Оставить

Однажды два охотника наняли самолёт, чтобы добраться в далёкую лесную зону. Две недели спустя пилот прилетел забрать их обратно. Взглянув на их охотничьи трофеи, он сказал:

— Самолёт не сможет поднять больше одного буйвола. Вам придётся оставить одного здесь.

— Но в прошлом году лётчик согласился взять на борт двух буйволов похожего размера, — запротестовали охотники.

Лётчик задумался. В конце концов он сказал:
— Ну ладно. Если у вас всё получилось в прошлом году, то должно получиться...

В предвкушении чего то мне непонятного и непознанного я нажимаю на кнопку звонка. Дверь открывается. Здрасте. Проходи, мы тебе очень рады.

Они какие то милые и домашние, искренне улыбаются. Я раздеваюсь.

Прохожу в зал, за большим столом человек десять, в основном молодежь. Знакомимся, звучат имена. А! Все равно не запомнила.

Ты садись к окну, тут тебе удобнее будет, это уже Петрович любездно ухаживает.

Итак продолжим! Он садится на свое место и начинает строчить как пулемет заученные...

Так этих нет а те далече. Пойдем дальше.
78! Здрасте! Знаете да. Нет тёть Тань, я конечно вам заявление продиктую, но вы уж сами, сами. Да, да. Где внук то, спит, что днем, ему сколько уже19. Вот пусть и идет. Не заблудится, найдет, пора к самостоятельности привыкать. Так, отметим.

80! Здрасте! О! Сколько вас! 15! Так где хозяин? Хозяин где? Так я по жалобе, закрыть надо. Что, завтра на два года разъежаетесь? Тогда распишитесь. Ну я всё равно посмотрю. Да, ничего страшного нет. Ну ладно...

Привет, друже! Ты спрашивал меня, что я имела в виду под самопреодолением - отвечаю.

Я ничего не держу в тайне. В 13 лет я полюбила. Помню его до сих пор. Он погиб в Армии. Мне было 15 лет, когда я стала «вдовой». Об этом я писала уже. Мне это пришлось пережить. Было, конечно, очень тяжело. Депрессия меня съедала физически, поскольку у меня с рождения нет здоровья. Когда я поняла, к чему я себя веду, мне стало страшно. К 20 годам я превращалась уже в полную развалину, в абсолютную старуху...

1. Человеку нужно то, что сделает его нужным.

2. Пространство жизни очерчено границами возможного и допустимого.

3. Резерфорд как-то заявил: «Моя модель атома в Боге не нуждается». А в человеке и подавно.

4. Не обманешься – не влюбишься.

5. Телевидение – вот опиум для народа!

6. Избранное сумело убить иные альтернативы.

7. Выбирают тех, кому удалось загородить весь свет.

8. Сердце музыканта – прибежище гармонии.

9. Рычаги речи.

10. Играют слова – не ради ли выигрыша...

Лишь о двух людях шла молва как о наставниках верного пути.

Ибн Халим рассказывает, что сначала он отправился к тому из них, которого звали Пир-Ардешир Казвини.

— Не наставите ли вы меня в том, что следует исполнять и чего не следует? — обратился он к Пир-Ардеширу.

Старец ответил так:
— Да, конечно. Однако следование моим указаниям покажется вам непосильным бременем, ибо они идут вразрез с вашей предрасположенностью — даже если это предрасположенность иногда возлагать на себя...

Ангела смерти не интересует, приготовлен ли мертвому саван.

Беда, коль уши не слышат, а рот говорит.
Бедность не позор, но и не большая честь.
Бедняк постит, не глядя в календарь.
Берегись огня и не верь воде.
Благодаря своей шляпе знает, что у него есть голова.

Бог не может быть везде одновременно — поэтому он создал матерей.

Бог не пошлёт калачи, если лежать на печи.
Бог сотворил мужчину и отдыхал, а сотворил женщину — и все потеряли покой.

Богатство, бедность — эти два плода...

А как не купить одеяла, под которыми проходят лучшие минуты человеческой жизни!

А поросенка, наверно, Гербалайфом кормили?

А тут из Думы сообщают, что большинство обнаружило у меньшинства мягкий рейтинг, а с мягким рейтингом, как говорят в народе, детей не сделаешь.

А чего им стесняться? Всем известно - настоящий врач не имеет половой принадлежности!

А что, как не секс без тормозов, помогает расположить к себе нового партнера.

А. Горяев, следуя на мотоцикле, натолкнулся на...

Я хочу написать о Витебске, все до самой последней строчки. Описать все улицы, лестницы, дома из красного кирпича, сиротливый бюстик Суворова, на изогнутой старой улице, вновь поднимающиеся церкви, на горе у креста, с которой помню казалось бы еще так недавно сигали на портфелях по снегу и конечно немилосердно резали их о торчащие из земли гвозди и просто ржавые прутья, а дома потом говорили, что это какие-то недобрые люди в автобусе... И стыдно было за эту ложь и боязно что узнают и весело...

Дождь, снова напоминает мне купить зонт, насквозь промочив костюм. В такой ливень, улицы пустеют, лишь машины проносятся с призрачными запотевшими стёклами. Создаётся впечатление, что ты совсем один в большом городе. Как сон, который никогда не запоминается, но постоянно о себе напоминает.

Мокрые мысли, думают лишь о доме, в котором никого нет, он сейчас как воздух, который ничем не пахнет, но наполняет клетки кислородом. Как еженедельник в руках, типографские строчки с которого стекли на...