После смерти

1
Солнце, выглянув из-за крыши, быстро начало нагревать белый глянцевый подоконник. За спиной уже битый час три глупых старухи разговаривали о боге. Сначала я, нервно улыбаясь, нехотя прислушивалась к их пустой болтовне, но через некоторое время она утонула в моих мыслях, и превратилась для меня в бессмысленный звуковой фон, из которого иногда, впрочем, выскакивали отдельные слова, такие как: «вера», «сестры», «служение». Я по началу кусала губы, чтобы не встрять в их елейную беседу и снова не...

Суди Бог
Лука опять перся, как с гранатой под танк. Какая уж местная язва придумала такое сравнение, но была она все-таки права не в бровь, а в глаз: одень на Луку вместо закопченной грязной «робы» драную солдатскую форму - и наезжай на него кинокамерой на здоровье, никаких актеров не надо!

Улочка сбегала круто под горку, и кривые, колесом, ноги мужика не справлялись со стремительным спуском, все норовили за что-нибудь зацепиться - Лука, пролетев ныром, пропадал во взметнувшемся облаке пыли...

Бред бездомного пса

Спасибо кончено прощай Москва,
Не видеть больше мне, мне ничего; (от автора)
Иду в рай за собачье долготерпение.
Братцы живодеры, за что же вы меня, за что же вы меня, за что?

(Агата Кристи «Собачье сердце»)

Неужели это конец? Вот и все. Нет. Да. Чего удивляться? Этого и следовало ожидать. Да, но как-то не так хочется. Пугает не сам конец, а его содержание. Я всегда был готов к смерти. В любой момент. Но чтобы так. От своих, от тех, кому доверился, кого любил...

Почти все жители планеты Земля хранят в своем сознании образ желтой, иссушенной палящим солнцем, испещренной песчаными барханами пустыни. Образ может слегка отличаться. Наличие или отсутствие верблюда, одинокий саксаул или перекати поле, мираж воды под кромкой горизонта, песчаная буря, маленькая ящерица или варан... Но большинству людей сложно представить пейзаж этой пустыни, покрытой толстым слоем искрящегося на солнце снега. Данный образ сильно отличается от образа зимней Сибирской тундры или...

Чудо в моих днях!

Первое и самое-самое – мое рождение к этой земной жизни. Само собой разумеющийся факт, мы принимаем его как должное, тем не менее, любое рождение – чудо непознанных Законов Мироздания, при переходе из одного состояния в другое. Если мы остаемся в своем третьем измерении, то уходя в иную реальность (сон), память об этой жизни остается в подсознании, и в избранной жизни мы продолжаем один из тех вариантов, что избраны для нас Богом (или не понятыми законами Мира). Продолжение...

Эл сидел на скользкой ступеньке мраморной лестницы, спускавшейся с веранды его бунгало прямо в теплый океан. Небольшие волны с пенными гребешками, окрашенными лучами заходящего солнца в огненно-красный цвет, нежно ласкали босые ступни его ног, время от времени, обдавая мелкими солеными брызгами лицо. Кожа на его лбу, щеках и подбородке имела тот красивый золотистый оттенок, который образуется только под воздействием тропического солнца и свежего морского воздуха, насыщенного солью и влагой...

Любовь, судьба, жизнь, смерть, счастье, надежда, вера, Бог, человек…Это слова с которыми мы часто сталкиваемся, о них много говорят, много пишут и поют…но мы мало знаем о них и зачастую даже не знаем что это такое, а говоря что знаем часто сомневаемся…

Говорить о ценности этих слов бессмысленно, давайте просто представим, что это матрешки, которые содержаться друг в друге. Да, да как бы это глупо и абсурдно не звучало просто представим (в этом нет ничего плохого). Попробуем выбрать самую...

Лето 1962 года запомнилось мне хорошо тем, что была я отправлена в деревню к дедушке Гаврилу (отцу мамы), дабы не слонялась, но была как-то присмотрена. Однако, присматривать-то за мной особо было некому. Дедушка после смерти бабушки Ксении остался с младшей дочерью Леной (средняя дочь Тамара уехала в Грузию) и долго мытарился в поисках пары и сошелся с вдовой, с женщиной по имени Феня, у которой были две дочери. Одна со своей семьей проживала в Одессе, а другая, Зоя, увы, была, как тогда...

У подножия горы уже ощутимо пахло весной. Оно и хорошо: мало кто отваживался путешествовать в короткие, но суровые зимние месяцы. Там, наверху в горах, зима ворует месяц-полтора у робкой весны, здесь же у подножья лежалый снег зиял чёрными проталинами с коричневой прошлогодней листвой, и, кое-где, свежей зелёной порослью.

Прошло уже две недели с тех пор, как заскрипели колёса ещё одной повозки, везущей путешественников к горизонту, и весело покатилась, разворачиваясь, огибая чащи и овраги...

Человек, знающий Марианну недостаточно хорошо, выслушав ее повествование, наверняка подумал бы, что у женщины просто разыгралась фантазия. Впрочем, эту историю не слышали даже многие более-менее близкие люди - моя жена очень не любит ее рассказывать.

Я же, зная любимую более десятка лет, уверен в том, что все это - правда от первого до последнего слова. Ведь большую материалистку, чем моя Марьяша, и сыскать-то трудно: она не остановится, пока не разложит по полочкам любое труднообъяснимое...