Сладкое

Я хочу написать о Витебске, все до самой последней строчки. Описать все улицы, лестницы, дома из красного кирпича, сиротливый бюстик Суворова, на изогнутой старой улице, вновь поднимающиеся церкви, на горе у креста, с которой помню казалось бы еще так недавно сигали на портфелях по снегу и конечно немилосердно резали их о торчащие из земли гвозди и просто ржавые прутья, а дома потом говорили, что это какие-то недобрые люди в автобусе... И стыдно было за эту ложь и боязно что узнают и весело...

Впервые, я не знаю, как начать рассказ. Рука дрожит. Путаю буквы. Все не так ложиться на бумагу, впрочем, как всегда.

Курю. Сто раз зарекалась, что брошу – не получается. Есть вещи, которые, стали частью тебя. Их нельзя просто так выбросить или избавиться от них.

Это как наркотик, или капля адреналина в серые будни, или … смешно забыла слово. Неважно. Все начинается с первой интересной книжки, взятой с полки у родителей. Потом отличные оценки по литературе, дружеский обмен с подружками...

Я шел по пустынной улице, среди блеклых мотыльков фонарей, молчащих могильников витрин, уснувших клумб и сгорбившихся под тяжестью ночи домов. Мне было наплевать, куда идти, зачем, я просто перебирал ногами в направлении темного сгустка незримого горизонта, уличая туманным взглядом пыль звездных дорожек и серповидную дугу яичного месяца. Дыхание сбивалось в музыку одинокого блаженства вакуума, наполняющего еле уловимым содержанием всю прошедшую жизнь, казавшуюся бесполезной, никчемной, отчасти...

Как бы я не ругала Сашу, ибо не прост был его гнев и волеизъявление, но волею Бога вынесла из жизни с ним плоды немалые, которые ценю и боготворю, ибо тяжело в учении, но как легко становится в понимании и принятии Божественных Законов и следовании им битому и униженному, оскорбленному и обиженному, который, однако, именно здесь, в таком насилии упрочивает силы свои духовные и нравственные, обостряет чувства свои, переплавляет терпение в штиль и тем поднимается над гневом и страхом, и начинает...

Я есть!

Мы так часто причиняем Тебе боль, говоря, что Тебя нет, что Ты - космос, пустота или же пытаясь эксплуатировать Тебя. Наши слова, мысли, поступки бичом пронизывают все Твое духовное тело, оставляя уродливые шрамы.

Каждый миг своей никчемной жизни мы причиняем Тебе нестерпимую боль. Мы постоянно проигрываем майе (энергия Бога) и каждое наше поражение очередной удар бича для Тебя. Ты кричишь от этой боли, слезы градом катятся из Твоих подобных лепестку лотоса глаз, но мы слепы и...

1-я заповедь: «Я Господь, Бог твой... Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исход 20:2-3).

Первая и самая главная заповедь говорит о том, что Бог один. Иисус добавил, что ты должен любить Его. А что делаешь порой ты?

Почитаешь за Бога полубогов и поклоняешься им. И это в лучшем случае. Булгаковская Маргарита опустилась вообще до поклонения дьяволу. Но только Бог обладает всем могуществом, не забывай об этом. Ведь это Он создал этот мир, а не кто-то другой. Тот же дьявол только...

Снег…
Как много в этом слове, это не просто белые снежинки, это что-то большее, то, что заставляет улыбаться и жить, да не просто, а жить с удовольствием. Он всегда рядом, и в радость и в печаль, он всегда с тобою, он не предаст. Он как лучший друг.

Его картины так красивы, так манящи, что ничто не способно отвлечь от его волшебства, чудес, от которых настоль захватывает воображение. Его ты ждёшь всё лето, и так жалеешь, что не успел что-то рассказать, нарадоваться ему, когда приходит пора...

— В одной деревне Учителя спросили:

— Нужно ли терпеть, когда тебя унижают?

— Какая разница? Стерпев в слове или действии, ты уже ответил мысленно.

— Учитель, нужно ли терпеть, когда тебя унижают?

— Конечно, тебе это будет полезно!

— Но в деревне ты сказал, что нет никакой разницы!

— Видишь, одна Истина для всех звучит по-разному.

— Учитель, на один и тот же вопрос ты отвечаешь по-разному!

— Разве я виноват, что одному нужно сладкое, другому — кислое, третьему — горькое...

Готландия издревле славилась своим вином. В четырёх часах езды, южнее Замка раскинулся немыслимых размеров сад, а в Сузваре - деревне виноделов - стоял небольшой цех по переработке фруктов и расфасовке в кувшины ценного выдержанного вина.

Под землёй в каменных подвалах розлитое по большим дубовым бочкам вино настаивалось в зависимости от сортов и требуемого потребителями качества. Спрос на готландское медово-изумрудное вино, секрет приготовления, которого под строжайшим запретом не...

– Нет, не дергайся, – прошептал Люк.
Лиззи испуганно взглянула ему в глаза:
– Я думала, ты…
Но Люк не дал ей договорить, перебив фразу нежным поцелуем.

– Мы спасем нашу первую брачную ночь, любимая, – сказал он. – И сделаем это медленно. Так медленно, что ты не сумеешь испугаться.

Лиззи хотела заявить, что ничего не боится, но не могла произнести ни слова. Она почувствовала, как его рука скользит вниз по ее шелковой ночнушке.

Она раскрыла для него свои губы, и Люк сразу же принял...