Памяти деда

На пороге сижу. В лопатки из сеней холодом тянет, а двор за день набрал пасмурного тепла. Большой дом, старый. До сентябрьских заморозков целиком его не протапливают, кухня в другой стороне.
Облачная августовская хмарь. Вдоль забора трава вровень с яблоньками, за всё лето не кошеная. Под ногами сорные колоски. Мысли такие же: обычные, неважные: «Мне до сих пор одиннадцать лет или уже тринадцать? Или засчитывается только половина?»
Кончается вторая суббота по мёртвой луне, после неё наступит...

Едва проснувшись, я рванул обратно в Баронский Парк.
Зря, конечно. Тишь да гладь, весь город пустой, кроме знакомых бабулек, успевших помереть в последние годы. Так и торгуют у вокзала яблоками и осенними цветами, так и сидят на перевёрнутых ящиках. С одной из них я заговариваю о парковых райских яблочках. Как называются, китайка, не? У неё банка компота из них. Странно щурится, подозрительно… Да и товарки её не лучше. Будто я власть над ними имею.
На Ярика так не косятся. Его бабки смородиной...

/ продолжение /

- Надеюсь,- подумал Асмет и,не сказав больше ни слова, пошел гото-
виться к походу в горы.
Кавказские горы! Как можно описать это чудо природы. Они манят
заснеженными вершинами, их склоны неописуемо красивы зеленью деревьев
и цветистыми лугами. Кто увидел их хоть раз, навсегда запомнит эту
красоту и его не оставит заветное желание вернуться сюда ещё хоть раз.
- Надо вам сказать, дорогие мои,-продолжил старец,попыхивая трубкой,
что Нана была, как в том смешном фильме: "Девушка...

Когда я был маленьким, я очень любил летом есть собранную в лесу землянику и парное козье молоко. У деда с бабушкой были две козы, козёл и козлята, с которыми я бодался в шутку. Дед тоже любил пошутить и с любовью называл меня гномиком. Я часто приезжал в село к деду и помогал с сенокосом. Когда я косил траву меня не было видно и для безопасности напевал песню о том, как Ясь косил конюшину. И вот, уже прошло много, премного лет и теперь, мои внуки, правнучка называющие меня-толстяка, любителя...

Когда пьешь ВОДУ из Колодца неизбывно,.. вспоминай того,.. кто выкопал его…
Народная поговорка

…а и действительно: когда, зубами,.. отрываешь вкусный шмат живого Хлеба,.. — вспоминай того,.. кто посадил его,.. Весной, в земную глубь… И вырастил… …убрал. …испек!.. Да,.. именно: живые Руки и Умы… …перенесли,.. буханкой… Да на стол твой.

МЫ!... …глотаем, тихо — молча. ХЛЕБ земной. Нет!!.. Раньше: медленно иль быстро, но жуем… Да что там хлеб,.. — кровати и автомашины,.. и электроутюги… Ковры...

– Я тебя видно в бассейне родила. Ну нельзя же так самозабвенно рыдать! Уже второй час ревешь. И в школе тоже плакала – ласково шутя, успокаивала меня мама, гладя по длинным и спутанным волосам.
А я лежала на диване буквально захлебываясь в своих рыданиях и не могла с собою ничего поделать. Иногда я успокаивалась, и место жгучей горечи уступало в моей душе место столь же жгучему гневу. Тогда я принималась колотить несчастную диванную подушку.
– Несправедли-и-и-во, нечестно! – выла я, словно...

Полное имя Бенни Андерссона – Еран Брур Бенни. Он родился в Стокгольме 16 декабря 1946 года. Через два года на свет появилась сестра Бении – Ева-Лис. Отец Бенни, Йеста Андерссон, работал инженером на стройке, а мама Лайла занималась домашним хозяйством. Строек после второй мировой войны было много, так что семья Андерссон первое время часто переезжала с места на место, пока в 1949 году не обосновалась в городе Эскилстуна.
Музыка окружала Бенни с раннего детства. Его дедушка Эфраим, несмотря на...

1.

Когда в комнате некому думать, хочется жить особенно остро. Я это знал давно, но вспомнил только сейчас. В самом Времени есть табу на такие воспоминания. Наверное.

— Мы были вместе сколько? Год? Два??

— Хватит.

— Хватит?!

Нарушать его надо только в момент пробуждения. А кто момент выбирает? МЫ? Время?

— Да хватит, пожалуй!

Хорошо еще, что мысленный вакуум посещает комнаты со мной достаточно редко. А то дурных мыслей сразу столько.

— Хватит???!

— Да.

Рядом с моей...

— Сэр!
Маэстро продолжал играть, не поднимая глаз от клавиш.

— Да, Ролло?
— Сэр, я хотел бы, чтобы вы объяснили мне устройство этого аппарата.

Маэстро перестал играть, теперь он отдыхал, откинув на спинку стула худое тело.

Его длинные гибкие пальцы свободно лежали на клавиатуре.

— Аппарат? — Он повернулся и посмотрел на робота с улыбкой. — Ты имеешь в виду рояль, Ролло?

— Машину, которая издает различные звуки. Я хотел бы получить о ней кое-какую информацию. Как она действует...

Ники мог бы побиться об заклад, что никогда прежде ему не приходилось слышать ничего более удивительного ни от одной женщины. Он, попросту говоря, онемел от такого заявления.

— Простите — что вы сказали? — выдавил он наконец.

Джулиана видела, что он пытается как-то скрыть свое изумление, и снова подавила мучительный приступ неприличного хихиканья. Она никак не могла объяснить себе причину своего столь необычного веселья — то ли не выдержали нервы, то ли подействовал этот дивный напиток...