Наступить

У меня сегодня день рождения – мне исполнилось целых восемь лет. Когда я проснулся сегодня утром, то увидел, что на ковре возле моей кровати стоит целый городок для машинок! Это, конечно же, подарок мамы и папы, только они знают, как давно я мечтал о таком подарке.

По правде говоря, я и не надеялся на такое богатство. Там было все: и скоростная трасса, где могут наперегонки гонять машинки, полицейский участок, заправка, мойка, стоянки, подъем на горку и там разводной мостик, это опасное место...

Множество машин плутает по геометрическим извилинам асфальтного покрытия, их сопровождают многие и многие люди, отчасти или случайно знакомые друг с другом. Ветер меж людьми, забегает им под одежду и гладит лица. Счастье не могло миновать их совсем. Счастье посещает всех и довольно часто, просто нам не надо его ждать. В небе над головами людей летают другие люди — на самолетах. Салон самолета тоже наполнен счастьем, и кое-кто улыбнулся незнакомому человеку, сам не зная почему. В Незапамятные...

...Бомба взорвалась... Всё разлетелось на мелкие куски, пороки, недостатки и реплики.

Наступил такой ужас, что даже шуты снимали свои колпачки и начинали плакать...

Воздух раскололся на две половины, и обдувало то страшным жаром, то ледяной струёй.

Опавшие листья, вздремнувшие на дороге до первого ветра, стали шарахаться в сторону и вылетать из-под колёс несущейся машины, внутри которой родилась тишина...

Сегодня была другая тишина. Не та, что знаменует спокойствие, не та, что бывает...

Индийская притча
В поисках Бога Вивекананда, будучи ещё молодым искателем, посетил однажды Махариши Девендранаху. Была тёмная ночь, Махариши расположился в лодке на водах Ганга.

Вивекананда вплавь добрался до лодки, толкнул дверь жилища, сделанного на ней, и увидел, что Махариши находится в медитации. Он начал трясти его за плечи. Махариши открыл глаза и был очень удивлён, увидев перед собой мокрого, дрожащего молодого человека.

— Скажи, — спросил Вивекананда. — Видел ли ты Бога...

В доме одних богатых людей перестали молиться перед едой. Однажды к ним в гости пришёл проповедник. Стол накрыли очень изысканно: достали самые лучшие фруктовые соки и подали очень вкусное блюдо. Семья села за стол. Все смотрели на проповедника и думали, что теперь он помолится перед едой. Но проповедник сказал:

— Отец семейства должен молиться за столом, ведь он первый молитвенник в семье.

Наступило неприятное молчание, потому что в этой семье никто не молился. Отец откашлялся и сказал...

Мишка, с красными от мороза щеками и, как обычно весь в снегу, ввалился в прихожую. Его младший брат, пятилетний Жека, давно уже вернулся из сада. О чем свидетельствовала автокатастрофа почти в самых дверях. Грузовик, лежал на боку в беспорядочной куче кубиков. Мишка, перешагнув место аварии, наспех разулся, скинул с себя прямо на пол куртку. Снег ссыпался на коврик. Растает – будет лужа. Но, об этом Мишка уже не думал. Закинув портфель подальше, с глаз долой, он ринулся к дивану. С минуты на...

Отец ходит с Горкиным по садику и разговаривает про яблоньки. Редко, когда он говорит не про «дела», а про другое, веселое: а то все рощи да подряды, да сколько еще принанять народу, да «надо вот поехать», да «не мешайся ты тут со своими пустяками».

И редко увидишь его дома. А тут, будто на гуляньи или когда ездил на богомолье с нами, – веселый, шутит, хлопает Горкина по спинке и радуется, какая антоновка-то нонче богатая. Горкин тоже рад, что отец душеньку отводит, яблочками занялся, и тоже...

Вероятно, я представляю собой странное зрелище, будучи привязан к иллюзорному миру реальными нитями.

* * *
Ну как мне тебе объяснить, что пока мы не договоримся, мы не можем ни о чем договариваться!

* * *
В сердце человеческой любви всегда таится печаль - и этим она отличается от Божественной.

* * *
... и пока я о тебе помню - прощай, просветление!

* * *
Расставаясь с человеком, черт обязательно лягнет его напоследок.

* * *
Я могу, конечно, о тебе и вовсе не думать - но...

Прошло несколько дней. Я никогда не знал, что выбор так сложно сделать. На одной чаше весов, тот я, который любил, ждал, верил, надеялся, а на другой чаше та тварь, которая мне самому становилась противна. Но я понимал, что весы все больше и больше склонялись в ее сторону, встречи с Ириной оставляли какой-то осадок, где-то глубоко, словно как водка, вкус которой не чувствуешь, а потом внутри становится сразу тепло. Но эта была не та теплота, которая была нежной и приятной, это было пламя...

Мы гуляли по лесу и разговаривали о всяких пустяках, как вдруг Рома замер на месте и воскликнул:

- О, черт, я кажется совершил нехороший поступок.
- Пукнул, что ли?
- Нет, наступил на гнома.
- Ну тогда ему копец.
- Я и сам понимаю, но больно поднять ногу и увидеть, что я сотворил.

- Давай пройдем дальше, как будто бы ничего не случилось и не будем смотреть.

- Давай.
Не оборачиваясь назад, мы побыстрее идем дальше в глубь лесной чащи. Я похлопываю Рому по плечу и говорю:

- Не...