Маленькая девочка

Небосвод у меня над головой уже светло серый. Фить-фить. На горизонте вот-вот появится яркое солнце. Пора вставать, пришло время просыпаться! Фить-фить! Какое же сегодня замечательное утро! Сочные зеленые листья над моей головой покрыты хрустальными каплями росы. Утренний воздух немного прохладный, но такой свежий! Так, пора выбираться из теплого гнездышка. Вон очень миленькая ветка! Фить-фить. Она прекрасно подойдет для того, что бы сидя на ней, начать новый прекрасный день! Фить-фить. От...

Я ехала в поезде. За несколько часов до Улан-Удэ в вагон сели молодая женщина и трое ее детей. Ехать им предстояло всего несколько часов, а потому у них были боковые полки, причем у женщины — в конце вагона, а у детей — ближе к выходу. Эти дети оказались в моем купе. Мальчику лет 9, девочки, наверное, еще не ходили в школу. Дети явно были дружны. Меня сразу же заинтересовал мальчик. Что-то взрослое было в этом ребенке. Но в то же время от него исходил удивительный покой. Девчонки оказались...

Входя в подростковый возраст, я все чаще и чаще начинала понимать, что постоянно нахожусь в состоянии какого-то внутреннего неосознанного поиска. Чувство своей обособленности становилось привычным, отягощающим, но постоянно работающим и требующим входить в себя, в суть и предназначение своего я, и выходить во вне, желая и побуждая к человеческим отношениям, которые были столь нечастыми и кратковременными, что порождали вновь и вновь устремление к поискам, где важным объектом был сам человек, его...

Привыкшая следить за ходом математического рассуждения учителя и тотчас улавливать суть, а то и предвосхищать результат, привыкшая и к уже определенному статусу, доказавшая себя в своей мере, теперь я вдруг поняла, что лекции в университете – вещь куда более сложная. Почти с первых же дней учебы, когда улеглась и первая радость от студенческого билета, когда были получены и все поздравления от родителей, Лены, Виктора, Ирмы Исаковны и Элеоноры и Саяры, я начинала понимать, что лекции по...

Была середина 20 века. Новый поселок на окраине города только начинал застраиваться. За соседней улицей еще были поля виноградников. В воздухе пахло терпким запахом свежевыжатого виноградного сока, и слышно было стрекотание стрекоз. На улице был сентябрь.

Занятия в школе заканчивались в шесть часов вечера. Две подружки, Наташа и Людочка, возвращались домой в сторону запада. Впереди перед их глазами открывалась чудесная картина. На фоне красно-оранжевого заката, плыли облака, самой причудливой...

Все началось, когда ко мне подошел Игорёк. Ну, вы знаете, тот, который папину Камасутру изучает для повышения образованности в вопросах взаимоотношений полов. В смысле, между мужчинами и женщинами.

Так вот, подошел ко мне Игорёк и говорит:
- Слушай, Жека, ты про оберлейтенанта Пауля Зиберта в курсе?

- Нет, -
говорю я:
- не в курсе. Что за лейтенант такой?
- Темнота! Совсем что ли? -
у Игорька вид, словно я с луны свалился, а Пауль Зиберт мой родной папа, о котором мне ничего не...

Москва встретила меня сдержанно, почти благосклонно, однако, с дороги и в виду печального груза памяти и долгой внутренней неустроенности во мне не задев никаких других чувств, кроме глубокого понимания ее значимости и моей малости. Что привело меня в великую столицу? Только Бог. Незримые силы, дав мне свои причины, в свое время мне однозначно указали сюда, и мысль не пожелала протестовать, хотя и не искала здесь своего конечного пристанища. И не переоценивала я себя, и не была это высоко...

Тааак... Кажется, заработался...
Олег, покрутив головой, с недоумением уставился на сидящего перед ним небольшого человечка. «Лилипутик. лилигном...» Слова детской песенки назойливо зазвучали в ушах.

- Привет! Ты не рад меня видеть?! Человечек, развалясь в кресле, противно захихикал.

- А я думал, обрадую тебя своим присутствием! Мы так давно не встречались, ты уже и забыл, как я выгляжу...

-Ты кто? Мой глюк?! Олег недоверчиво смотрел на сидящего человечка. Присмотревшись, он с ужасом...

Те, чьи качества еще далеко не ушли от животных в плане понуждения и насилия, как и проявления физической силы, которые позволяют Богу использовать их и в таком направлении, чаще всего это бывают мужчины, они в следующем рождении, получив тело женщины, также познают Божественное Насилие через мужей или отцов, своих детей и родственников, вкусят такой плод непременно, пропустив такой опыт через себя, увидев его изнутри глазами человека страдающего, извивающегося от боли унижения и физической...

Как бы я не ругала Сашу, ибо не прост был его гнев и волеизъявление, но волею Бога вынесла из жизни с ним плоды немалые, которые ценю и боготворю, ибо тяжело в учении, но как легко становится в понимании и принятии Божественных Законов и следовании им битому и униженному, оскорбленному и обиженному, который, однако, именно здесь, в таком насилии упрочивает силы свои духовные и нравственные, обостряет чувства свои, переплавляет терпение в штиль и тем поднимается над гневом и страхом, и начинает...