Лампа Аладдина

Зима после моего дня рождения взбесилась. Не столько снегопадами

сколько морозами. Если бы пришлось ждать автобус, то уж как пить дать,околел бы. А мы же не готовы были к сорока градусам. Одёжки те же,

только выше подняли воротники и шарфы наружу повытаскивали, а главное,

это то, что шустрее стали передвигаться, поджав живот под солнечное сплетение и уши согревая втягиванием головы в плечи. Никогда не использовал уши у шапки ушанки, а здесь отпустил и удивился, на сколько стало...

Шаг.
Начинали сгущаться сумерки, и две фигуры медленно погружались в темноту.

Вот уже несколько часов они сидели не шелохнувшись, их взгляды блуждали по комнате стараясь не встретиться. Наконец напряжённую тишину прорвал её голос.

- Пожалуйста, включи свет, – попросила она.
После некоторого раздумья, он встал, подошёл к столику и щелкнул выключателем, в его голове метались тысячи обрывков фраз, воспоминаний, мыслей, но все они были как в тумане, чётким был лишь один вопрос «Почему...

«Протокол заседания членов Попечительского Надзора.

Декабрь 2004 года, Зал Слоновой кости резиденции Главного.

8 часов пополудни.
Председательствует: г-н Дракониус
Секретарь: г-н Котоштейн

На повестке дня:
1. Оговорение новогодних празднеств в очередником-кандидатом.

2. Творческие товарищеские наставления коллег.
Выступили:
- г-н Тигроян...»

- ...Я не потерплю! Вы слышите – не – по-тер-плю ! Такого грубого вмешательства в метаисторию! – Тигроян лупил увесистой ладонью по...

Когда тебе шесть лет — мир прост и ясен, он состоит из гарнизонной коммунальной квартиры с казенными табуретками, казенными столами, казенными кроватями и казенными жильцами — людьми служилыми и иже с ними. На каждом элементе этого мира, будь то стол, табурет или радиоприемник, синей масляной краской написано имя. Кухонный стол, например, зовут очень просто: инв. № 014, а любимую табуретку цвета морской волны величают сложнее — инв. № 544, а вот трофейный немецкий приемник с проигрывателем имеет...

Открыв утром дверь избушки, увидел сверкающий свежевыпавший снег. Пробежался мимо собак, привязанных у лежащих бочек, служащих будками, к маленькому и тесному деревянному сортиру. Назад возвращался уже не торопясь, вдыхая морозный воздух заснеженного леса. Потрепал четырех лаек Шапошникова по холкам, они вставали на задние лапы, подставляя жесткую шерсть, и радостно виляли хвостами, повизгивая. В предчувствии кормежки жрали собственные толстые какашки, что ожидать от собак, которых круглую зиму...

Я «без сознания». Два года. Нет, я, конечно же, в сознании. Сижу на подушке, смотрю вокруг. Все как положено. Но на самом деле я «без сознания». Как, как? Вот так! «Без сознания» и все! Мне и самому непонятно. Папа говорит, что так бывает. Я «без сознания» потому, что мне два года. Мы гостим у бабули. Мама занята чем-то в доме, сама бабуля хлопочет у печки на улице. Интересное дело, нигде не видел, чтобы печки были на улице. Это оттого, что в доме печь топить жарко.

С утра я помогал бабуле...

А между тем... Свет. Такой теплый желтый с оранжевым оттенком. Он вокруг. Проскальзывает через занавески, пробивается, слегка видоизменяясь, через плотную ткань бесчувственных штор. Пройдя в комнату, сливается с искусственным светом лампы. И как прекрасна эта смесь! Все вокруг такое привычное, обычное ранее, приобретает чарующий облик. Даже эта зажигалка на столе, которая валяется всегда где-то на дне сумки, потрепанная, и та кажется необычной. Даже в ее бездеянии, то есть лежании на столе...

«Вход воспрещен!» Клиффорд Смег улыбнулся: еще бы! Он прошел вдоль сетки и остановился у небольшой заросшей лопухами ямы. С дороги ее видно не было.

С той стороны забора был пустырь, также заросший. Туда редко наведывались люди, и Клиффорд молился всем богам, чтобы ему повезло и никому не пришло бы в голову навестить этот самый пустырь именно сейчас.

Холодало. Он пришел слишком рано. Смег взглянул на часы. Да, слишком рано, а этот кретин Эшли Град еще и опоздает.

Клиффорд стал...

Весьма необычной эта обычная жизнь казалась мелкому бездомному котенку. Если бы он жил у людей, был окружен заботой и лаской, то был бы наверно белый, как снег, но всю свою жизнь он провел на улице, его мама, бродячая кошка, видимо тоже никогда не жила у людей... да и бабушка. А может и жила. Иногда он на секунду задумывался об этом, но только на секунду. У бездомного слишком много забот, чтобы погружаться в рассуждения подобные этому. Так что последуем его примеру и отвлечемся от них, хотя бы...

Женщины отдыхали физически, но томились в неизвестности, услужливые рабыни быстро и красиво их одевали, ухаживали за телом и волосами, услаждали музыкой и танцами, но никто не обмолвился с ними ни словом. Вокруг путешественниц образовалась гробовая стена молчания и она изматывала не хуже тюрьмы. О мужчинах тоже не было вестей. Время тянулось медленно.

Даже Югма начала скучать, в непривычной для нее роскоши не хватало изюминки - возможности действовать, а суть этой женщины была сильна именно...