Ответа нет

Джек Уивер в полном отчаянии выбрался из недр Мультивака. Тодд Немерсоп, сидевший у пульта, спросил:

— Ничего нового?
— Ничего,— сказал Уивер,— ничего, ничего, ровным счетом ничего! И совершенно непонятно, что же могло случиться.

— Тем не менее он не работает.
— Хорошо тебе рассуждать, сидя в кресле.
— Я не рассуждаю, я думаю.

— Он думает! — Уивер горько усмехнулся.
Немерсон беспокойно заерзал в кресле:
— А почему бы и нет? Шесть бригад кибернетиков носятся по коридорам...

При свете керосиновой лампы Очаровательный Малыш подсчитывал дневную выручку. Как обычно, очень скудную. Публика больше не интересовалась двухголовыми чудовищами.

— А как хорошо было там! — вздохнула голова чтобы мечтать.

— Ну, если дело и дальше пойдет так же, вернуться вряд ли удастся,— ответила голова чтобы думать.

Очаровательный Малыш встал. Обе его головы касались потолка фургона.

— Пора бы наконец подкрасить фургон, потолок совсем облупился,— заметила голова чтобы мечтать...

Помните ли вы Депрессию? Эту черную тень, упавшую на Время? Это больное место в мировом сознании? Возможно, не помните. Возможно, это все равно что спрашивать, помните ли вы средние века. Но разве я знаю что-нибудь о ценах на яйца в средние века? А о ценах в эпоху Депрессии я знаю хорошо.

Если у вас есть четверть доллара — но сначала найдите эти четверть доллара — и пятеро голодных детей, вы можете разогреть им на ужин две жестянки супу и дать краюху черствого хлеба или две кварты молока и ту...

— Сэр!
Маэстро продолжал играть, не поднимая глаз от клавиш.

— Да, Ролло?
— Сэр, я хотел бы, чтобы вы объяснили мне устройство этого аппарата.

Маэстро перестал играть, теперь он отдыхал, откинув на спинку стула худое тело.

Его длинные гибкие пальцы свободно лежали на клавиатуре.

— Аппарат? — Он повернулся и посмотрел на робота с улыбкой. — Ты имеешь в виду рояль, Ролло?

— Машину, которая издает различные звуки. Я хотел бы получить о ней кое-какую информацию. Как она действует...

Накануне отъезда на Южный полюс я поехал к Онезиму. Два долгих года мне предстояло пробыть там, вдалеке от всего мира, и, разумеется, я не мог уехать, не попрощавшись с Онезимом, с моим милым Онезимом. Вы его знаете. Его физиономия потом мелькала на страницах газет всех стран.

Классическое лицо ученого. Лицо, о котором не знаешь, что и сказать — рассеянное оно или внимательное. Огромный лысый череп, нос-проныра, маленькие черные глазки-пуговки. Длинная нескладная фигура приветливо наклоняется...

Сьюзен Келвин пробудилась ото сна. С годами она становилась все более квалифицированным специалистом по пробуждению — по крайней мере, своему собственному. Сначала она видела какой-то слабый свет, потом ее сознание выплывало из бездны сна, словно водолаз, всеми силами устремляющийся к поверхности.

Наконец она открывала глаза и некоторое время не могла сообразить, где находится.

— Стареешь, деточка,— пробормотала Сьюзен, обращаясь к себе самой, и сунула ноги в холодные туфли.

Когда-то...

Синьор Мольтени, проживающий на виа Тадини, дом номер 18, квартира 12, был весьма озабочен. Он приобрел в рассрочку великолепный холодильник фирмы «Двойной полюс», но вот уже два месяца не мог внести очередного взноса. Сегодня ему позвонили из конторы и сказали: «Либо вы погасите задолженность, либо мы забираем холодильник».

А синьор Мольтени уже к середине месяца остался без единой лиры. Что же делать?

В то утро он долго глядел на холодильник, потом бережно погладил его гладкую...

С некоторыми весьма щепетильными заданиями могут справиться только роботы — заданиями такого порядка, что их выполнение нельзя поручить ни одному человеческому существу...

Тобиас, сильно пошатываясь, брел по улице и размышлял о своей нелегкой жизни.

В карманах у него было пусто, и бармен Джо выдворил его из кабачка «Веселое ущелье», не дав как следует промочить горло, и теперь ему одна дорога — в пустую лачугу, которую он называл своим домом, а случись с ним что-нибудь, ни у кого даже не...

Был первый день вербовки на этой планете, и у снятого мной в аренду бюро очередь растянулась на сот-ни футов. Я видел, слышал и обонял ее, идя сюда из отеля.

Трое моих людей, Очинлек, Стеббинс и Ладлоу, шли впереди, прикрывая меня, как щитом.

Вглядываясь в просветы между ними, я оценивал улов. Экзоты были представлены всех размеров и форм, всех цветов и структур, и каждый мечтал о контакте с Корриганом. В Галактике полным-полно диковинных созданий, но ед-ва ли найдется хоть один вид...

— Но почему не Моцарта? — спросил Хоугланд, с сомнением качнув головой. — Почему не Шуберта, например? В конце концов, если вы хотели воскресить великого музыканта, могли бы перенести сюда Бикса Бейдербека.

— Бейдербек — это джаз, — ответил я. — А меня джаз не интересует. Джаз вообще сейчас никого не ин-тересует, кроме тебя.

— Ты хочешь сказать, что в 2008 году людей все еще интересует Перголези?

— Он интересует меня.

— Моцарт произвел бы на публику большее впечатление. Рано или...