Каменные Боги : Чудесное спасение

Время тянулось медленно. Женщины находились в состоянии прострации и поэтому никак не реагировали на случившееся, особенно Флорена. Девушка просто тихо лежала среди ветвей, сплетенных мужчинами наподобие гамака. Доминик и капитан совещались.

    Положение было крайне тяжелым: во-первых, не было запаса пресной воды, кроме этого, они не знали куда ещё их может занести течение и практически при этом не могли управлять своим плотом, и самое неприятное, что в таком же положении с ними оказались женщины, слабые и беззащитные, совершенно не способные вынести такие лишения и потрясения. И эта двойная ответственность угнетала во сто крат более, хотя, конечно, чудесное избавление из плена и практически отвоёванное право на жизнь внушало надежду на такой же случай, что уже вмешался в их жизнь. И случай вновь не заставил себя ждать.

    В ночь, когда совсем стемнело, измотанные путешественники, привязав себя покрепче к стволам могучего дерева, уснули, и даже матрос, которого оставили в карауле, как ему показалось, на минуту забылся в лихорадочном сне, все очнулись от толчка. Что-то большое возвышалось над их деревом, что это, в темноте ночи было не разглядеть. Луна еще не народилась, а звёзды давали совсем немного света. В тревоге вскочив, на ощупь они обнаружили, что их ствол накрепко сцепился с кормой какого-то корабля.
    Это была надежда! Срочно стали ощупывать и осматривать то, что вплотную подошло к ним. Моряки, закинув несколько лиан, которые то тут, то там остались в ветвях дерева, смогли зацепиться, чтобы подняться наверх. Это была действительно шхуна, но с неё никто не отзывался. Может это их каравелла? Когда один из матросов смог окончательно вскарабкаться на палубу, он тут же нашёл и скинул вниз верёвочную лестницу. По ней подняли сначала женщин, а потом забрались все остальные. Но это была не "Галатея".
    Близился рассвет. Совсем другой корабль оказался спасительной соломинкой для людей, находившихся в почти безнадежном состоянии, но выбирать им не приходилось. Они были рады любому плавучему средству. Женщины остались на палубе, а мужчины разошлись осмотреть судно.
    Взошло солнце. Его первые лучи осветили небосвод, заскользили по поверхности воды, шхуна закачалась на волнах в золоте света. Штиль, ничто не нарушало безмолвия утра. Люди оглядывались, возникло смутное воспоминание - было в этом корабле что-то знакомое и вдруг - вот ! Солнечный луч коснулся борта, перебежал по краю палубы, скользнул вверх и заплясал на перьях диковинной птицы. "Летучий Голландец" - тот самый, что уже встречался им в начале плавания! Это был старый потрёпанный корабль, по неизвестной причине покинутый командой - либо погибшей, либо захваченной пиратами. Но несмотря ни на что, им предстояло продолжать свое путешествие именно на этом таинственном корабле.
    Доминик спустился в трюм, там было всего две каюты-спальни и каюта капитана, так же небольшой кубрик для команды и камбуз. В принципе, это вполне устраивало. Всё находилось в запустении. Капитан дал распоряжения, и работа закипела. Матросы, оказавшись в привычной обстановке, принялись всё выметать и вымывать с удвоенным усердием. Довольно скоро каюты женщин оказались готовы и их проводили каждую к себе.
    Доминик и капитан продолжали обследовать корабль. Капитан делал отметки где и что подремонтировать и что можно заменить в случае нужды, спустились в нижний отсек судна, где обычно хранятся запасы продовольствия и воды. Скрипучая дверца сразу не поддавалась, поднажав плечом, они наконец вошли в помещение.
    Темно, свет с трудом пробивается сквозь крошечные оконца в корме, зажгли масляную лампу, которая висела при входе. Везде, там и тут, стояли огромные короба-сундуки с вяленым мясом, бочки с вином и мешки с крупой, мукой и специями. Стало ясно, что до того, как на этом корабле случилось какое-то прошествие, он находился в пути не очень продолжительное время. Двинулись между рядами, ища питьевую воду, которая оказалась в опечатанных бочках с серебряными черпаками внутри, что и позволило ей сохраниться. Все это немного успокаивало.
    Доминик остановился, осматриваясь, взгляд упал на перекладину под потолком этого итак небольшого помещения, она выполняла роль распорки днища и одновременно поддерживала пол верхнего отсека, деля его на две части. К балке был привинчен какой-то сундук на крестовине и обмотан ещё цепями. Всё это ещё и заперто на три огромных замка. Вид предмета внушил в сердца мужчин какую-то тревогу: ясно, что просто так его не снять, нужно искать ключи, а еще лучше найти запись в бортовом журнале или в личных записях предыдущего капитана. Так и решили, но чтобы ни у кого не возникло праздного любопытства, мужчины набросили на сундук большой моток канатов, что помогло создать впечатление просто одного из элементов кладовой.
    Наши "искатели" поднялись наверх, там кипела работа: моряки - люди закалённые, привыкшие прямо смотреть в глаза опасности и ни на минуту не оставаться бездеятельными перед лицом судьбы, деловито продолжали уборку и ремонт корабля. Внимание Доминика привлек матрос-кореец, он, по мере того, как все оказались на корабле и вернулись с своим обязанностям, вновь соблюдал дистанцию, которая возникает между простым матросом и рыцарем королевы, наследником герцогской короны, но чувствовалось, что он пытается заострить внимание и вызвать юношу на разговор.
    Доминик понял это, но оставил на потом: вначале надо разобраться с судовым журналом, может там найдутся ключи и ответ, а кореец,.. кореец пусть подождет.
    Капитан с Домиником вошли в капитанскую каюту, внутри на двери также виднелась монограмма, очень искусно выложенная из перламутра разных оттенков: на медной пластинке экзотическая птица, точно такая же, как на внешней стороне рубки капитана. Но несмотря на то, что птичья голова была изображена в профиль, неизвестным художником были мастерски выполнены оба глаза из какого-то необычного металла с включениями порошка из драгоценного изумруда.
    Каюта капитана отделана панелями из ореха, мебель - очень дорогая, инкрустированая перламутром, и на одном из ящичков бюро, можно рассмотреть монограмму этой же птицы в миниатюре.
    Итак, три птицы: на палубе - огромная, высотой полтора метра и с размахом крыльев около двух с половиной метров; другая - на двери внутри каюты пятьдесят на девяносто сантиметров, и совсем крошечная - семь на десять сантиметров. Птички, хоть и разного размера, во всем остальном абсолютно идентичны, кроме постоянно усложняющегося изображения птичьих глаз. Привычное правило обычной земной техники инкрустации переворачивалось с ног на голову: чем мельче изображение тем сложнее и четче были выложены все мельчайшие детали, и они были очень правдоподобны, обладали какой-то жизненной силой. Кроме этого, ещё был загадочный сундук под потолком в нижнем трюме и полное отсутствие людей. Теряясь в догадках, выдвинули ящик с монограммой, но там ничего не оказалось; вновь закрыли не зная, что предпринять - послышалась музыка - это пел закрытый ящик; когда открыли - музыка прекратилась - в ящике так же ничего не было...
    Очевидно, документы захвачены с собой пропавшими людьми, если это так, то разгадать эту тайну будет трудно. Конечно можно было не теряться в догадках, а думать лишь о спасении собственных жизней, но Доминик обладал врожденной особенностью "видеть свет в конце тоннеля". Интуиция подсказывала ему, что добраться до истины необходимо. Вопрос "почему" как-то отпадал сам собой...