Прекрасные звуки морского прибоя

11

– Проходи. Садись.
Но Алексей не внял предложению и остался стоять у двери

Комната Лёхи была загромождена старой разностильной мебелью. Длинный овал обеденного стола, покрытый тёмной бахромистой скатертью, занимал весь центр комнаты под роскошной пятирожковой бронзовой люстрой.

Окна, такие же высокие, как в комнате Юноши, были обрамлены тяжёлыми, плотными портьерами, и оттого вся комната выглядела не столько мрачной и тесной, сколько таинственной.

– Ведь вот… видишь как… Ушли...

Я помню, как мы с друзьями составляли планы на ближайшее воплощение. Как возникали светящиеся многомерные графики, учитывающие каждый аспект существующей матрицы мироздания. Как обсуждали то, что получилось у каждого. Что-то вроде игры...

Самое интересное, что я до сих пор уверен, что моделирование процесса воплощения играло не меньшую роль, а то может и большую, чем сама инкарнация... Помню, как каждый последующий старался превзойти предшественника по многим параметрам, эмоциональным и...

Человек шел по берегу и вдруг увидел мальчика, который поднимал что-то с песка и бросал в море. Человек подошел ближе и увидел, что мальчик поднимает с песка морские звёзды. Они окружали его со всех сторон. Казалось, на песке - миллионы морских звёзд, берег был буквально усеян ими на много километров.

- Зачем ты бросаешь эти морские звёзды в воду? - спросил человек, подходя ближе.

- Если они останутся на берегу до завтрашнего утра, когда начнется отлив, то погибнут, - ответил мальчик, не...

Первые…

Не оставайся…
Уходя…
Ты в памяти…
Грядущих Судеб…
Ведь эту память…
Теребя..
Мир...
Всё равно…
Тебя...
Осудит...

1 - Первый

Был первый. Он был жителем Неба. Мудрецом и жрецом. Он страстно любил путешествия. Он обладал Дальнозорким Взглядом, пронзающим Бесконечные толщи Пространства. Ночами ему грезились прекрасные далёкие страны, в которых он когда-то очень давно жил. Хотя в этой жизни Первый в них никогда не был, но из прошлых рождений, он о них знал почти всё

Он был Высоко-Духовной...

Кто главнее?
Необъятный океан населяли многочисленные жители: клыкастый морж и зубастая акула, огромный синий кит и осьминог, умеющий менять свой цвет, летающие рыбки, ползающие по дну крабы и много-много других. А самой главной среди них была Азария – мудрая черепаха.

Она помогала всем, кто обращался к ней за советом, справедливо решала их споры, и поэтому все любили и слушались ее.

Так продолжалось много-много лет. Но однажды Азария велела своим гонцам – морским конькам – созвать всех...

Должен сознаться, господа, что я пришел сюда лишь по настоятельному приглашению двух дюжих морских пехотинцев, тех самых, что стоят сейчас у меня за спиной. Я бы предпочел не трогаться с места — стоит ли хвататься за соломинку, когда идешь ко дну?

Но раз уж я перед вами, хотя и против воли, я могу с том же самым успехом отвечать на ваши вопросы. Только что толку? Все равно уже ничего не изменишь. Валяйте, спрашивайте.

Что вы сказали, сенатор? Прошу прощения, но вам придется говорить чуть...

— Но почему не Моцарта? — спросил Хоугланд, с сомнением качнув головой. — Почему не Шуберта, например? В конце концов, если вы хотели воскресить великого музыканта, могли бы перенести сюда Бикса Бейдербека.

— Бейдербек — это джаз, — ответил я. — А меня джаз не интересует. Джаз вообще сейчас никого не ин-тересует, кроме тебя.

— Ты хочешь сказать, что в 2008 году людей все еще интересует Перголези?

— Он интересует меня.

— Моцарт произвел бы на публику большее впечатление. Рано или...

Тёмные аллеи медленно погружались в сон. Их деревья томно покачивали кронами, предчувствуя скорый выход на аллейную сцену прекрасной актрисы, чьё имя веками бу-доражило мысли поэтов и мастеров пера. Осени. Деревья ждали, что скоро в сумасшед-шем вальсе закружатся их жильцы листья, под звук оркестра ветров…

Они ждали, что со-всем скоро последние птицы взмахнут крыльями и покинут их до весны. Они ждали оди-ночества…

По тёмным аллеям бесшумно кралась Осень, лишь изредка нарушая тишину шеле...

Колесников подходит к своему месту и со странным каким-то смущением заглядывает в завиток плацкартного вагона. Все попутчики уже там: молодая девушка – синее платье, волосы схвачены лентой, в глазах искры; мужчина – бакенбарды, кроссворд и широкие руки; старик – ванильная борода, вязаная жилетка и шляпа в сеточку. Они раздвигаются в стороны и наблюдают, как Колесников неловко запихивает сумку под чужое сидение (у него верхняя полка), потом небрежно, но вежливо знакомятся: Лена, Николай, Василий...

Они никогда не испытывали мучительного чувства одиночества, родившись близнецами, с разницею появления на свет всего в пять минут. Неведома им была и тяга к общению с другими, судорожная, переходящая у некоторых, в навязчивую идею отверженности, отстраненности от мира.

Им вполне хватало общения вдвоем.

Еще, будучи младенцами, они чувствовали, если одного вдруг брали на руки или уносили – второй от отчаяния заливался истошным криком.

Привыкнув в утробе матери к мерному сердцебиению, они...