Тихий голос

Нас-тя, не ходи... Шагами лёгкими-лёгкими, мягкими-мягкими, как осень под ногами Большой Медведицы. Ждали-догоняли, не нашли — не потеряли. Голосом звонким-нежным, словно гроза — словно глаза, в которых тебе отражаться бы — отражаться бы до вечера, до вечности. Не звали — не встречали, величали великих — сходились с малыми. Сходились-расходились, да только мне ли надо, чтобы плакать-печалиться, тебе ли — чтобы терять — искать — не встретить?

Голос-волос — ручьями: звонкими, чёрными. А в...

Я помню…
Все что я помню…

Мое первое воспоминание о своем мире – голос. Это была песня. Волшебная, льющаяся, обволакивающая. Успокаивающая, дающая надежду, веру, любовь.

Потом появились образы.
Это было странно. Все было так, будто я уже видел это, знал, чувствовал, осязал. Но все было новым, непомерным, непосильным. НЕЗНАКОМЫМ.

Чем дальше от первого дня, тем меньше мне стало казаться это странным. Я привык к тому, что все, что я вижу просто то, что вижу. Нет значения – помнил ли я...

- А ты все пишешь и пишешь, - искорки смеющегося голоса. Дина села напротив меня, и свет солнца из высокого окна заиграл в ее волосах.

Повинуясь внезапному порыву, я захлопнул блокнот. Опустил глаза и стал старательно рассматривать карандаш, который вертел в руках. Карандаш как карандаш, сточенный, слегка покусанный…

- Эй, писатель, - Дина подалась вперед, - не хочешь показывать, что пишешь, - и не надо. Ты заниматься-то еще не передумал? Договаривались вроде.

Я кивнул, и принялся...

Жил да был на свете белом мужчина один. Видный такой из себя. Не то чтобы писаный красавец, но приятный лицом, в плечах косах сажень, руки золотые.

В тех руках все дела спорились. Дом у него был полная чаша, жена раскрасавица, умница, домовитая, детки прилежные, помощники.

Землю пахал, урожай растил, собирал. Жил одним словом, не тужил. Когда надо было и в походы хаживал, ворогам бока обхаживал, так что ровненько ложились, и за добавкой не просились.

Но странные дела стали с ним творится. То...

Если ты нашел на счастье подкову,
Значит кто-то другой недавно отбросил копыта…
Народная мудрость

Как выглядит НИЧЕГО? Правильно, как и НИЧТО… А как выглядит Ничто, к сожалению никто не знает.

Теперь вопрос, что мы знаем о смерти? Опять верно. НИЧЕГО.

А тот, кто думает, что знает, доказать опять же НИЧЕГО не может, ведь что бы доказать, ему потребуется что? Правильно, УМЕРЕТЬ… Есть желающие? Нет! Воздержавшиеся? Тоже нет…

…Структурный анализ голоса, фрикативные построения и...

Навязанные правила не могут быть правильными,
ибо навязаны нам,что бы нами править.

***

Стоит прислушаться к шопоту внутреннего голоса,
дабы не стать подражателем,слушая крики из вне.

***

Никакое усилие не может быть потрачено впустую,
если оно - вклад в личностный рост.

***

Можно совершать много ошибок. Главное в них не повторяться.

Лишь тот, кто мудро слушается внутреннего голоса,
всегда и поступает, как мудрец.

Я знаю, где ты… Ты внутри меня… Когда я закрываю глаза – вижу тебя. Становится горячо в груди, чаще начинает биться сердце. Меня охватывает приятное волнение. Ты разбудил во мне вулкан... Бурлящий поток энергии вырывается из самых недр моей души, разливается по венам и капиллярам, питает каждую клеточку моего горячего тела радостью существования, счастьем.

В груди распускается цветущий лотос. Он переливается всеми цветами радуги, сверкает и греет, растет, проникает во все уголочки, от...

-Нарисуй мне бесконечность!

Назойливый голос звенел в обоих ушах уже добрый час! Рядом никого не было! Оглянувшись в очередной раз по сторонам, никого не увидев, она продолжила писать.

-Нарисуй мне бесконечность!

В сотый…нет, наверное, в тысячный раз, услышала она.

-Да, что это такое?! Кто тут так нудно зудит?!

Не выдержала.

-Это я бесконечность.

-Так раз это ты, зачем тебе надо, чтобы я тебе рисовала?

-А мне интересно, как я со стороны выгляжу. В зеркале отражаюсь не полностью, оно-то с...

Тихо покачиваясь в старом кресле-качалке, под крики чаек и лёгкое дуновение солёного утреннего ветерка, в тени большого зонта, отдыхал археолог. Суматоха первых дней после переезда в Гутарлау немного улеглась, и Адам позволил себе немного расслабиться, вспоминая события, произошедшие с ним, как в столице, так и на этом курортном побережье.

Любопытство, которое подталкивало археолога разобраться со всеми предметами, появившимися из шкатулки, не давало ему покоя ни днём и ни ночью, но какая-то...