Готовим сами

Я помню, как мы с друзьями составляли планы на ближайшее воплощение. Как возникали светящиеся многомерные графики, учитывающие каждый аспект существующей матрицы мироздания. Как обсуждали то, что получилось у каждого. Что-то вроде игры...

Самое интересное, что я до сих пор уверен, что моделирование процесса воплощения играло не меньшую роль, а то может и большую, чем сама инкарнация... Помню, как каждый последующий старался превзойти предшественника по многим параметрам, эмоциональным и...

Я с большим удовольствием поделюсь своим жизненным опытом! Надеюсь, мой рассказ будет Вам интересен, да и я сама получу удовольствие, потому что писать - это мое любимое занятие.

Буду рассказывать все подряд, по-простому, что придет в голову, не стараясь соблюдать красивый стиль изложения.

Родилась я 8 марта 1967 года в Душанбе. Роды были тяжелые, как говорит мама, я обвилась вокруг ее почки. Была проделана сложная операция, все выжили. Мама чувствовала себя тяжело. Мне все никак не...

Кто я?

Одиночество началось, когда он начал писать. Не для себя, уподобляясь любителям изливать душу на странички дневника. Увлечение дневником кануло в лету в те, чудом не стершиеся из памяти дни наслаждения одиночеством, таким необходимым для первых шагов творчества.

На нечто литературное он замахнулся в четырнадцать, не то в пятнадцать лет, имея в активе умение писать грамотно, не зная на память грамматических правил языка. Писал знанием прочитанных книг, воспроизводя в уме образы...

Никиты.

Никиты, что через десять лет войдут в его повесть о Белом духе фантастическим фоном, – заброшенные каменоломни, с неимоверным количеством ходов, протяженности которых позавидует иная пещера. По неопытности они два года убили на отыскание входа, предпринимая вылазки в теплое время года, когда редкие тропинки напрочь зарастали травой или оказывались такими неприметными, что совершенно «не казались» неопытному глазу.

Но в ту ночь ударную группу старших ребят, что возглавлял его сын...

Не живу, существую…Мысли, все они далеко от этого холодного и

серого мира. Розовые очки - они всегда лежат у меня в надёжном месте, для того, чтобы достать их тогда, когда мир вновь покажется слишком жестоким. Я одеваю, я иду по улице, вдыхая морозный воздух вместе с частичками ночного неба.

Я иду, не знаю, куда и зачем, не знаю, кто ждёт и ждёт ли меня вообще. С каждым шагом становиться легче и я почти готова.

Мост, я снимаю очки…

Ребе Меир из Перемышля и ребе Исраэль из Ружина были закадычными друзьями. При этом трудно было представить себе людей более разных. Меир жил в бедности. Он никогда не позволял лишней копейке переночевать в его доме, - немедленно бежал делиться с бедняками. А ребе Исраэль жил по-царски.

И вот однажды друзья увиделись на некоем постоялом дворе. Оба собирались пуститься в путь. Ребе Меир сидел в простой повозке, запряженной одной тощей кобылкой. Ребе Исраэль расположился в большом лакированном...

Подвальное помещение оказалось довольно обширным. Под потолком горел еле живой светильник неясной формы, на стенах были развешаны полотна с изображениями диковинных существ, то там, то здесь стояли скамейки с водруженными на них подсвечниками и курильницами для благовоний. Посередине стоял круглый стол, накрытый тяжелой бархатной скатертью, вокруг него стояли плетеные кресла и небольшие деревянные табуретки.

- Вот здесь мы и собираемся, - объявила Изольда, грациозно опускаясь в одно из...

Серость, дождь, весь день сонный. Она молча смотрела в окно. тучи были темн-серого цвета, ветер трепал деревья, лужи, бегущие куда-то люди...Она молча смотрела на это и в ее голове творилось что-то непонятное. Она все время о чем-то мечтала, чувтвовала себя покинутой, никому ненужной, ей хотелось бежать...даже в этот день она была готова рвануть куда-нибудь, бежать, спрятаться...но она дома...мать никуда не пускает после похода в клуб...дерьмово однако....Она все время думала о нем, о своих...

Белое солнце поднималось в небо. Мир встретил ещё одно утро.

Он сбросил с себя жёсткое серое одеяло и вскочил на ноги. Хотелось пить. Юноша сладко потянулся и зевнул. Затем посмотрел в единственное окно, что зияло в потолке его каморки из сваренных ржавых железных листов. Небо было чистым и голубым. Это хорошо.

Дневное небо было их другом, ночь же – убийцей. Если при свете дня небо становилось белым, платформа могла вовремя уйти из начинавшихся смертоносных ветров. Но ночью опасность...

КРУГОМ ОДНИ НЕВЕЗЕНИЯ

― Я был тогда маленьким, — говорил Николай Федорович, как-то решивший рассказать своим сыновьям, Владимиру и Анатолию, о своем детстве. Он рассказывал очень интересно и понятно, мастерски преподнося события так, чтобы парни сделали для себя определенные выводы. Это была, можно сказать, воспитательная беседа. — Я всегда, вернее, почти всегда, делал в детстве ошибки, почти постоянно делал все не так, как полагается. Затем, в чем вы теперь убеждаетесь, я становился лучше...