Вечер

-Доброго вам!

-Утра? Дня? Вечера?

-Просто доброго! Всегда!

-На вечеринку лучших друзей, я полечу с метлою моей!!

Громко, даже иногда попадая в ритм ретро хита времен нашей молодости, напевала...ну как напевала, подвывала скорее, зато с усердием, Баба Яга!

-Эй, бабуся, ты куда намыливаешься?!

-Какая я тебе бабуся?! Ретро Баба я! Яга! Попрошу соблюдать! И не намыливаюсь, а накрашиваюсь! На вечеринку, тем, кому за пятьсот. Тебя что не пригласили?

Кот почесал за черным ушком:

-Нет…мне же ещё только 389, не дотягиваю.

-Жаль, жаль, а то там Баба Яга из...

Нервно подёргивает своим носиком – кнопкой, наверное моё дыхание коснулось её… Ночь была очень страстной, она утомилась любовью… Хотя непонятно – как можно утомиться любовью? Неправильное выражение. Надо говорить «немного прервалась».

А ведь так оно и есть. Сколько мы с ней уже? Полгода? Надо же. А для меня всё как вчера: знакомство, ухаживание, наивные попытки казаться суперменом… Не нужно ей этого всего, она любит просто и бесхитростно, без всяких обязательств и требований. Нежная… И имя у...

Вечером мама сказала:

– Аська, хочешь пойти с папой к нам в театр, на юбилей Филимонова?

– А сто’ит?

– Конечно! Будет очень здорово, куча поздравителей от разных театров, знаменитости, словом – настоящая светская тусовка!

– Папа точно пойдет?

– Еще бы! Я, между прочим, буду петь романсы! И, кстати, там будет Феликс! – не без иронии добавила мама.

– Какой Феликс? – Я сделала вид, что совершенно не понимаю, о ком идет речь.

– Неужели ты забыла? Странно, он ведь так тебе...

Вечер. Большая Тульская стоит.

Кажется, что Бог так распорядился, чтобы на действо стекался народ… Со всех сторон бесконечные ряды машин по каким-то правилам столичных пробок выстраиваются в 3 узких ряда Большой Тульской, чтобы потом встретиться еще с толпами зрителей столичного хита – московской пробки. Уберите рекламные плакаты. Тут место «театральной афише» - «Каждый вечер на нашей сцене!». Страсти, которые разыгрываются внутри каждой маленькой «ложи» столичного «театра» - в каждой машине...

Вечер в семье Смрновых. Мама возится на кухне. Папа дремлет, прикрывшись свежим но-
мером "Аргументы и факты". Телевизор мирно гудит. Кот Василий важно расхаживает по ков-
ру.
Семейную идиллию нарушает сын Смирновых Петя.
- Пап, а, пап,- кричит он, влетая в комнату,- кто такой волк?
Смирнов - старший от неожиданности вздрагивает.
- Хищник,- автоматически отвечает он, не размыкая век,- а что?
- Вот и не знаешь! Волк - санитар леса! - победоносно выдает информацию Петя и
идет на кухню проверять...

Вечером Дина вместе с Главой и его вездесущим замом по всем вопросом Матвеем Александровичем пошла ужинать в самый крутой Новорожский кабак «У Султана». Внутри все было устлано коврами, а посередине зала, прямо из пола рос огромный разлапистый дуб.

- Этот дуб, между прочим, одна из наших Новорожских достопримечательностей. Сколько ему лет – сейчас точно не скажу, но, вполне возможно, он еще набеги татар помнит, - принялся хвалиться Дине Матвей Александрович, - Раньше у нас здесь площадь была...

Вечер, хотя нет, уже ночь.
Сижу на полу пустой квартиры и пытаюсь привести свои мысли в порядок. В голове всё перемешалось. Я, ОН, ОНА. МЫ.

Зажгла свечу. Прекрасное пламя, дарит мне новые надежда, новые начинания. Она для меня- символ начинающейся жизни. Свеча дарит мне тепло, а я дарю ей свой взор.

Вокруг пустота. Моя квартира превратилась в хлам ненужных вещей. Однокомнатная, из мебели широкая кровать-диван тёмно- синего цвета, комод, больше похожий на пенёк дерева в лесу, на котором...

Вечер. Аэропорт. Среди людей, которые пришли встретить или проводить своих родных, друзей, знакомых, стоят двое, молчат. По щеке девушки бежит слеза: «Может быть, ты все-таки останешься?» - вдруг говорит она.

-Ты же знаешь, я должен улететь! – слышит она в бреду. - Меня ждут там.

-Можно я полечу с тобой?
-Зачем? Мы же все уже обсудили.
Юноша вздохнул, нехотя посмотрел на девушку, обнимавшую его, огляделся, взглянул на проходящую мимо незнакомку, улыбнулся ей вслед, посмотрел на часы...

Вечер. Небо плакало редкими каплями. Под сенью вековых лип в сторону Покровской башни приволакивая правую ногу, хромал старик, и белая с зеленью шевелюра его казалась ровесницей поросшему мохом и травой известняку стены.

Молча, хохоча и передразнивая скрюченную старостью стать, за стариком увязалась стайка ребятишек лет двенадцати, как бы помогая тому медленно перемещаться своими зачастую совсем уж неприличными телодвижениями.

Погруженный в свои мысли, пораженный глухотой в лагерях при...