Плохо усвоенному уроку

Анна никогда особенно не любила зиму из-за холода и слишком коротких дней с бесконечно-длинными вечерами…

Зимой она чувствовала себя узницей, запертой в каменной

клетке дома или в чуждых стенах на работе…

Она с детства не любила зиму…

Но настойчивые уговоры её друга Тихона заставляла её пересилить себя и выходить на длинные зимние прогулки...

Он приучал её к зиме, к зимнему лесу, к снегу и холоду, он учил радоваться морозу и яркому холодному солнцу…

Но его уроки чуть не...

— Если я буду молчать, как я смогу помогать другим?

— В молчании хранится большая сила. Это сила Источника, не растраченная на болтовню. Твоя помощь будет заключаться в прямой передаче этой силы тому, кто в ней нуждается.

— Разве слово не имеет силы?

— Слово Источника имеет колоссальную силу. Чтобы передать это слово ты должен стать чистым проводником — тем, кто ничего не знает. Иначе твоё знание исказит слово Источника.

— Учитель, как мне прийти к такой мудрости, как у тебя...

У одного мудрого старца было несколько учеников. Однажды, ушли они на праздник в большой город и вернулись оттуда, что-то оживленно и горячо обсуждая. Самый старший из них подошел к старцу первым. И начал рассказывать, как в городе, на площади они увидели одного великого, просветленного и молодого Гуру, который показывал немыслимые чудеса и говорил различные премудрости так искренне, вдохновенно, ярко, открыто и понятно, что за один час его необычных речей умудрилось и просветлело много людей...

— Иногда к нам приходят совсем отчаявшиеся люди. Жизнь слишком жестоко обошлась с ними! Они добры и почтительны, но поставлены в такие ограничения, из которых не выбраться!

— Жизнь учит их терпению и смирению.

— Их обстоятельства ужасны, а жизнь несправедлива к ним!

— Ты судишь по нескольким часам знакомства. Но даже если бы ты судил по нескольким годам, ты бы не составил правильной картины увиденного. Жизнь всегда руководствуется большими отрезками времени, такими, о которых ты не...

— Что такое «сила концентрации»?

— Это когда ничто не может отвлечь тебя от дела, которым ты занят.

— Зачем же учиться концентрации на каком-то объекте?

— Чтобы однажды увидеть то, что находится за ним.

— Могут ли благодаря концентрации возникнуть какие-либо необычные явления?

— Могут, но на них не стоит обращать внимания. Помни только о цели своего занятия.

— А если я во время концентрации поднялся в воздух?

— Если ты заметил это, то ты отвлёкся от цели.

— Что является...

— Учитель, что же ищут люди?

— Все ищут счастье.

— Ты говорил, что Бога.

— Это одно и тоже.

— Но люди не думают о Боге! Они гонятся за удовольствиями.

— Что делать! Их Бог выглядит вот таким странным образом.

— Учитель, познаю ли я Бога в результате той практики, что ты дал мне?

— Этого никто не знает.

— Тогда зачем мне делать её?

— Ты должен открыть врата. Войдёт ли в них Бог решает только Он.

— Учитель, что я только не делал, где я только не бывал, какими только...

На улице было темно. Темно и холодно. С неба лилась какая-то морось. Фонари еще не зажигали. Он поежился и поднял воротник. Что впереди? Тьма. Позади? Вся жизнь.

***
- Привет, меня зовут Вадик, а тебя?
- Максимка.
- Давай дружить?
- Угу…
***
Думать ни о чем не хотелось. В голове почему-то вертелась старая песенка из детских лет.

«Вот она перед вами,
Коробка с карандашами.
В нее совершенно свободно
Вмещается что угодно».
Да, он был воспитан на добрых советских мультиках и...

После защиты дипломной работы меня ожидал отпуск, где я планировала устроить дочь в детский сад и более серьезно писать свой роман. Но и знать не могла, что кое-что будет за меня решено, что я буду поставлена перед фактом и обязана буду как-то отблагодарить своих родственников за их долгое терпение, пока я добывала диплом. А дело оказалось в том, что маму осенила великая идея, которую она мне изложила после Сашиного дебоша. Я не поверила своим ушам, я мамины слова приняла за великую шутку или...

Я шёл по улице. Серые, неуклюжие дома смотрели на меня, окружив со всех сторон, пытаясь сдавить все движения, зажать меня своим взглядом бесчисленных окон, погрузить в состояние тоски и печали своим видом ржавых, грязных подъездов, забывших прикосновение воды. Прохожие смотрели сквозь меня, не замечая и не обращая внимания. Создавалось впечатление, что если не уступить им дорогу, то они прошли бы сквозь тебя на встречу своим делам. И все они шли и шли бесконечным потоком, ручьём, морем; грустные...

Я стоял на широком листе лопуха, и он чуть-чуть, едва-едва, еле заметно покачивался подо мной. Это было удивительно. Наверное, весил я в то мгновение ничуть не больше воробья. И чувство невесомости приятно кружило голову, манило в полёт.

Чертова трясогузка – а это была она – цвиркнула завистливо, пролетая. Дёрнулся за нею взглядом, и следом – удар в мозжечок, как крепкий подзатыльник, кинул меня на стену. Вес мой обрушился на меня – с хрустом подломился лопуховый лист, ступни жёстко приняла...