На севере

Открыв утром дверь избушки, увидел сверкающий свежевыпавший снег. Пробежался мимо собак, привязанных у лежащих бочек, служащих будками, к маленькому и тесному деревянному сортиру. Назад возвращался уже не торопясь, вдыхая морозный воздух заснеженного леса. Потрепал четырех лаек Шапошникова по холкам, они вставали на задние лапы, подставляя жесткую шерсть, и радостно виляли хвостами, повизгивая. В предчувствии кормежки жрали собственные толстые какашки, что ожидать от собак, которых круглую зиму...

Пластилиновые люди.

Помойки оттаяли? – спросили в пространство Охотского моря люди в телогрейках, с изнуренными работой и рыболовным бытом лицами, как серые куклы-марионетки нависшие с высокого борта плавбазы «Приморский комсомолец», громоздящегося над нашей толпой, на гуляющей по зыби палубе СРТМа, исполняющего роль перегрузчика со стоящего в открытом море белоснежного «пассажира»..

От клинкеров тянутся ржавые потеки до ватерлинии, - судно давно в «морях». Нас поднимают наверх по очереди...

Летел лебедь, белый-белый. Такой белый, как перистое облачко. Летел он с юга на север через горы Вилюйские, к рекам дальним, что с Леной серебряной, будто рога оленьи, сплетаются. Вдруг в небо лазоревое сокол сапсан взвился и полетел за лебедем.

Увидали это белки, попрыгали на сосны и шепчутся между собой.

- Ну и глупый сокол! Разве может он справиться с такой сильной птицей! Лебедь одним ударом крыла может оленю ногу перебить, клювом голову сапсану начисто оторвать.

Машет крыльями...

«Лучи» приходят в район лова – где-то за экватором, спускают мотоботы «Кавасаки» и начинается пахота. Боты разбегаются в разные стороны – ставить ярусы. Ярус это огромная рыболовная снасть – удочка в других масштабах. Сначала в воду сбрасываю буй, за него цепляют трос и начинают стравливать его с бота в воду. На тросе висят поводки из троса потоньше с огромными крючками, размером с гак автомобильного крана, потоньше, разве что. На крючки моряки насаживают наживку, или приманку –чаще всего это...

Поезд постепенно набирал скорость унося меня от этой осени, от этого сумасшествия, от этого человека на время ставшего для меня всем.

Бегство. Спасительное средство от всех напастей. Спасительное средство… средство от которого можно в очередной раз сойти с ума.

Километр за километром множилось расстояние между оставшимся пивом, облетевшими деревьями, зарядившими дождями и мною.

Какого черта я стояла в дверях какого-то занюханного кафе дожидаясь неизвестно чего. Все равно никто не пришел...

Привет Валечка, вот сижу и смотрю на тебя красненького и грустно,

все по вечерам краснеют...
и уходят...
и не возвращаются.
А ведь так хочется, что бы верили и доверяли, а еще сильнее хочется самому, точнее самой, так уметь...

Вот вырастаем и, как принято говорить, мудреем, а мне кажется мы теряем, теряем дни, минуты, каждую маленькую секундочку, а иногда мы смеемся, правда потом так хорошо всем рассказывать, что ...вот когда-то я ...мог... вот, даже заснял на фото... можно показывать...

Светила полная луна. Какая чудесная ночь! Никто не поймет, зачем он так часто выходит из дома, когда светит луна, потому что никто не знает, зачем он это делает. Вообще-то он и сам толком себя не понимает, но когда ему задают вопрос, зачем он сидит под луной ночь напролет, он отвечает: «Я хочу загадать желание на падающую звезду!» Конечно, все считают его сумасшедшим, ведь звезды падают не так часто. А если бы его спросили, что именно он хочет загадать, он бы ответил, что не знает, и ничуть бы...

Наследный принц дома Аббасидов, потомков дяди Пророка, жил, как живут обычные люди.

Как принято среди знатных арабов, этот человек, которого звали Дауд эль Аббаси, называл себя Дауд, сын Альтафа.

Предки потеряли все богатства и не оставили ему ничего, кроме титула принца.

После трех поколений род его окреп, принц поднялся до ранга мелкого торговца. Его жизнь проходила на базаре, где он продавал семена и пряности.

Однажды он влюбился в дочь богатого купца. Купец показал сватам...

"…- доколе не порвалась серебряная цепочка,
и не разорвалась золотая повязка,
и не разбился кувшин у источника…"
Екклесиаст, 12: 6

Глава первая,
рассказывающая о том, какими затейливыми бывают майские дожди

История эта, если читатель сочтет все случившееся историей, началась в конце теплого весеннего дня. Ничего в тот день не предвещало беды, разве что слишком радостным, слишком синим казалось небо, а солнце светило неправ-доподобно ярко.

Было еще совсем светло, но вечер уже...

Охота за реальностью – опасна. В азарте преследования можно забыть о самой реальности. Вдруг увидеть за спиной, как Дерсу Узала - амбу, по следу которой ты шел. Она сама начинает охотиться за тобой.

А все потому, что реальность – не статическая «переводная картинка». С ней нужно обращаться аккуратно, чуть поскреб не так, как нужно, и – все, из прекрасной наклейки она превращается в нечто «без-образное», совершенно негодное и неуместное на том предмете реальности, на который ты хотел ее...