Буфет Дома Кино. Толстый критик и худощавый неудачник сценарист сидят за столиком и обсуждают только что просмотренный в регламенте ретроспективного фестиваля фильм.
- Огромное количество плюсов. - произнес толстый критик, - Бесспорное преимущество - очень тонкая психологическая вязь характеров героев.
- Наблюдения, сделанные авторами фильма, скорее всего, не уникальны, - скептически заметил худощавый неудачник-сценарист. - Но при этом доскональность и насыщенность нюансами этих наблюдений глубока и талантлива.
- Не будем говорить здесь о художественных свойствах картины. Она снята в красивой, классической форме, с выдержанностью всех канонов советского кино тех времен. - предложил толстый критик, опрокидывая в себя стопарик водки. - Остановимся именно на характерах, на связях между этими характерами, на динамике развития взаимоотношений между героями фильма.
- Согласен, - кивнул худощавый сценарист-неудачник, и они чокнулись.
Толстый критик отвалился на спинку стула и, попыхивая сигарой, вальяжно продолжил:
- У известного американского психотерапевта Э.Берна в книге 'Игры, в которые играют люди', описано множество ситуаций, так называемых 'игр', которые используют люди в общении друг с другом. Этих ситуаций великое множество, они разнообразны и используются в каждом конкретном случае в зависимости от контекста, времени и сложившейся расстановки сил.
- Я знаком с этой концепцией, - вставил реплику худой сценарист-неудачник.
- Замечательно. А вы попытайтесь описать явления, наблюдаемые нами в фильме, не переступая порога экзистенциального восприятия мира и общества, и сильно не вдаваясь в основы психологии.
- Но не возможно понять и прочувствовать основу главной идеи произведения, пусть даже она сакраментальна и, даже, может быть, в какой-то степени, обыденна, не сказав о каких-то сугубо глубинных вещах, не проанализировав все ниточки, которые тянутся от одной личности к другой. - развел длинными руками худой сценарист-неудачник. - Начнем с того, что 'цепная' психологическая реакция людей отображена во всем своем масштабном проявлении. Тебя бьют - бей другого. Закон сохранения энергии. Герой фильма - замечательный показатель такого закона. Он явился метафорическим началом многомерных координат, из которого исходят векторы, ведущие к другим героям фильма: переплетающиеся, пересекающиеся, а в ином случае - и параллельные. - они снова чокнулись, после чего худой неудачник-сценарист продолжал, - Нереализованная потребность в любви - отсюда - тяга к перемене мест, знакомств и пристрастий, но тяга уже преломленная в призме обиды на несчастную судьбу, чувства жалости к себе.
- Согласен. - закивал толстый критик, - Такая призма может преломлять любое, пусть даже самое чистое и светлое чувство, самым неожиданным образом. У такого человека все ощущения пропитаны этим, и никакая, даже самая сильная и позитивная страсть, не может в окончательном варианте оказаться истинной: в любом случае она, как знак бесконечности, сомкнется в той точке, в которой начинала свой путь.
- Мне показалось довольно странным, - задумчиво проговорил худой сценарист-неудачник, - что герой фильма, который, по сути, с раннего детства был обделен вниманием и заботой семьи:
- Да, да! - перебил его толстый критик, - И был сформирован в таких условиях, из которых обычно произрастает глубоко страдающий человек, способный понимать схожие проблемы и горести других людей!
Худой сценарист-неудачник провалился в свои мысли и не слышал собеседника:
- : на поверку дня оказался бездушным, бесчувственным 'зверьком', вгрызающимся в жизнь и окружающих людей. Нужно заметить, что рядом с ним - подобные ему, прошедшие через те же страдания и перипетии, но в них существует огромное количество настоящих, теплых, человеческих качеств. А у него в наборе этих самых качеств сконцентрированы только самые негативные, и при этом они гипертрофированны, раздуты, и вытесняют все хорошее.
- Да: - вздохнул толстый критик, - Складывается впечатление, что перед нами - пример генетического вырождения, какой-то неаккуратной ошибки природы. 'В семье не без урода' говорит народ: это грубо , но в этом заложена некая истина, которая в данном случае работает на 'все сто'. Герой , воплощение крайности цинизма и приспособления, он не знает, как выглядит этот мир на самом деле, ему это и не нужно: мир всякий раз изменяется под воздействием его примитивных желаний и побуждений - и всякий раз у нее на глазах черные очки.
- Заметьте, что в фильме существует еще одна 'крайность' - назову его Учитель, другой полюс, отнесенный на другой край Вселенной. Борьба крайностей, доведенных практически до абсурда в свой экстремальности, - вот центральный сюжет картины. Учитель - человек, который не умеет говорить слово 'нет', верящий в добро, терпящий, прощающий и умеющий любить. Он так же, как и наш герой, живет в вымышленном мире, только этот мир, в отличие от второго - затуманен не черными, а розовыми очками.
- В результате они оба не имеют внутреннего стержня, и их общение заранее обречено на взаимное разрушение. - добавил толстый критик и опрокинул графин с водкой, от чего тот треснул и развалился на две половины.
Подошла официантка:
- Бар закрывается. Получите счет, плюс - триста за разбитый графин.
- Психология Учителя - это психология 'плюща', вьющегося растения, которому нужна какая-то основа, чтобы обвиваться вокруг нее - но не с тем, чтобы задушить, а с тем, чтобы уберечь - к примеру, укрыть от ветра. - не обращая никакого внимания на официантку, проговорил худой сценарист-неудачник.
- Именно! - воскликнул толстый критик, - Для героя же подошла бы метафора 'скотч' - клейкая, намертво прилипающая лента. Да, у него тоже нет стержня, но он ему и не нужен - ему не нужен никто - он сам выбирает объект, к которому прилипнуть, для того, чтобы реализовать очередную свою потребность, по большей части - животную:
- Ну почему же, животную? - возмутился худой сценарист-неудачник:
- Молодые люди, позвать охрану, - устало поинтересовалась официантка.
- А потому! - распалялся толстый критик, - Для чего он все это делает? Чтобы лучше разобраться в жизни и внутреннем мире своей жертвы, чтобы лучше ориентироваться в его пространстве, знать как можно больше веревочек, за которые было бы удобнее и выгоднее дергать.
- Вы будете платить? - не унималась официантка. - Гриша, Витя, тут пьяные графин разбили.
Появились два плечистых охранника, которые подхватили худого сценариста-неудачника и толстого критика под белы рученьки, обыскали, нашли два бумажника, вытряхнули их содержимое на стол и вывели ценителей искусства из Дома Кино.
Они сидели на газоне, на мокрой травке и продолжали говорить, как будто ничего особенного не произошло.
- Что или кто есть в центре, в середине между этими двумя героями? - задался вопросом толстый критик.
- Трудно сказать. Обычные, скупо говоря, 'среднестатистические' типажи не важны в данном сюжете. Они являются фоном, почвой, полем битвы двух , людей не умеющих 'правильно' жить в этом мире. - подытожил худой сценарист-неудачник.
Потом они замерзли, поднялись с холодной травы и, пошатываясь пошли в первом попавшемся направлении, не переставая дискутировать, спорить, и, конечно, же, соглашаться друг с другом.
Через два часа их видели на берегу Невы, в обнимку, поющих песни из старых художественных фильмов военных лет.
А на стене Дома Кино тем временем с огромной афиши улыбался, освещенный ночными фонарями, , < любитель животных потребностей>, веселый деревянный мальчик Буратино.
- Огромное количество плюсов. - произнес толстый критик, - Бесспорное преимущество - очень тонкая психологическая вязь характеров героев.
- Наблюдения, сделанные авторами фильма, скорее всего, не уникальны, - скептически заметил худощавый неудачник-сценарист. - Но при этом доскональность и насыщенность нюансами этих наблюдений глубока и талантлива.
- Не будем говорить здесь о художественных свойствах картины. Она снята в красивой, классической форме, с выдержанностью всех канонов советского кино тех времен. - предложил толстый критик, опрокидывая в себя стопарик водки. - Остановимся именно на характерах, на связях между этими характерами, на динамике развития взаимоотношений между героями фильма.
- Согласен, - кивнул худощавый сценарист-неудачник, и они чокнулись.
Толстый критик отвалился на спинку стула и, попыхивая сигарой, вальяжно продолжил:
- У известного американского психотерапевта Э.Берна в книге 'Игры, в которые играют люди', описано множество ситуаций, так называемых 'игр', которые используют люди в общении друг с другом. Этих ситуаций великое множество, они разнообразны и используются в каждом конкретном случае в зависимости от контекста, времени и сложившейся расстановки сил.
- Я знаком с этой концепцией, - вставил реплику худой сценарист-неудачник.
- Замечательно. А вы попытайтесь описать явления, наблюдаемые нами в фильме, не переступая порога экзистенциального восприятия мира и общества, и сильно не вдаваясь в основы психологии.
- Но не возможно понять и прочувствовать основу главной идеи произведения, пусть даже она сакраментальна и, даже, может быть, в какой-то степени, обыденна, не сказав о каких-то сугубо глубинных вещах, не проанализировав все ниточки, которые тянутся от одной личности к другой. - развел длинными руками худой сценарист-неудачник. - Начнем с того, что 'цепная' психологическая реакция людей отображена во всем своем масштабном проявлении. Тебя бьют - бей другого. Закон сохранения энергии. Герой фильма - замечательный показатель такого закона. Он явился метафорическим началом многомерных координат, из которого исходят векторы, ведущие к другим героям фильма: переплетающиеся, пересекающиеся, а в ином случае - и параллельные. - они снова чокнулись, после чего худой неудачник-сценарист продолжал, - Нереализованная потребность в любви - отсюда - тяга к перемене мест, знакомств и пристрастий, но тяга уже преломленная в призме обиды на несчастную судьбу, чувства жалости к себе.
- Согласен. - закивал толстый критик, - Такая призма может преломлять любое, пусть даже самое чистое и светлое чувство, самым неожиданным образом. У такого человека все ощущения пропитаны этим, и никакая, даже самая сильная и позитивная страсть, не может в окончательном варианте оказаться истинной: в любом случае она, как знак бесконечности, сомкнется в той точке, в которой начинала свой путь.
- Мне показалось довольно странным, - задумчиво проговорил худой сценарист-неудачник, - что герой фильма, который, по сути, с раннего детства был обделен вниманием и заботой семьи:
- Да, да! - перебил его толстый критик, - И был сформирован в таких условиях, из которых обычно произрастает глубоко страдающий человек, способный понимать схожие проблемы и горести других людей!
Худой сценарист-неудачник провалился в свои мысли и не слышал собеседника:
- : на поверку дня оказался бездушным, бесчувственным 'зверьком', вгрызающимся в жизнь и окружающих людей. Нужно заметить, что рядом с ним - подобные ему, прошедшие через те же страдания и перипетии, но в них существует огромное количество настоящих, теплых, человеческих качеств. А у него в наборе этих самых качеств сконцентрированы только самые негативные, и при этом они гипертрофированны, раздуты, и вытесняют все хорошее.
- Да: - вздохнул толстый критик, - Складывается впечатление, что перед нами - пример генетического вырождения, какой-то неаккуратной ошибки природы. 'В семье не без урода' говорит народ: это грубо , но в этом заложена некая истина, которая в данном случае работает на 'все сто'. Герой , воплощение крайности цинизма и приспособления, он не знает, как выглядит этот мир на самом деле, ему это и не нужно: мир всякий раз изменяется под воздействием его примитивных желаний и побуждений - и всякий раз у нее на глазах черные очки.
- Заметьте, что в фильме существует еще одна 'крайность' - назову его Учитель, другой полюс, отнесенный на другой край Вселенной. Борьба крайностей, доведенных практически до абсурда в свой экстремальности, - вот центральный сюжет картины. Учитель - человек, который не умеет говорить слово 'нет', верящий в добро, терпящий, прощающий и умеющий любить. Он так же, как и наш герой, живет в вымышленном мире, только этот мир, в отличие от второго - затуманен не черными, а розовыми очками.
- В результате они оба не имеют внутреннего стержня, и их общение заранее обречено на взаимное разрушение. - добавил толстый критик и опрокинул графин с водкой, от чего тот треснул и развалился на две половины.
Подошла официантка:
- Бар закрывается. Получите счет, плюс - триста за разбитый графин.
- Психология Учителя - это психология 'плюща', вьющегося растения, которому нужна какая-то основа, чтобы обвиваться вокруг нее - но не с тем, чтобы задушить, а с тем, чтобы уберечь - к примеру, укрыть от ветра. - не обращая никакого внимания на официантку, проговорил худой сценарист-неудачник.
- Именно! - воскликнул толстый критик, - Для героя же подошла бы метафора 'скотч' - клейкая, намертво прилипающая лента. Да, у него тоже нет стержня, но он ему и не нужен - ему не нужен никто - он сам выбирает объект, к которому прилипнуть, для того, чтобы реализовать очередную свою потребность, по большей части - животную:
- Ну почему же, животную? - возмутился худой сценарист-неудачник:
- Молодые люди, позвать охрану, - устало поинтересовалась официантка.
- А потому! - распалялся толстый критик, - Для чего он все это делает? Чтобы лучше разобраться в жизни и внутреннем мире своей жертвы, чтобы лучше ориентироваться в его пространстве, знать как можно больше веревочек, за которые было бы удобнее и выгоднее дергать.
- Вы будете платить? - не унималась официантка. - Гриша, Витя, тут пьяные графин разбили.
Появились два плечистых охранника, которые подхватили худого сценариста-неудачника и толстого критика под белы рученьки, обыскали, нашли два бумажника, вытряхнули их содержимое на стол и вывели ценителей искусства из Дома Кино.
Они сидели на газоне, на мокрой травке и продолжали говорить, как будто ничего особенного не произошло.
- Что или кто есть в центре, в середине между этими двумя героями? - задался вопросом толстый критик.
- Трудно сказать. Обычные, скупо говоря, 'среднестатистические' типажи не важны в данном сюжете. Они являются фоном, почвой, полем битвы двух , людей не умеющих 'правильно' жить в этом мире. - подытожил худой сценарист-неудачник.
Потом они замерзли, поднялись с холодной травы и, пошатываясь пошли в первом попавшемся направлении, не переставая дискутировать, спорить, и, конечно, же, соглашаться друг с другом.
Через два часа их видели на берегу Невы, в обнимку, поющих песни из старых художественных фильмов военных лет.
А на стене Дома Кино тем временем с огромной афиши улыбался, освещенный ночными фонарями, , < любитель животных потребностей>, веселый деревянный мальчик Буратино.
Обсуждения Критики