Пища для ума

Чиркнула спичка, пламя высветило лицо: Фаргипэ прикуривал, сидя на крыше кабины грузовика и подложив под себя плюшевую подушечку, расшитую блёстками. В ногах у него потрескивал догоравший на капоте костёр. Рабочие разбирали декорации «гор», скатывали половики «пустыни», демонтировали «грузовик».

Оставалось только звёздное пространство над степью, но потом и она смоталась. Корабль возник всё-таки неожиданно. Этого уже никто не ждал. Его корпус был стилизован под картофельный клубень: бело...

25

А поезд набирал ход. В кабине машиниста электрички небритый, заросший Фаргипэ говорил по трансляции:

– Ничего подобного! Все антрактные остановки отменены! Во-первых, в связи с территористической угрозой… – разогнавшаяся электричка летала в узком горле меж двух склонов, с которых по её окнам вёлся перекрёстный огонь из всех видов орудий; командовали расстрелом Первый и Второй.

– А во-вторых, по причине участившихся случаев отклонения участников от раз и навсегда заданной траектории...

Проснулась я со странным чувством тревоги, как будто проспала. Глянула на часы – семь тридцать, будильник стоит на восемь. Еще полчаса можно спать. Сна не было, и тревога не проходила. Сегодня ответственный эксперимент – планируется отправить «туда» живую мышь. Так вот откуда тревога! Имеем ли мы, люди, право распоряжаться жизнью другого существа только потому, что оно не может выразить своё согласие или несогласие. Неодушевлённые предметы возвращались из четырёхмерного пространства вроде бы без...

Яркое полуденное солнце освещало двор, почти вычищенный от строительного мусора, оставшегося после постройки красавца-дома. Справа от крыльца была разбита клумба и на ней уже зеленела цветочная рассада. А слева блестели свежей краской качели и песочница с чистейшим свежепривезённым песком.

Летнюю тишину элитного района вдруг разорвал дикий лай собак. Минут пять длилась какофония из лая и визга собак, кошачьего мяуканья и редких выкриков людей, кого потревожил этот шум, потом также внезапно...

Песнь о рыбаке и рыбке.

1970 год. Уссурийск. Госпиталь. Стихотворение посвящается начальнику городской пересыльной тюрьмы, вернее, тому, как он ел.

Как он ел! Челюсть работала ожившим механизмом: вниз – вверх, вниз – вверх. С невероятной скоростью и безо всяких попыток сомкнуть губы. До моего прибытия за столом «имярек» вкушал пищу в гордом одиночестве. Меня поташнивало, я терпел в тщетной надежде перевоспитать свинью.

Запев:
Когда б ты не был браконьером,
Когда б жевал не торопясь...

ИЗМЕНЕННОМУ СОЗНАНИЮ,
ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ПОЗНАНИЯ.

5915 Живи без мяса на обед, и не насилуя планету.
Стремись оставить в жизни след, не наследив нигде при этом.

5916 Не бойся кем-то быть убитым, страшись, кого-то убивать.

Не бойся грязью быть облитым, но бойся грязью обливать.

5917 Кто верит, тот не заявляет. Кто заявляет, тот не верит.

5918 Нас то влечет, что в нас живет.
5919 Чем сам не живешь, то и в другом не увидишь.

5920 Вода, поделенная на части, остается водой.
5921...

"Через кочку и сугроб,
Мимо глаза прямо в лоб.
Отведи мою беду,
Но не к другу, а к врагу".
(Ворожба.)

Зеленый луч восходящего солнца брызнул на искореженное жерло Громилы изумрудными искрами света и в миг рассеял сонное безмолвие Медвежьего. Взорвались птичьим щебетом лесные чащобы, ударили трескучие бубны цикад... А на сахарной голове Утеса белое облако вдруг ожило и развернулось за плечами стройного синеглазого мальчишки шлейфом искрящейся снежной метели. Челюсть козлиной морды над...

"Смерть – предтеча и суть возрождения"
( Гимн жрецов храма Эррора.)

Криккрак проснулся с ощущением одиночества и незащищенности. Открывать глаза не хотелось. “Куда забросила меня Саттва, запретив колдовать под угрозой жизни?” Ласковый ветерок холодил голое тело, нашептывая бесконечную молитву тенистой чащи; босые ступни чувствительно припекали жгучие лучи светила. “Или светил?” Криккрак лежал на теплом песке и терзался догадками. Не ведая цели, не спешить с поступком – полезная привычка...

6345 Не сладко, но еще живем. Украдкой плачем и поем.

6346 Холодным сердцем не понять, страдания не перенять.

Придет Весна, отступит холод, почувствуешь духовный голод.

6347 Глухому толку, что кричать, полезней будет помолчать.

6348 Чье мнение мы чаще просим, того невольно превозносим.

6349 Не отдавая не поймешь, чем сам действительно живешь.

6350 Никто не свят никто не грешен, но каждый ангелом утешен.

6351 Не можешь не служить – служи, но в слух об этом не скажи.

6352...

Графоман перечитал сказку. Перечитал придирчиво, внося поправки и делая на полях частые пометки, чтобы вернуться к ним, когда пройдет время, и глаз перестанет быть "замыленным". Стиль работы, к которому привык.

– Боюсь, ребенку не понять рассказанной правды об умении воплощать мечту в реальность, опираясь на мысль, как на единственную материальную основу. Правды, что в полную силу жила и служила в прошлом, – прошептал графоман последней строке, уходя мыслями в не понимаемую людьми...