупную звукозаписывающую компанию. «Изнутри музыкальная индустрия выглядит не так здорово, — говорит он, — но все же здесь я чувствую себя гораздо комфортнее».
26-летняя Лика также остро ощущает контраст между собственными ожиданиями и реальностью: «Я всегда была уверена, что к 25 буду жить на Невском, у меня будет умный и успешный бойфренд и своя программа на телевидении, — признается она. — Сейчас я работаю в новостях на кабельном телеканале, а большую часть моей зарплаты съедает аренда „однушки“ в спальном районе, в которой я живу одна. Мне все чаще кажется, что молодость проходит, а я так ничего и не могу добиться...»
ОСНОВНЫЕ ИДЕИ
Он остается в тени, хотя кризис 25-летних затрагивает важные стороны их жизни и причиняет боль.Это период переустройства, переосмысления себя и выработки новых жизненных приоритетов.
«Тихий» кризис
Можно пережить его с пользой, ведь именно кризис заставляет нас искать контакт с собой, воспринимать себя реалистичней и решать внутренние проблемы.
Переживания 25-летних долгое время оставались в тени более «громких» переломных периодов — кризисов подросткового и среднего возраста. Возможно, потому, что они не столь заметны окружающим. Но, как и любой кризис, этот затрагивает наиболее значимые стороны жизни (профессиональной, личной) и причиняет боль. 27-летнему Олегу понадобилось несколько лет, чтобы найти свой уникальный ключ к взрослой жизни: «Мне было нелегко осознать, что советы отца и забота матери не сделают меня счастливым. Я сам должен отвечать за то, что со мной происходит, за свои разочарования, успехи и неудачи». Путь к пониманию этого оказался долгим и оставил в его душе немало шрамов. Олег пытался приспособиться к образу жизни, который навязывали ему родные: окончив мединститут, он пришел работать в семейную фирму. «Днем я просиживал штаны в отцовском офисе и откровенно скучал, — вспоминает он. — Моя настоящая жизнь начиналась вечером, когда мы с друзьями шли в клуб, слушали музыку, обсуждали новые диски». Через полтора года такой «двойной жизни» Александр ушел «от отца» в крупную звукозаписывающую компанию. «Изнутри музыкальная индустрия выглядит не так здорово, — говорит он, — но все же здесь я чувствую себя гораздо комфортнее».
26-летняя Лика также остро ощущает контраст между собственными ожиданиями и реальностью: «Я всегда была уверена, что к 25 буду жить на Невском, у меня будет умный и успешный бойфренд и своя программа на телевидении, — признается она. — Сейчас я работаю в новостях на кабельном телеканале, а большую часть моей зарплаты съедает аренда „однушки“ в спальном районе, в которой я живу одна. Мне все чаще кажется, что молодость проходит, а я так ничего и не могу добиться...»
МИНИ-ТЕСТ
Вам такое знакомо?
Если вам знакома хотя бы половина перечисленных ситуаций, значит, «кризис четверти жизни» не обошел вас стороной.
Вы закончили престижный вуз, но продолжаете перебиваться временными подработками, утешаясь тем, что «Есть диплом, и слава богу!».
Вы скучаете на работе. Вы скучаете без работы.
Вы скучаете с другом (подругой). Вы скучаете без него (нее).
Вы впервые говорите себе: «Я уже не молод(а)».
Вы привыкли часто менять партнеров, но впервые задумываетесь: не пора ли определиться?
Вы — молодая женщина, встает вопрос о детях. Вы — молодой мужчина, у вас появилась первая седина.
У вас много временных работ — интересных или необходимых только для денег. Вы спрашиваете себя, не пора ли остановиться на какой-то одной области.
Ваш младший брат (лучший друг) женился, устроился на постоянную работу, взял ипотечный кредит, завел детей. Вы чувствуете, что вас обошли.
Выстроить образ себя
Чувства Олега и Лики сильны и искренни. «Но многие из тех, кто принадлежит к более зрелому возрасту, в том числе и родители 20-летних, в своих оценках ситуации весьма критичны и даже ироничны, — говорит психолог Сергей Степанов. — Переживания юных взрослых им кажутся капризами избалованных детей. Для поколения родителей наличие прилично оплачиваемой работы, скромный, но постепенно растущий достаток служат свидетельством того, что жизнь удалась. Ведь многие в юности были лишены этого».
В молодых душах кипят внутренние конфликты. «И самый глубокий из них связан с первой сборкой самого себя, с поиском своей идентичности, которая вступает в конфликт с реальностью, с тем, что предлагает молодым социум, — поясняет возрастной психолог Юрий Фролов. — Когда завершается подростковый возраст, каждому важно ощутить себя независимым от родителей, но в то же время хочется чувствовать тепло и поддержку родных. Кроме того, 20-летние остро чувствуют противоречие между потребностью в близости и страхом потерять себя, раствориться в партнере. Как результат возникают идеализированное восприятие детства и отрочества, ностальгия по ним и сожаление об упущенных в то „золотое время“ возможностях».
Переживания есть, но они не трагичны, считает психотерапевт Стефан Клерже (Stephane Clerget). «Речь идет не о переломе или радикальном потрясении основ, но лишь о пробуждении — пусть даже тревожном или горьком. И, как при любом пробуждении, кого-то с утра мучит хандра или похмелье, а кто-то заводится с пол-оборота и сразу начинает строить планы на день». К 30 годам мы пересматриваем восприятие самих себя с учетом новых знаний о реальности, отделяем его от собственных и родительских фантазий и в результате переходим на новый жизненный этап. Это период переосмысления себя и выработки новых жизненных приоритетов — серьезный поворот, который нужно совершить. Как и при любом повороте, сначала замедляешь скорость, сомневаешься, а потом начинаешь движение с новой силой.
Разлука с родителями
Перед молодыми открыты многие возможности: можно работать в банке или играть рок-н-ролл, жениться или порхать от романа к роману. Однако неизбежно наступает момент, когда предстоит определиться с выбором, а значит, отказаться от всех вариантов, кроме одного. И опираться при этом придется лишь на собственные желания — символические ориентиры, которыми прежде служили мать и отец, уже не имеют былого значения. «Понимаю, что пока передо мной множество дорог, — говорит Лика, — но выбрать-то нужно одну! Потом переиграть будет сложно, если возможно вообще».
По мнению психоаналитика Татьяны Алавидзе, отчасти этот страх перед выбором объясняется поведением родителей. Многие из них не готовы остаться один на один с собой и всячески оттягивают разлуку. «Прямо или обходными приемами они фактически продолжают вмешиваться в жизнь своих детей, диктуя, где тем следует работать или с кем проводить время, — уточняет Татьяна Алавидзе. — Этому способствует и их финансовое участие в жизни детей. А в результате они искусственно задерживают взросление сына или дочери». «Важно различать самостоятельность психоэмоциональную и материальную, — уточняет Стефан Клерже. — Нередко выпускник или молодой специалист продолжает зависеть от родителей в бытовом плане, сохраняя при этом внутренний иммунитет и независимость в принятии ключевых решений. Здесь нет прямой связи».
Мудрость жизни
В китайском языке слово «кризис» состоит из двух иероглифов — «опасность» и «возможность»: так дошла к нам уверенность древних в том, что в каждой проблемной ситуации заложено не только разрушение старого, но и созидание нового. «Не нужно бояться возрастного кризиса, в нем заложены культура развития и мудрость жизни, — уверен Юрий Фролов. — Важно научиться слушать свой кризис, изучать его, ведь именно он заставляет нас искать контакт с самим собой, позволяет обрести психологическую целостность, начать воспринимать себя реалистично и в результате разрешить многие внутренние конфликты при позитивном выходе из него».
* По данным Института социальных исследований Мичиганского университета (США) —
** «Quarterlife Crisis: The Unique Challenges of Life in Your Twenties». Tarcher, 2001.
«Реальность стала для меня шоком»
Илья, 27 лет, помощник нотариуса
«Я не любил школу: мою жизнь отравляла сама необходимость туда ходить, подчиняться чужим идиотским правилам... Но я знал: все это кончится, я выйду на свободу и начну наконец жить так, как хочу. Получив профессию юриста, я надеялся быстро сделать карьеру и начать хорошо зарабатывать. Но все получилось не так. Работа стала для меня шоком: я вновь чувствую себя школяром, который только осваивает азы далекой взрослой жизни. Я опять учусь с нуля, выстраиваю отношения, зарабатываю репутацию... похоже, придется долго ждать, когда же мои усилия, моя профессия начнут приносить хоть какие-то плоды».
«Мне трудно сделать выбор»
Ольга, 26 лет, автор-исполнитель
«После института я работала бухгалтером в крупной компании. Зарплата, перспективы — но я ненавидела эту работу и в какой-то момент не выдержала, уволилась. Пока сижу дома, сочиняю песни. Ведь я об этом мечтала — жить музыкой! Но вот на что жить? Мама твердит, чтобы я взялась за ум. Но что мне выбрать: идти работать или продолжать петь? То же и в личной жизни — мы с моим парнем встречаемся уже восемь лет, но я не могу решиться начать жить вместе».
«Я завидую тем, кто моложе меня»
Фарид, 29 лет, госслужащий
«Я только что расстался со своей девушкой и вернулся к родителям. Тут никакого хозяйства, покупок, обязательств и прочей „взрослой жизни“! Друзья женятся, заводят детей, а мне совсем не хочется. Я завидую тем, кому сейчас 18—20 лет. Для меня это было прекрасное время — такое свободное... Спокойно я чувствую себя только в компании более взрослых людей — их общество напоминает мне о том, что я все еще молод».
«Боюсь, что будет поздно»
Елена, 25 лет, PR-менеджер
«У меня все прекрасно: работа в целом устраивает, машину помогли купить родители, небольшая квартира — от бабушки... Но я живу в тревоге. До сих пор жизнь была распланирована на несколько лет вперед: закончить институт, съехать от родителей, найти работу... И вдруг все эти этапы закончились. А что дальше? Я понимаю, есть много разных возможностей: можно бросить работу, автостопом проехать по Европе, научиться прыгать с парашютом, поступить на философский. В принципе возможно все... Но я не знаю, чего я хочу, а ведь еще несколько лет — и будет поздно».
«Я была там и вернулась!»
«Кризис четверти жизни» помогает понять, что пришло время самим решать собственные проблемы«, — уверена Александра Роббинс*. Автор книги, ставшей мировым бестселлером, ответила на наши вопросы.
Если вам знакома хотя бы половина перечисленных ситуаций, значит, «кризис четверти жизни» не обошел вас стороной.
Вы закончили престижный вуз, но продолжаете перебиваться временными подработками, утешаясь тем, что «Есть диплом, и слава богу!».
Вы скучаете на работе. Вы скучаете без работы.
Вы скучаете с другом (подругой). Вы скучаете без него (нее).
Вы впервые говорите себе: «Я уже не молод(а)».
Вы привыкли часто менять партнеров, но впервые задумываетесь: не пора ли определиться?
Вы — молодая женщина, встает вопрос о детях. Вы — молодой мужчина, у вас появилась первая седина.
У вас много временных работ — интересных или необходимых только для денег. Вы спрашиваете себя, не пора ли остановиться на какой-то одной области.
Ваш младший брат (лучший друг) женился, устроился на постоянную работу, взял ипотечный кредит, завел детей. Вы чувствуете, что вас обошли.
Выстроить образ себя
Чувства Олега и Лики сильны и искренни. «Но многие из тех, кто принадлежит к более зрелому возрасту, в том числе и родители 20-летних, в своих оценках ситуации весьма критичны и даже ироничны, — говорит психолог Сергей Степанов. — Переживания юных взрослых им кажутся капризами избалованных детей. Для поколения родителей наличие прилично оплачиваемой работы, скромный, но постепенно растущий достаток служат свидетельством того, что жизнь удалась. Ведь многие в юности были лишены этого».
В молодых душах кипят внутренние конфликты. «И самый глубокий из них связан с первой сборкой самого себя, с поиском своей идентичности, которая вступает в конфликт с реальностью, с тем, что предлагает молодым социум, — поясняет возрастной психолог Юрий Фролов. — Когда завершается подростковый возраст, каждому важно ощутить себя независимым от родителей, но в то же время хочется чувствовать тепло и поддержку родных. Кроме того, 20-летние остро чувствуют противоречие между потребностью в близости и страхом потерять себя, раствориться в партнере. Как результат возникают идеализированное восприятие детства и отрочества, ностальгия по ним и сожаление об упущенных в то „золотое время“ возможностях».
Переживания есть, но они не трагичны, считает психотерапевт Стефан Клерже (Stephane Clerget). «Речь идет не о переломе или радикальном потрясении основ, но лишь о пробуждении — пусть даже тревожном или горьком. И, как при любом пробуждении, кого-то с утра мучит хандра или похмелье, а кто-то заводится с пол-оборота и сразу начинает строить планы на день». К 30 годам мы пересматриваем восприятие самих себя с учетом новых знаний о реальности, отделяем его от собственных и родительских фантазий и в результате переходим на новый жизненный этап. Это период переосмысления себя и выработки новых жизненных приоритетов — серьезный поворот, который нужно совершить. Как и при любом повороте, сначала замедляешь скорость, сомневаешься, а потом начинаешь движение с новой силой.
Разлука с родителями
Перед молодыми открыты многие возможности: можно работать в банке или играть рок-н-ролл, жениться или порхать от романа к роману. Однако неизбежно наступает момент, когда предстоит определиться с выбором, а значит, отказаться от всех вариантов, кроме одного. И опираться при этом придется лишь на собственные желания — символические ориентиры, которыми прежде служили мать и отец, уже не имеют былого значения. «Понимаю, что пока передо мной множество дорог, — говорит Лика, — но выбрать-то нужно одну! Потом переиграть будет сложно, если возможно вообще».
По мнению психоаналитика Татьяны Алавидзе, отчасти этот страх перед выбором объясняется поведением родителей. Многие из них не готовы остаться один на один с собой и всячески оттягивают разлуку. «Прямо или обходными приемами они фактически продолжают вмешиваться в жизнь своих детей, диктуя, где тем следует работать или с кем проводить время, — уточняет Татьяна Алавидзе. — Этому способствует и их финансовое участие в жизни детей. А в результате они искусственно задерживают взросление сына или дочери». «Важно различать самостоятельность психоэмоциональную и материальную, — уточняет Стефан Клерже. — Нередко выпускник или молодой специалист продолжает зависеть от родителей в бытовом плане, сохраняя при этом внутренний иммунитет и независимость в принятии ключевых решений. Здесь нет прямой связи».
Мудрость жизни
В китайском языке слово «кризис» состоит из двух иероглифов — «опасность» и «возможность»: так дошла к нам уверенность древних в том, что в каждой проблемной ситуации заложено не только разрушение старого, но и созидание нового. «Не нужно бояться возрастного кризиса, в нем заложены культура развития и мудрость жизни, — уверен Юрий Фролов. — Важно научиться слушать свой кризис, изучать его, ведь именно он заставляет нас искать контакт с самим собой, позволяет обрести психологическую целостность, начать воспринимать себя реалистично и в результате разрешить многие внутренние конфликты при позитивном выходе из него».
* По данным Института социальных исследований Мичиганского университета (США) —
** «Quarterlife Crisis: The Unique Challenges of Life in Your Twenties». Tarcher, 2001.
«Реальность стала для меня шоком»
Илья, 27 лет, помощник нотариуса
«Я не любил школу: мою жизнь отравляла сама необходимость туда ходить, подчиняться чужим идиотским правилам... Но я знал: все это кончится, я выйду на свободу и начну наконец жить так, как хочу. Получив профессию юриста, я надеялся быстро сделать карьеру и начать хорошо зарабатывать. Но все получилось не так. Работа стала для меня шоком: я вновь чувствую себя школяром, который только осваивает азы далекой взрослой жизни. Я опять учусь с нуля, выстраиваю отношения, зарабатываю репутацию... похоже, придется долго ждать, когда же мои усилия, моя профессия начнут приносить хоть какие-то плоды».
«Мне трудно сделать выбор»
Ольга, 26 лет, автор-исполнитель
«После института я работала бухгалтером в крупной компании. Зарплата, перспективы — но я ненавидела эту работу и в какой-то момент не выдержала, уволилась. Пока сижу дома, сочиняю песни. Ведь я об этом мечтала — жить музыкой! Но вот на что жить? Мама твердит, чтобы я взялась за ум. Но что мне выбрать: идти работать или продолжать петь? То же и в личной жизни — мы с моим парнем встречаемся уже восемь лет, но я не могу решиться начать жить вместе».
«Я завидую тем, кто моложе меня»
Фарид, 29 лет, госслужащий
«Я только что расстался со своей девушкой и вернулся к родителям. Тут никакого хозяйства, покупок, обязательств и прочей „взрослой жизни“! Друзья женятся, заводят детей, а мне совсем не хочется. Я завидую тем, кому сейчас 18—20 лет. Для меня это было прекрасное время — такое свободное... Спокойно я чувствую себя только в компании более взрослых людей — их общество напоминает мне о том, что я все еще молод».
«Боюсь, что будет поздно»
Елена, 25 лет, PR-менеджер
«У меня все прекрасно: работа в целом устраивает, машину помогли купить родители, небольшая квартира — от бабушки... Но я живу в тревоге. До сих пор жизнь была распланирована на несколько лет вперед: закончить институт, съехать от родителей, найти работу... И вдруг все эти этапы закончились. А что дальше? Я понимаю, есть много разных возможностей: можно бросить работу, автостопом проехать по Европе, научиться прыгать с парашютом, поступить на философский. В принципе возможно все... Но я не знаю, чего я хочу, а ведь еще несколько лет — и будет поздно».
«Я была там и вернулась!»
«Кризис четверти жизни» помогает понять, что пришло время самим решать собственные проблемы«, — уверена Александра Роббинс*. Автор книги, ставшей мировым бестселлером, ответила на наши вопросы.
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № P108-3045.
Обсуждения 25-летние: о чем они переживают