Всеобщий

Уважаемые читатели, я думаю, многие из вас помнят очереди как неотъемлемую часть советского строя, ну а кто помоложе, наверняка, слышал о них от старшего поколения. Кроме того, существовали талоны, по которым добропорядочные граждане( за свои деньги!) могли получить товар, которого в свободной торговле не было. При Брежневе в основном ограничивались талонами на мясо к праздникам, на более поздних этапах построения коммунизма, а именно, при Горбачёве талоны вводились почти на всё: на колбасу, на...

Я открыл глаза. Сквозь заледеневшее, до половины окно проглядывала луна, полная. На груди непонятный, тёплый, тяжёлый комок. "К добру или к худу?" - успел я спросить. «Просыпайся Человек» - был мне ответ... Я открыл глаза - я лежал посередине огромного зала, обнажённый. Моё тело купалось в сиянии холодном, лунного света. Я лежал на шершавом каменном полу, в круге света лунного, в пентаграмме заключённый... По вершинам стояли фигуры, в серебристых плащах-балахонах. У каждой в руке клинок...

Графоман перечитал сказку. Перечитал придирчиво, внося поправки и делая на полях частые пометки, чтобы вернуться к ним, когда пройдет время, и глаз перестанет быть "замыленным". Стиль работы, к которому привык.

– Боюсь, ребенку не понять рассказанной правды об умении воплощать мечту в реальность, опираясь на мысль, как на единственную материальную основу. Правды, что в полную силу жила и служила в прошлом, – прошептал графоман последней строке, уходя мыслями в не понимаемую людьми...

***
Прошел месяц, другой и третий. Графоман занимался обычными правками текста, бесконечными сверками со вспомогательной литературой… Работой привычной и по-своему интересной. Потом что-то не заладилось. Он чувствовал, что не ответил на какой-то важный вопрос, прежде всего для себя.

Озарение сняло камень с души. Он понял, его книги – не первопричина несчастий и не катализатор бед обещателей, они – интуитивная подсказка вестника, которую всякий вправе принять или отбросить, не читая! В его...

Белое солнце поднималось в небо. Мир встретил ещё одно утро.

Он сбросил с себя жёсткое серое одеяло и вскочил на ноги. Хотелось пить. Юноша сладко потянулся и зевнул. Затем посмотрел в единственное окно, что зияло в потолке его каморки из сваренных ржавых железных листов. Небо было чистым и голубым. Это хорошо.

Дневное небо было их другом, ночь же – убийцей. Если при свете дня небо становилось белым, платформа могла вовремя уйти из начинавшихся смертоносных ветров. Но ночью опасность...

Мастер мог быть достаточно критичным, когда считал критику уместной.

Ко всеобщему удивлению, на него никто не обижался. Когда его спросили, почему так происходит, он ответил:

- Все зависит от того, как это делать. Ведь люди - все равно что цветы: открываются и радуются летнему дождю и закрываются перед ураганным ливнем.

Жило-было Государство. Худо ли, бедно ли, но в этой стране было понятно, кто в ней Хозяин. Народ, конечно, - в лице его одного или нескольких, понятно, представителей. Была вертикаль власти и всякий обиженный знал, что надо жаловаться вышестоящему, а может – самому Царю - представителю Народа.

Воровали все: кто - помногу, кто - понемногу, главное – не попасться: не пойманный – не вор. А уж кто засветился – тут уж ничего не поделаешь, как говорил Царь: «Кто не спрятался – я не виноват». Сурово...

Пролог, он же – попытка отделаться лёгким испугом

…и вылетела из того зайца утка, и полетела прочь. Пустил стрелу Иван, да мимо! Никак нельзя было промахнуться! Но он промахнулся. Ёкнуло сердце! Оборвалась душа! Страшно чужим стало всё вокруг. Время остановилось.

Если бы Иван смог подумать, он бы удивился, как бесконечно долго может тянуться мгновение. Оно рассыпалось несметным множеством других мгновений, каждое из которых тут же рождало мириады себе подобных. Всё это распадалось, росло...

Весна так рано вступила в свои права, что к началу мая казалось, будто повсюду уже вовсю хозяйничает лето. Солнце палило нещадно, подарив всем вокруг по горсти веснушек и позолотив кожу загаром.

От жары мы спасались на даче, где деревья дарили тень, а прохладная вода из душа слегка остужала кожу. В маленьком домике из красного кирпича даже в самую жару было прохладно.

Однажды приехав на дачу, мы услышали, что под кустом виноградной беседки кто-то пищит. Заглянув под зелень, увидели...

В тишине раздался щелчок. Это Алексей Иванович прихватил ремешком с кнопочкой свои меха. Он и сам испугался того громкого звука, который произвёл, и, зажмурив глаза, втянул затылок в широкий лиловый ворот мохерового свитера.

Но неожиданно его длинная шея, скрывшаяся за баяном, вынырнула обратно, и её владелец пристально вгляделся в темноту зрительного зала…

На лице артиста, исполнявшего роль Алексея Ивановича расползлась широкая, радостная улыбка и он, соскользнув со стула и присев почти...