Осень

Машина летела по улицам города, резко виляя задом на поворотах, пролетая на желый, не замечая возмущенных гудков других авто, водители которых едва успевали нажать на тормоз. Водитель всматривался в дорогу, в ту полоску, которая проглядывала в свете фар.

На заднем сиденье "девятки", сжавшись, сидела девушка. Она не переставала теребить в руках ремешок от сотового и что-то тихо бормотать. Экран сотового горел ровным синим цветом.

***
Я на работе. Занята, телефон поставила на вибро, чтоб...

Я молча встала с пола и пошла к телефону. Сегодня буду работать в позднюю смену. На моем лице играла идиотская улыбка, а глупые клиенты думали, какой же хороший в банке персонал работает… Весть о шаровой молнии разлетелась по всем отделам.

Мне в аське писали и спрашивали, что и как. Я плюнула, поставила в аське статус «еще раз спросите про молнию, ударю током», чтобы не отвлекали от работы. На мой побитый вид сначала тоже обращали внимание, но потом привыкли, и отпускать едкие реплики в мой...

Золочёная ручка казённого кабинета уверенно подалась вниз. Дверь открылась, и на ковровую дорожку одного из помещений Лубянки ступил человек в сером штатском костюме.

- Товарищ генерал, разрешите?
- Заходи, Сашок. Присаживайся, - генерал снял очки и положил их в футляр.

Пожилой седовласый человек уже несколько лет являлся хозяином этого кабинета. Должность начальника следственного управления и звание генерал-майора он получил четыре года назад. Столь значимое событие совпало с его...

Поземное царство Смерти?
Иван-Царевич понимал, что если уничтожить Смерть, то можно уничтожить и её противоположность – Жизнь. Лишив нас смерти, он мог лишить нас рождения. Этого делать было никак нельзя – это равносильно уничтожению человечества. Если бы не было смерти, то не было бы и возможности бессмертия, и, соединив жизнь со смертью, вернее, с «жизнью после смерти» мы можем стать бессмертными.

Он хотел оставить пока Смерть в покое, но совершенно неожиданно для себя обнаружил одно её...

За окном, где-то вдалеке прозвучали раскаты громы. Рая невольно посмотрела на небо. С востока быстро надвигались фиолетовые рваные тучи. Сумерки грозили вот-вот превратиться в кромешную тьму. Проснулись настырные комары и хаотично закружили возле своих жертв.

- Так, если ты хочешь сегодня устроить помолвку, надо как минимум… - Раиса резко ударила себя по щеке. – Вот ведь твари! Вверху пьют кровь нашу, эти разжужжались не на шутку…. Сейчас «Раптор» поставлю.

- Короче, я приглашу...

Ранним утром на Большой Никитской, в той ее части, где еще тенисты сады и не гулок шум трамвая, у оранжеватого домика, облупленного годами войны и революции, как плохой слоеный пирожок, остановился неизвестный молодой человек в серых гетрах.

Внимательно проштудировав надпись: "К сапожнику Суркову-один звонок, к гражданке Оболенской-два коротких звонка, к акушерке Сашкиной – два длинных звонка, к археологу Мамочкину-два звонка длинных и один короткий", он позвонил два раза длинно и один...

Часам к девяти вечера, когда Москва уже остывает от торопливого делового дня, когда по Ильинке, по Никольской, по Варварке, гомонившим еще часа два назад советским людом, с портфелями, в которых булки с колбасой, женины ботинки в починку и половинка портвейна на сон грядущий.

- редкого увидишь пешехода, да и тот, пожалуй, жулик; когда в черных чанах, вонявших целый день свинцовым асфальтом,-беспризорные, озираясь на "снегиря", прицеливаются устроиться на ночь; а по площади, упершейся в...

В те времена, когда я еще лазил по деревьям – давно-давно это было, годы и десятилетия назад, был я чуть выше одного метра ростом, носил обувь двадцать восьмого размера и был таким легким, что мог летать – нет, я не вру, я на самом деле мог бы летать – или.

По крайней мере, почти мог, или скажем лучше: в то время летать действительно было в моей власти, если бы я на самом деле очень твердо этого захотел или попытался бы это сделать, потому что… потому что я точно помню, что один раз я чуть не...

Год спустя я учился ездить на велосипеде. Это было не слишком рано, потому что ростом я был уже метр тридцать пять, весил тридцать два килограмма и носил обувь тридцать второго с половиной размера. Но езда на велосипеде не особенно меня интересовала.

Этот ненадежный снособ движения вперед ни на чем более, как на двух тонких колесах казался мне в глубочайшей степени несолидным, даже ужасным, потому что никто не мог мне объяснить, почему в состоянии покоя велосипед сразу же заваливачся набок...

Во второй половине сентября сезон на Серебряном Берегу закончился.

В Биаррице еще шумели ночные кабаки и прочие заведения, где развлекали себя отдыхавшие от кипучих дел богатые иностранцы, — американцы англичане, шведы, аргентинцы…

— разбухшие от войны и швырявшие деньгами без счета. В предутренний, неурочный час платили еще сотни франков за бутылку шампанского, просаживали в баккара миллионы за одну ночь и бросали боярышне-певице за грустно-лихую песню сотняжку франков «натшай». Еще...