Собака бывает кусачей

Вчера выпал снег, три дюйма. А сегодня, вздымая поземку, дует с океана хлесткий холодный ветер. Са-мая настоящая зима, нижняя точка на графике года. В этот сезон и прибывают мутанты. Они появились десять дней назад, все те же шесть семей, что и обычно, и сняли дома возле пляжа, по северную сторону дороги, про-тянувшейся через дюны.

Они любят приезжать сюда зимой, когда нет отпускников и пусты пляжи. Надо пола-гать, им не нравится, когда вокруг много нормальных. Зимой же здесь остаются лишь...

Сами понимаете, надо быть хорошо выпивши - подготовленным, чтобы на бомбардировщике напасть на истребитель.

Сами понимаете, по закону любого Паскаля равные силы в разные стороны.

Самое главное при погружении под воду - не пукать в скафандр, а то всплывем!

Самое главное, чтобы дождя не было. И бомбежек.

Самолет бомбит корабль, отвесно пикируя. Через 30 секунд корабль тонет, а самолет с трудом уворачивается от земли.

Самолет сбросил бомбу. Вы думаете, все забыли про него и смотрят...

12.
Свет нового дня набирал силу. Внутри разбитой церкви оказалось сумеречно, алтарь зиял множеством пробоин, подсвеченных обширным провалом купола и начисто снесенным верхним правым углом.

Прошлое великолепие настенной живописи проступало со стен зрелищем духовной нищеты поколения, в добровольном плену у гордыни и мамоны, позабывшего Бога.

Она стояла на груде каменного мусора, не доверяя глазам.

- Ай да бабушка Ойли с ее реальностью! А Слип показал картинку будущего и сказал «не...

Район знаменского так называемого «Простоквашино». В конце ноября 1993 года, в одно из моих тогдашних дежурств в строящейся девятиэтажке, знакомый экскаваторщик, отчаянно сражавшийся в своей ночной смене с мёрзлой землёй, принёс в мою «резиденцию» симпатичного пузатенького щенка со смешно торчащими вверх ушами, в чьём облике было что-то от медвежонка. Во всяком случае, колер точно был медвежий. Сказал, что сей щенок жалобно скулил и лаял у соседнего дома-сторожки, где был расположен «штаб...

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 14. В РОСТОВЕ-НА-ДОНУ.

Уже в который раз поезд увозил меня из Кировабада. И снова я уезжала навсегда, оставляя этот город и не зная, что ничего в нем не оставила, все незримо уместилось в моем сердце, став до боли, до горечи, до тоски родным. И меньше всего думала, да и не сожалела, что уже больше никогда не вернусь сюда, не думала, что любовь моя к этой земле, к этому народу не иссякнет и время от времени будет ныть и будет душа печалиться и бродить во мне по уголкам памяти...

"– А я нищим подаю… Мне иногда говорят: «Бабка, да ты что? У них, вон, за углом у каждого по «мерседесу», а ты со своей пенсии будешь им последнее отдавать?» А я – что ж? Пенсия-то, она ж, как теперь говорят, хоть и маленькая, а все равно хорошая… сколько смогу, подам. Мне говорят: вот вы все, кто им подает, вы их развращаете подачками своими, они и не работают. А я думаю: лучше уж ошибиться и подать тому, кто на самом-то деле и не нуждается, чем в другую сторону ошибиться и не подать, кому на...

Сначала был запах.
Отвратительный запах нечистот и гниющей плоти.
Где я? В мусорном баке, на свалке, в канализационном колодце?

Нет, сначала была мысль.
Я осознал себя. Осознал, что жив и нахожусь в каком-то зловонном пространстве.

Потом был звук.
Бу-бу-бу. Это голоса. Кто-то тужится в трубу и на барабанную перепонку. Бу-бу-бу.

Потом слух прорезался….
- И когда ты, Кащеевна…, была б не бабой, сказал: накобелишься – всех мужиков уже заездила.

- У Катьки ператрицы была...

Волки уходили. Где-то на краю горизонта небо было уже другого цвета, что предвещало скорое наступление утра. Волки покидали деревню, оставляя ее до будущей ночи.

Зверь выл от отчаяния, но не мог успеть за ними. Ему оставалось только спрятаться где-нибудь в укромном месте, чтобы зализать рану. Приближалось утро, и не следовало никому видеть, как зверь превращается в человека.

Где-то недалеко слышались крики стражи, скрип лежалого снега под сапогами. Звон оружия и брань. Бородач кольчуге...

Всем,переступившим черту, посвящается…

Пролог
Я тебя больше никогда не увижу. Не сохранится в моей больной голове когда-то столь дорогой и желанный образ, ведь совсем скоро ты, мое главное воспоминание, останешься далеко позади.

Я перестану думать о том, что было совершено нами. И уходя от одной любви, я обрету другую. Твои картинки перестанут беспокоить меня в грустных снах. Ведь не тебя я буду узнавать в каждом третьем прохожем… В конце концов, моя душа успокоится. И я научусь жить...

Я мысленно вернулась в Уфу и посмотрела во двор. В доме напротив тоже кто-то вышел на балкон. Этот кто-то носил белую майку, это точно. Потому что, кроме майки, ничего видно не было. Майка зашевелилась (видимо, человек руки в стороны развел или потянулся), сделала глубокий вдох и громко так сказала: «Эх, хорошо-то как!». Судя по голосу, обладателю майки было лет 60-70.

И тут началось общение в Черниковском формате. Приезжайте сюда, потому, как больше такого вы нигде не увидите. Только у нас...