Толстой

/ продолжение /

Глава 11

ПРОСТО ГРИША

Не прошло и недели с момента прибытия нового русского резидента, как толстый еврей
в ермолке, встречавший Бориса в Хайфе, после бессонных ночей явился в ближайшее отделе-
ние полиции и потребовал, чтобы его немедленно отвезли к большому начальнику в "Моса-
де".
Через час, убедившись что клиент не бредит, его доставили в кабинет к усталому
полковнику, где он и поведал, что зовут его Григорий, да-да, просто Гриша, что родом
он из Одессы. И так уж случилось...

Дело было в темные времена, глубокие века. Стояла темная, темная ночь. Луна ушла в самоизоляцию, звезды укрылись толстым одеялом. Ни зги кругом.

По темной, темной дороге, в рытвинах, совсем как у нас в России, шел странник, спотыкаясь обо все кочки.

Темно же кругом, ничего не видно. До рождения первого фонарщика оставалось ещё тьма темных веков.

И налетел он на особо крутую кочку, полетел вверх тормашками, потеряв курс, направление и, громко выражая своё недоумение.

Когда из его глаз...

1
Запряженная вороными лошадьми белая карета остановилась перед Домом Усекновения – небольшой каменной башней, расположенной недалеко от центра Адского квартала Назарет Сити. Вельзевул вышел из экипажа, небрежным жестом отпустил кучера-манкурта и бросил мимолетный взгляд на припарковавшийся неподалеку позолоченный катафалк, напоминающий огромную навозную муху. Союз Праведников организовывал слежку достаточно топорно, что немного раздражало. Впрочем, князю негоже было много думать о подобных...

Когда такой маленький Магомет приказал такой ОГРОМНОЙ горе подойти к нему, он не знал законы квантовых энергий. Гора-то из очень плотных массивов состоит. Не знал, или прочно забыл, как мы все. Или многие.

Разложил бы гору на кванты, как миленькая бы подошла!

Почему не смог? Почему свои ноги трудить пришлось? Так просто же. Забыл! Забыл, что можно управлять потоками силы, из состояния спокойного разума.

Мозг отключить хотя бы на недолго, и подключится к пространству безграничности.

Вот и мы...

Участковый дядя Стёпа
всем известный капитан.
А известность в том, что трёпа
ненавидит наш Степан.
Слухи, сплетни он не любит,
Но расследует всегда,
К делу важному приступит,
И преступника раскрутит,
Обнаружит след тогда,
Вскроет злоупотребление,
И разбой, и преступление.

Жалобу от деда с бабой получил полицейский капитан Степан о пропаже новоиспечённого колобка. Внештатный агент заяц настучал ему о том, что колобок укатился и его сожрала лиса Патрикеевна, отсидевшая условный срок за воровство...

Не правда ли: …очень красивое СООРУЖЕНИЕ!.. …трудами Ума и рук человеческих созданное… Главный конструктор самолетов Андрей Николаевич Туполев однажды, на одном из совещаний,.. произнес,.. не вдруг:
______________ — Только красивые самолеты надежно летают!..
Не правда ли?!.. ПЛОТИНА этой гидроэлектростанции в… ПОЛЕТ всегда стремится!.. В КОСМОС!!!.. И не менее.

9,8 миллионов кубометров особо надежного, сугубо гидротехнического БЕТОНА,.. сотни и сотни тысяч тонн арматуры,.. особо прочной сталью...

Лавка пряностей начинала работать после обеда. Хозяйка открывала тяжёлую дверь большим ключом, распахивала ставни и входила в помещение, где смешались запахи куркумы, бадьяна, мускатного ореха, розмарина…

Подходила к полочкам, переставляла стеклянные банки, наполняла опустевшие, переписывала названия и ценники, упаковывала пряности в бумажные мешочки и перевязывала алыми ленточками.

За упакованными пряностями должны прийти сегодня. Надо, чтобы покупатели не теряли время, ожидая её. Лучше всё...

Если кто-нибудь увидит моё выражение лица, которое я увидел в зеркале после того, как переболел короной, то у него сразу возникает желание поставить мне диагноз или просто набить морду. И в тот, момент, когда я решил запретить себе выражать свои эмоции, я увидел такого же как и я сам, выразителя не оправданного бешенства, злобы и ярости, которые возникают при осложнении после выздоровления и, вдруг, я оказался на ринге и услышал команду « Бокс!» Ноги сами понесли моё тело навстречу партнёру в...

Однажды ко мне в купе (вагоны были уже забиты до отказа) положили раненого полковника. Старший военный врач, командовавший погрузкой, сказал мне:
— Возьмите его. Я не хочу, чтобы он умер у меня на пункте. А вам все равно. Дальше Пскова он не дотянет. Сбросьте его по дороге.
— А что у него?
— Пуля около сердца. Не смогли вынуть— инструментов нет. Ясно? Он так или иначе умрет. Возьмите. А там — сбросите...

Не понравилось мне все это: как так — сбросить? Почему умрет? Как же так? Это же...

Я думал, что в жизни этого не расскажу, язык не повернётся. Худший стыд – распростёртый на всеобщее обозрение. Но жизнь ушла из меня, хочу исповедаться её последними каплями.
Лето ещё только накатывается, подминая город под себя, а я уже не могу переносить его мускусный животный смрад. Задыхающийся вечер умножает всё на камфару: сквер в душной сирени, креозот на путях, полынь вдоль насыпи, чердачную пыль, гудрон плоских крыш.
Перегретый кровельный металл обжигает ноги. За старой антенной...