Входная дверь

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру – совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних – четверо.

- Лопатин, озяб? – ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

- Замёрз… аж до самых кишок! – прохрипел уныло Лопатин. – Приедем-то скоро али нет?

- Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, - ткнул он в рыжую овчинную тушу...

Стук в дверь. Настя смахнула с ресницы клочок тополиного пуха, захлопнула пудреницу, швырнула ее в сумку и раздраженно произнесла:

- Да!
С тех пор, как ее назначили руководителем проекта, у нее нежданно-негаданно появился свой, хоть и небольшой, но отдельный кабинет. Ведь все понимают, что ваше положение в фирме определяется отнюдь не тем, что написано в визитке. Кабинет – это признание профессионализма, заслуг и так далее. Это некая сопричастность к той небольшой группе людей, которая...

(Год спустя)
Был тихий зимний вечер, за окном падал мягкий, пушистый снежок. Я сидела дома, и ждала его прихода. Он должен был зайти помочь мне с компьютером. За тот год, что я его не видела, мой интерес к нему угас, поэтому никаких перемен я не ожидала. И ни на что не надеялась. И вот звонок в двери…

Я открыла двери, мы как раньше, чмокнулись при встрече. Я посмотрела на него, и поняла, что мой интерес вновь проснулся, да и его глазки стали гореть, как раньше…

Он налил в бокалы вино, и...

Солнце еще ярче светит, на улице становится теплее. Из динамика доносятся Кукрыниксы. Проспал я мало, но все–таки стало намного лучше, день еще не потерян. Сходить в институт, встретиться с друзьями. В голове не с того ни с сего закипает гнев, становиться противно что–либо делать. Телефонный звонок, звонок в дверь. Каждый имеет право на выбор, единственная мысль, которая приходит, откуда–то из пустоты, каждый имеет право делать выбор, в любой момент своей жизни. И каждый имеет право на то, чтобы...

Ночь.... Тишина.... Только тикают часы на стене, да за окном, изредка,

проедет машина....
Сон, смешанный с Явью, старается удержать тяжелые веки...

Каждый раз, как в кино, прокручивается одна и та же Картина....

Лестница вверх и Ты.... Множество дверей...Возле каждой, на миг, остановка... Стук в дверь...

Это - уже Явь! Соседская девчонка пришла с гулянья. Не впускают...

Она ждет....
Ее дверь, вплывает в мой Сон....Открывается... Впускает ночную гостью... и закрывается, медленно...

Вторую неделю колесил по увельским селениям уполномоченный Челябинского губземотдела по делам коллективизации Иван Артемьевич Назаров. Выступал перед казаками, крестьянами, агитировал за колхозы. В помощники Увельский райком определил ему бывшего председателя Соколовской казачьей коммуны Константина Алексеевича Богатырёва, человека в районе известного ещё со времён Гражданской войны и особо уважаемого в станицах. Ездили избитыми просёлками, ночевали в чужих избах, но никак не удосужились...

Твоя история началась с банальности - ты проснулся.Открыл

глаза и посмотрел на часы,неожиданно для тебя они показывали раннее

утро.Привычного желания поваляться ещё чуть-чуть не возникало,голова,как

ни странно,не болела,во рту,вопреки ожиданиям,ни кто не умер и даже

обычного острого желания пить не было."Странно..."
- подумал ты,начиная делать утреннюю зарядку,которой впоследний раз

занимался ещё в 5-ом классе.
Через "15 минут",напевая что-то смешанное из репертуара

Димы Билана и хитов...

Над мохнатым краем леса за Горьким озером поднялась луна. Этой ночью она была безупречно кругла и чиста, Её яркий свет залил округу, а звёзды, устыдившись, отлетели ввысь. Над спящей деревней пронеслась в исступлённой пляске распластанная летучая мышь. Издалека, над озером пронёсся тонкий, жалобный, волной нарастающий звук, словно невиданной величины волк выл на сияющую луну. И вновь установилась жутковатая полуночная тишина.

Не тревожа собак, огородом старой Кутепихи крались две...

Самолёт рейсом из Дели приземлился в аэропорту "Шереметьево" и заглушил двигатели. Люди собрались вокруг грузового трапа. В толпе выделялся индус с чёрными, как уголь, глазами и белой чалмой на голове, и старший пилот - высокий голубоглазый блондин.

Неожиданно в наступившей на мгновение тишине раздалось жалобно-гневное ржание.

-О нет! - схватился за голову индус. - Мы же испортили лошадь! В Дели ему дали столько снотворного, что он должен был спать до Петербурга!

-Спокойствие...

На Октябрьскую выпал снег. Завалил мир до самой макушки, но не наглухо. Не успело солнце прорвать тучи, а уж проклюнулся капель с крыш. Под глубоким, поколен, белым ковром захлюпала грязь.

- Аманыват зима, - судачили мужики. – На тёплую землю лёг снег-то. А в болотах теперь, коль не растает, на всю зиму ловушки – лёд-то чутошный.

У Натальи Тимофеевны морщины разбегались от глаз к вискам, к впалым щекам. Она добрым, по-детски открытым взглядом поглядывала на Егорку, то и дело поправляя...