История одного города

сегодня город разговаривал со мной.
Ему надоели люди, которые не уважают его и считают, что им все простительно. Надоели бесконечные вереницы машин, которые отравляют воздух, новостройки, которые появляются как гнойники на теле.

Город устал. Он очень старый и мудрый. Он настолько стар, что в нем уже нет ни любви ни ненависти. Осталась только усталость старого Левиафана. Он стоит незыблемой громадой и грустно вздыхает, смотря как все мы бестолково суитимся.

Я смотрела на каналы и ощущала...

Я хочу рассказать историю этой фотографии.
Началось все много-много лет назад. Еще до войны, 1938 году обеспеченный уважаемый немец по фамилии Отто, любящий путешествовать, со своей семьей (жена и две хорошенькие беленькие девочки-погодки) путешествовал по Италии и купил на память об интересном путешествии серию открыток с видами Италии.

Это были открытки очень хорошего качества, напечатанные в Милане, на толстой бумаге, коричневого цвета.

Среди этих открыток была и площадь Гарибальди в...

В те времена, когда я еще лазил по деревьям – давно-давно это было, годы и десятилетия назад, был я чуть выше одного метра ростом, носил обувь двадцать восьмого размера и был таким легким, что мог летать – нет, я не вру, я на самом деле мог бы летать – или.

По крайней мере, почти мог, или скажем лучше: в то время летать действительно было в моей власти, если бы я на самом деле очень твердо этого захотел или попытался бы это сделать, потому что… потому что я точно помню, что один раз я чуть не...

И тут поневоле начинаешь проникаться уважением к какому-нибудь средневековому монаху иезуиту, колдующему над «домом премудрого цыплёнка» в окружении реторт и перегонных кубов в поисках философского камня. Потому, что этот запутавшийся в своих «дремучих знаниях», иезуит был способен понимать тарабарский язык теософии.

Чтобы понять тему, которую взялись исследовать, мы решили взять за основу книгу Менли П. Холла в переводе В.В.Целищева и Энциклопедию Мифологии, содержащие все на сегодня...

Стул из красного дерева появился на свет в Шанхае в мастерской Ван-ю-шана весной, в канун китайского Нового года, на улицах трещали и взрывались фейверки. Это были времена, когда Европа проламывала залпами канонерок глиняные стены китайских городов, будила тысячелетнюю Поднебесную от самолюбования, помогала китайцам избавляться от манжурских косичек и многочисленного чиновничьего аппарата. Молодые задорные ребята: англичане, немцы, американцы скорострельными винтовками внушали, что нужно Европе...

По улицам осеннего города шел человек, который не мог не выделяться из толпы. Он вглядывался в лица, идущих мимо, людей, с интересом наблюдал за машинами, за всем, что его окружало. Человек шел без всякой цели, идти ему было не куда, он сел на ступеньку у входа в магазин, обхватил голову руками. Люди шли мимо, не замечая, как погибает человек.

Но, несмотря ни на что, он не жалел, что приехал в этот город, ведь он все-таки повидал отца, для встречи с которым он покинул деревню. Своего отца он...

Это удивительная и поучительная история произошла в одной далекой стране. В небольшом уютном городке жили люди, которые очень нуждались в верных друзьях-помощниках. Они подумали: «А если построить роботов?» И вскоре у них в домах хозяйничали скромные, замечательные помощники.

Роботы больше всего на свете любили электрические батарейки. Они давали им силу ходить, говорить, думать, в общем жить. Особенно роботы любили новые, свежие батарейки. Ведь чем новее они были, тем больше сил получали...

Как и любая история-эта полна правды и вымысла. В детстве всем кажется, что мир огромен и он обязательно будет у тебя на ладони, стоит только вырасти, и ты начинаешь гнать время, подгоняя каждую минуту и подпитывая себя новыми грезами которым просто необходимо сбыться и они обязательно сбудутся, стоит только еще немного подрасти.

А время резиновое тянется и тянется. А ты так и не достаешь до кухонного шкафчика и конфеты тебе выдают, а не ешь сколько хочешь. А вот когда вырастешь, думаешь ты...

Ростов! Ростов это больше, чем каменные перила Дона, это много больше, чем каменная линия вдоль реки, больше, чем каменные стихи. Много больше, чем золотая стрела Кафедрального собора в степи, которая видна на въезде в город, но встречает гостей первой не она, а знаменитая «Тачанка», своими огромными лошадиными задами.

Это больше, чем просто груда камней, рыбьей чешуи крыш, окон, улиц, мостов и фонарей. Это много больше, чем неоновые огни реклам, танцующие девушки в стеклянных витринах...

Настоящий баран не тот, кто уставился на новые ворота, а тот, кто, не подумав, суется в открытые! Ловушка – она всегда открыта! Впрочем, Двойник не страдает самоедством и приступами самобичевания. Это существо, свободное от рефлексии, даже вляпавшись в дерьмо, всего лишь меланхолично отряхнется и пойдет дальше. В перерывах между отряхиваниями Двойник проводит время в Промзоне, пытаясь повторить наиболее удачные технические решения плотного мира. Это что-то вроде хронической ностальгии по жизни...