Дочку моих калифорнийских друзей Наташу привезли в Америку в возрасте шести лет. По-русски она говорит свободно, но ее родной язык английский. Родители ее неплохо говорят по-английски, но особого контакта с Наташей у них нет.
Она неохотно рассказывает им о своей жизни. Уж не знаю, как это получилось, но все свои интимные переживания она готова обсуждать только с «дядей Володей», то есть со мной, разумеется, по-английски.
Два года назад, когда ей было 17 лет, у нее был роман с сыном известного голливудского актера — фамилию она категорически запретила мне упоминать, скажу только, что его отец был дважды номинирован на «Оскар». Так вот, этот сынок, типичная золотая молодежь, с наркотиками, гоночными автомобилями и гламурными вечеринками, вроде бы подающий надежды рок-гитарист, бросил нашу Наташку, точнее Нэтели, и женился на какой-то начинающей актрисе из штата Огайо, явно рассчитывавшей через папашу сделать карьеру. Брак продолжался недолго. Актриса быстро сообразила, что толку от Диллана (назовем его так) мало, его музыкальная карьера, несмотря на активную помощь отца, не движется, а ей свекор помогать не намерен, и исчезла.
Несколько дней назад застаю Наташу в слезах. Что случилось? «Понимаешь, — объясняет она, — Диллан опять прорезался, каждый день звонит, а вчера сообщил, что меня любит». — «Что же тут ужасного? Пришел час возмездия. Радуйся». «Не могу, — отвечает она. — Никакого торжества победителя испытать не могу по той простой причине, что за эти два года я выросла и вижу, что это слабый, испорченный человек, ищущий, за кого бы уцепиться. Жена его бросила, а я взваливать его на свои плечи не намерена». «И прекрасно, что же тут плакать? — не могу понять я. «А то, что, когда мне говорят, что меня любят, а я не в состоянии ответить, у меня возникает чувство вины и какой-то своей неполноценности».
Непросто понять, поверить, что наши чувства (или отсутствие их) законны. Что мы никому ничего не должны. Мы имеем полное право относиться к другому так, как относимся, или не относиться никак. «Нэтели, — сказал я торжественно, — Диллан в каком-то смысле попытался тобой манипулировать, навязывая тебе свою любовь. Возможно, он даже верит в эту любовь, но ты, как умная девочка, понимаешь, что он хватается за соломинку. То что ты плачешь, говорит мне, что какие-то чувства к нему у тебя остались. Не надо экстремизма — или все, или ничего. Есть много форм отношений между браком и полным разрывом. Да, он слабый, но красивый и добрый. Красота и доброта — это абсолютные ценности. Извлеки из этого общения все удовольствия, какие сможешь. Позвони ему и скажи: «Я очень благодарна тебе за твои чувства, но давай общаться просто, без пафоса, без надрыва, без красивых слов, которые ничего не значат».
Наташа улыбнулась, вытерла слезы и стала набирать номер.
Два года назад, когда ей было 17 лет, у нее был роман с сыном известного голливудского актера — фамилию она категорически запретила мне упоминать, скажу только, что его отец был дважды номинирован на «Оскар». Так вот, этот сынок, типичная золотая молодежь, с наркотиками, гоночными автомобилями и гламурными вечеринками, вроде бы подающий надежды рок-гитарист, бросил нашу Наташку, точнее Нэтели, и женился на какой-то начинающей актрисе из штата Огайо, явно рассчитывавшей через папашу сделать карьеру. Брак продолжался недолго. Актриса быстро сообразила, что толку от Диллана (назовем его так) мало, его музыкальная карьера, несмотря на активную помощь отца, не движется, а ей свекор помогать не намерен, и исчезла.
Несколько дней назад застаю Наташу в слезах. Что случилось? «Понимаешь, — объясняет она, — Диллан опять прорезался, каждый день звонит, а вчера сообщил, что меня любит». — «Что же тут ужасного? Пришел час возмездия. Радуйся». «Не могу, — отвечает она. — Никакого торжества победителя испытать не могу по той простой причине, что за эти два года я выросла и вижу, что это слабый, испорченный человек, ищущий, за кого бы уцепиться. Жена его бросила, а я взваливать его на свои плечи не намерена». «И прекрасно, что же тут плакать? — не могу понять я. «А то, что, когда мне говорят, что меня любят, а я не в состоянии ответить, у меня возникает чувство вины и какой-то своей неполноценности».
Непросто понять, поверить, что наши чувства (или отсутствие их) законны. Что мы никому ничего не должны. Мы имеем полное право относиться к другому так, как относимся, или не относиться никак. «Нэтели, — сказал я торжественно, — Диллан в каком-то смысле попытался тобой манипулировать, навязывая тебе свою любовь. Возможно, он даже верит в эту любовь, но ты, как умная девочка, понимаешь, что он хватается за соломинку. То что ты плачешь, говорит мне, что какие-то чувства к нему у тебя остались. Не надо экстремизма — или все, или ничего. Есть много форм отношений между браком и полным разрывом. Да, он слабый, но красивый и добрый. Красота и доброта — это абсолютные ценности. Извлеки из этого общения все удовольствия, какие сможешь. Позвони ему и скажи: «Я очень благодарна тебе за твои чувства, но давай общаться просто, без пафоса, без надрыва, без красивых слов, которые ничего не значат».
Наташа улыбнулась, вытерла слезы и стала набирать номер.
Обсуждения Чувства без пафоса