В узком просвете над головой небо примеряет оттенки синего от его ипостаси до периферии цвета , до его пылающего свершенья . Пушечные жерла четырех сторон света палят льдистой синью , палят обжигающей синью в одну точку зенита .
Пой - пока не хлынул дождь , вон , кучевые облака уже сгущаются , а на сгибе локтя зеленеет кровь .
Пой - не хватит малости равновесия , но ты угадаешь верный молитвенный миг . Какие дожди не гаснут на самых высоких регистрах ?
Ты подымаешь руки и радуги раскаляют маленькие золотые амфоры грудей , в них закипают вёсны .
Пой - запреты теряют силу , и те , кто оказались в пределах слышимости ,удивленно сбрасывают с плеч окаменевшее время , их юные лица светятся покоем , их рук касаются влажные губы лошадей , ищущих горящие угли рассветов .
Пой - ты знаешь цену давно затерянных вещей , края радуг истекают перламутром желаний по заговоренным рекам . Яростные всполохи несовместимы с жизнью созерцателя . Ты подымаешься на цыпочки и ввинчиваешь глазные яблоки в перспективы дорог , уходящих далеко в Эгейское море . Ты зарываешь лицо в пучки морской травы . Наверное , не стоит забывать - у всех случайностей серьезные последствия , но от моря тебя отделяет только пшеничное поле и облака . Ты распускаешь узлы на тонком батике и машешь человеку-невидимке , и тот , кто шагнул под арку семицветья , самозабвенно играет полукружьями двух начал .
Твои сухожилия прошиты звенящей тишиной . Ты подымаешь висящий на золотом шнурке рог иноходца , и волны пшеничного поля катятся прямо в Эгейское море , и смятение распуганных стрекоз чертит зигзаги в зависшем мареве . Остатки грусти обрастают водорослями на коралловых рифах прошлогодних грёз . Химеры несбыточных снов проносятся триумфальным шествием . Привычным жестом ты сдуваешь с ладони из жгучую пыльцу и бежишь за дождями в шелковые поля (их обитатели никогда не видели гор). Там твои сны о вершинах колосятся закатным опалом и дают неожиданно буйные всходы , а рог иноходца будит колокол под радужной оболочкой .
Пой - там , за горизонтами лошади стучат копытами в такт иноходцу ,
и самые сладкие в мире арбузы катятся под жаркой синью ,
а соломенные шляпы взлетают в воздух , когда мимо проносятся скорые поезда , битком набитые воспоминаниями .
Ты взбираешься на самое высокое дерево своего детства , устоявшее разрядам молний , и напряженно вслушиваешься в ритмы копыт и ночных поездов .
Пой - поля давно истоптаны святыми , за горизонтами бродят твои сновидения дикими табунами .
Ты подымаешь руки , и радуги раскаляют маленькие золотые арфы .
Замри в трепетной фермате до тех пор , пока оказавшиеся в пределах слышимости готовы будут умереть ради следующего звука .
После долгих дождей в жарких полях - ПОЙ .
Пой - пока не хлынул дождь , вон , кучевые облака уже сгущаются , а на сгибе локтя зеленеет кровь .
Пой - не хватит малости равновесия , но ты угадаешь верный молитвенный миг . Какие дожди не гаснут на самых высоких регистрах ?
Ты подымаешь руки и радуги раскаляют маленькие золотые амфоры грудей , в них закипают вёсны .
Пой - запреты теряют силу , и те , кто оказались в пределах слышимости ,удивленно сбрасывают с плеч окаменевшее время , их юные лица светятся покоем , их рук касаются влажные губы лошадей , ищущих горящие угли рассветов .
Пой - ты знаешь цену давно затерянных вещей , края радуг истекают перламутром желаний по заговоренным рекам . Яростные всполохи несовместимы с жизнью созерцателя . Ты подымаешься на цыпочки и ввинчиваешь глазные яблоки в перспективы дорог , уходящих далеко в Эгейское море . Ты зарываешь лицо в пучки морской травы . Наверное , не стоит забывать - у всех случайностей серьезные последствия , но от моря тебя отделяет только пшеничное поле и облака . Ты распускаешь узлы на тонком батике и машешь человеку-невидимке , и тот , кто шагнул под арку семицветья , самозабвенно играет полукружьями двух начал .
Твои сухожилия прошиты звенящей тишиной . Ты подымаешь висящий на золотом шнурке рог иноходца , и волны пшеничного поля катятся прямо в Эгейское море , и смятение распуганных стрекоз чертит зигзаги в зависшем мареве . Остатки грусти обрастают водорослями на коралловых рифах прошлогодних грёз . Химеры несбыточных снов проносятся триумфальным шествием . Привычным жестом ты сдуваешь с ладони из жгучую пыльцу и бежишь за дождями в шелковые поля (их обитатели никогда не видели гор). Там твои сны о вершинах колосятся закатным опалом и дают неожиданно буйные всходы , а рог иноходца будит колокол под радужной оболочкой .
Пой - там , за горизонтами лошади стучат копытами в такт иноходцу ,
и самые сладкие в мире арбузы катятся под жаркой синью ,
а соломенные шляпы взлетают в воздух , когда мимо проносятся скорые поезда , битком набитые воспоминаниями .
Ты взбираешься на самое высокое дерево своего детства , устоявшее разрядам молний , и напряженно вслушиваешься в ритмы копыт и ночных поездов .
Пой - поля давно истоптаны святыми , за горизонтами бродят твои сновидения дикими табунами .
Ты подымаешь руки , и радуги раскаляют маленькие золотые арфы .
Замри в трепетной фермате до тех пор , пока оказавшиеся в пределах слышимости готовы будут умереть ради следующего звука .
После долгих дождей в жарких полях - ПОЙ .
Обсуждения Рог иноходца в жарких полях. 1