Гуляя по дорожкам лесопарка, мое внимание остановилось на встречном статном блондине, лет сорока. Его чистые синие глаза поразили меня, они смотрели вглубь себя и одновременно видели все, что происходило вокруг, но видели не поверхностным, а внутренним зрением. И я не удивилась, когда он неожиданно предложил присесть на скамью под дубом. Мы сели, и какой-то мистический покой объял меня. Я словно впала в глубинную медитацию души, а он заговорил.
Вы слышите Землю, а я слышу Вас и потому хочу с Вами говорить, - начал он. Благодаря стараниям людей Земля превращается в Луну. Лунарно-отраженное сознание землян сыграло свою злую шутку.
- Что это значит? - спросила я, сидя к нему вполоборота и смотря в себя.
- Вы прекрасно знаете ответ, но хотите услышать от меня, - его грустные глаза стали прозрачными. Так извольте.
- Иллюзия материи сковала холодом сердца людей, она же встала стеной между ними и Светом Первоисточника. Даже те, чьи Души от Дальних миров, забыли об этом, оспаривая у материи право на счастье, которое, по их представлениям, состоит во владении тем-то и тем-то. Но как же скучно «обладать», «иметь» и «пользоваться», «получать», «опираться», «удовольствие иcпытывать» и тому подобное. Вы должны знать, что в этой атмосфере чахнет Душа, но расцветает телесность. И любая симуляция «духовной деятельности», в эту антигероическую эпоху не «осевого времени», только подкармливает телесность, выращивая самость. Столько развелось тех, кто из пепла своего сердца бросает клич о спасении человечества, лишь насыщая эгоизм своего затхлого ума, не видящего реальности за пределами формы, - голос незнакомца звучал так проникновенно, что ощущалось, как голосом его говорило сердце.
- Меня здесь больше ничего не держит, не наполняет, моя работа почти окончена, - продолжал он. Религия мертва, наука пуста, играя роль паука, высасывающего соки сердца, философия – смешна, выдавая за истину эгоизм засохшего яблока ума – конкретного разума формы. Ни один философ Нового времени не имеет собственного трансперсонального опыта, но рассуждает, повторяя известные штампы, о Боге, который якобы в нем. Этой умствующей братии невдомек, что о величии Космоса не рассуждают, в нем пребывают, но о нем говорят, когда начинают путь из него, либо вовсе не приближаясь к его высотам.
И лишь редчайшие образцы искусства, умирание которого началось триста лет тому назад, на волне озарения, в целостности образа, еще поднимаются к мирам Бога, ибо инициированы жизнью сердца, - он сделал паузу, угадывая мое намерение молчания.
Слушая его речь, которая лестницей спускалась ко мне с Неба, я видела где-то за пределами Земли, в горниле солнечной системы, багровеет Солнце, плачет кровью сердца, готовое взорваться от боли. От аритмии человечества Земли, поднималась ядовитая пыль и застилала собою путь планет. Экология солнечной системы критически портилась. И в центре ее уже назревало решение и близился час срока.
И только осклабленное и самодовольное человечество продолжало жевать жизнь, увеличивая борьбу за пик удовольствий, приносящих ему только цепи зависимостей от несчастий, загоняя себя в стойла стадности, потеряв нить исхода. И пока оно насыщалось в войне ли, в питье ли, стрелы Зевса уже пробили крышу общего дома.
Незнакомец молчал, я молчала, перед нами таяло эфемерное плотное пространство, пепел человеческих сердец рассеивался, становилось легче дышать, мы уже были не здесь…
10.06.12. Наталья Шлемова
Вы слышите Землю, а я слышу Вас и потому хочу с Вами говорить, - начал он. Благодаря стараниям людей Земля превращается в Луну. Лунарно-отраженное сознание землян сыграло свою злую шутку.
- Что это значит? - спросила я, сидя к нему вполоборота и смотря в себя.
- Вы прекрасно знаете ответ, но хотите услышать от меня, - его грустные глаза стали прозрачными. Так извольте.
- Иллюзия материи сковала холодом сердца людей, она же встала стеной между ними и Светом Первоисточника. Даже те, чьи Души от Дальних миров, забыли об этом, оспаривая у материи право на счастье, которое, по их представлениям, состоит во владении тем-то и тем-то. Но как же скучно «обладать», «иметь» и «пользоваться», «получать», «опираться», «удовольствие иcпытывать» и тому подобное. Вы должны знать, что в этой атмосфере чахнет Душа, но расцветает телесность. И любая симуляция «духовной деятельности», в эту антигероическую эпоху не «осевого времени», только подкармливает телесность, выращивая самость. Столько развелось тех, кто из пепла своего сердца бросает клич о спасении человечества, лишь насыщая эгоизм своего затхлого ума, не видящего реальности за пределами формы, - голос незнакомца звучал так проникновенно, что ощущалось, как голосом его говорило сердце.
- Меня здесь больше ничего не держит, не наполняет, моя работа почти окончена, - продолжал он. Религия мертва, наука пуста, играя роль паука, высасывающего соки сердца, философия – смешна, выдавая за истину эгоизм засохшего яблока ума – конкретного разума формы. Ни один философ Нового времени не имеет собственного трансперсонального опыта, но рассуждает, повторяя известные штампы, о Боге, который якобы в нем. Этой умствующей братии невдомек, что о величии Космоса не рассуждают, в нем пребывают, но о нем говорят, когда начинают путь из него, либо вовсе не приближаясь к его высотам.
И лишь редчайшие образцы искусства, умирание которого началось триста лет тому назад, на волне озарения, в целостности образа, еще поднимаются к мирам Бога, ибо инициированы жизнью сердца, - он сделал паузу, угадывая мое намерение молчания.
Слушая его речь, которая лестницей спускалась ко мне с Неба, я видела где-то за пределами Земли, в горниле солнечной системы, багровеет Солнце, плачет кровью сердца, готовое взорваться от боли. От аритмии человечества Земли, поднималась ядовитая пыль и застилала собою путь планет. Экология солнечной системы критически портилась. И в центре ее уже назревало решение и близился час срока.
И только осклабленное и самодовольное человечество продолжало жевать жизнь, увеличивая борьбу за пик удовольствий, приносящих ему только цепи зависимостей от несчастий, загоняя себя в стойла стадности, потеряв нить исхода. И пока оно насыщалось в войне ли, в питье ли, стрелы Зевса уже пробили крышу общего дома.
Незнакомец молчал, я молчала, перед нами таяло эфемерное плотное пространство, пепел человеческих сердец рассеивался, становилось легче дышать, мы уже были не здесь…
10.06.12. Наталья Шлемова
Обсуждения Исповедь инопланетянина