Обычный день

Самсон четыре
История юноши, ставшего величайшим мастером восточных единоборств

6
Эммануил Пинхусович, симпатичный, физически крепкий и хорошо развитый мальчик семи лет, бледный от волнения, шел первый раз в своей жизни в школу. Шел он в сопровождении мамы и папы, кто ради этого важного события в их семье, отпросились на время с работы. И отовсюду, из всех закутков их микрорайона, как ручейки стекаются в свои, предназначенные судьбой и жизнью водоемы и источники, спешили, сновали...

Тридевятое царство постепенно, но очень неохотно, раскрывало свои сокровенные тайны Ивану-Царевичу. Кому же хочется отдавать свои сокровенные тайны? Только благодаря стремлению нашего героя Истина тридевятого царства поддавалась ему. Но чем больше он вникал в её сущность, тем больше вопросов у него возникало. Истина открывала ему свои законы познания, но ещё больше знания скрывала от него.

Иван-Царевич понял, что чем больше познаёшь Истину, тем больше вопросов будешь иметь.

Истина – это...

… А маму он видел своими по жизни цепями, которые и любил, этим мучился, считая такую семейную жизнь и привязанность невыносимой. По весне отец совсем исхудал, слег окончательно и уже не мог вырваться никак из цепких лап смерти, все еще надеясь на чудо. Ходившие к нему врачи уже перестали удовлетворять его, ибо лечение уже не шло впрок никак, но все чаще и чаще он впадал долгий и тревожный сон, вскрикивая и плача во сне, сопровождающемся постоянным стоном. Что-то не поддавалась судьба, жизнь...

Я молча встала с пола и пошла к телефону. Сегодня буду работать в позднюю смену. На моем лице играла идиотская улыбка, а глупые клиенты думали, какой же хороший в банке персонал работает… Весть о шаровой молнии разлетелась по всем отделам.

Мне в аське писали и спрашивали, что и как. Я плюнула, поставила в аське статус «еще раз спросите про молнию, ударю током», чтобы не отвлекали от работы. На мой побитый вид сначала тоже обращали внимание, но потом привыкли, и отпускать едкие реплики в мой...

Пятым в этот день был урок истории. Обычный учебный день, обычного будничного дня. 228-я школа МПС, после буйно прошедшей перемены, погрузилась в глубины знаний и затихла. Один только седьмой «з» никак не хотел угомониться.

Случилось необычное. Любимый всеми «историк», бывший фронтовик, Геннадий Иванович, опаздывал уже на десять минут. Как тут было усидеть на месте, когда строгий учитель явно не явится в школу, а урок последний.

Класс даже не обратил внимания на появившегося в дверях...

Для меня эта история началась совершенно неожиданно – с моего старого холодильника. Я проходил мимо этого древнего агрегата и вдруг заметил, что его распёрло, словно туго набитый саквояж, и с каждой секундой он становился всё больше. Наконец крепкая защёлка «ЗИЛа» не выдержала, и массивная дверь с грохотом распахнулась. Лёд устремился наружу, будто фарш из мясорубки, и вскоре им была заполнена немалая часть кухни. Я метался по квартире, не зная, что делать. Первое, что пришло мне в голову, – это...

I
Как-то в тесном номере московской гостиницы ЦДСА молодой майор, командированный в столицу из Воронежа решать насущные вопросы, встретился с пожилым полковником, приехавшим в Москву откуда-то с Урала хлопотать по поводу неверно начисленной пенсии. Это был умудренный опытом человек, прошедший нелегкий жизненный путь, но сохранивший живость ума и чувство нетривиального юмора. В беседах с ним майор провел несколько не только приятных, но и поучительных вечеров, сопровождавшихся, как и положено...

1.04.10 (ЧТ)
Первый день учёбы. Таня пошла с удовольствием, а вот Фёдор совсем наоборот. Он даже умудрился по русскому языку получить двойку и пятёрку. Оказалось, что на каникулы задавали упражнение (это 2), но смог ответить у доски (это 5).

День Смеха прошёл тихо, без розыгрышей.

Сегодня с Андреем зашли в гости в школу. Я ему даже по такому поводу одела модный костюмчик. Общались в основном с моей подругой-завучем. Она покатала сына на своём кресле, а за столом он сразу же потянулся за...

В понедельник с утра начались неприятности. Первое, что мы увидели, войдя в школу, было написанное большущими буквами объявление о том, что вместо пятницы, когда мы не учились из-за бомбы, мы будем учиться в эту субботу. Затем на уроке литературы я сцепилась с Марфушей.

Женька Зимин спросил ее о Северянине: мол, какое место занимает этот поэт в истории русской поэзии. Марфа сказала, что никакого. Декадентские рифмованные бредни. Я этого стерпеть не могла. Северянина обожаю. Я подняла руку...

В те времена, когда я еще лазил по деревьям – давно-давно это было, годы и десятилетия назад, был я чуть выше одного метра ростом, носил обувь двадцать восьмого размера и был таким легким, что мог летать – нет, я не вру, я на самом деле мог бы летать – или.

По крайней мере, почти мог, или скажем лучше: в то время летать действительно было в моей власти, если бы я на самом деле очень твердо этого захотел или попытался бы это сделать, потому что… потому что я точно помню, что один раз я чуть не...