Глаза медведя

Лунная серебристая ночь окутывала дрёмой Табыньшу. Избы, вытянувшиеся вдоль берега уснувшего подо льдом озера, глубоко зарылись в снежные сугробы. Мороз крепчал. Тишину изредка прерывал сухой треск плетня и неподвижных тополей, могучими корнями уцепившихся за подмытый водами крутояр. В голубом свете смутно вырисовывались горбатые скирды под белыми покрывалами. Затихли по дворам собаки. Нахолодавшие за день и большие, и малые грелись на полатях, лежанках, кроватях под одеялами, тулупами у жарко...

Хмурым февральским вечером 1919 года в Табыньшу въехал конно-санный казачий отряд. Копыта гулко отбивали дробь, полозья пронзительно визжали слежавшимся снегом. Расположились в центре у коновязи, выставили охрану и по-двое, по-трое двинулись в обход по избам.

Вошли с мороза в тепло Кутеповской избушки, торопливо и сильно хлопнув дверью так, что где-то под матицей ухнуло, и к спёртому воздуху жилья подмешался тонкий запах трухлявой древесной пыли. Огляделись в неярком свете керосиновой лампы...

На синем, ослепительно синем небе полыхало огнём июльское солнце. Из края в край по его склонам раскиданы ветром редкие неправдоподобной белизны облака. По сторонам дороги – словно вымершая от зноя степь: устало полегшие травы, тускло, безжизненно блистающие солончаки, дымчатое и трепетное марево над далёкими лесами, и такое безмолвие вокруг, что издалека слышны посвист сусликов и беспрерывно дрожит в горячем воздухе сухой шорох красных крылышек перелетающих кузнечиков.

Копыта лошадей...

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру – совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних – четверо.

- Лопатин, озяб? – ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

- Замёрз… аж до самых кишок! – прохрипел уныло Лопатин. – Приедем-то скоро али нет?

- Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, - ткнул он в рыжую овчинную тушу...

На сыпучем взгорке внутри подковы села сумерничают две фигуры. Вечерняя синь сворачивается, густеет, запекается чернотой, и трудно отличить, кто из двух девушка, а кто - плечистый парень. За первой звездой вызрела вторая, третья, и потянуло сыростью. Девушка недовольно поводит плечами, словно отгоняет озноб:

- Слышь, Дань, похолодало. Тебе тоже небось зябко?
Он снял с себя пиджак и надел на нее. Она была очень смешная в этом одеянии, из рукавов виднелись только кончики пальцев, она высоко...

Поля совсем оголились. Только в глубоких лощинах да оврагах ещё таились от солнца грязно-ноздристые исхудавшие сугробы, но и те с шуршащими вздохами оседали, холодными струями уходили в землю. А земля была чёрная, бухлая, томно грелась под солнцем и нежила тучное своё тело, нахолодавшее под белыми пуховиками зимы. Разноголосо лопотала-бурлюкала вода. Толпами звонких мутных ручейков сбегала она со всех сторон и там, на дне оврага, затевала безудержный бунт, а потом сильная, освобождённая от...

Дамы за соседним столиком допили кофе и достали по сигарете. Рыжая протянула блондинке зажигалку, потом прикурила сама.

- Когда мы с тобой уже бросим курить? Ты не знаешь? – спросила блондинка, бесцеремонно поправляя под прозрачной блузой бюстгальтер на большой рыхлой груди и выпуская изо рта тонкую струйку дыма.

- Неа. Не знаю. Да и зачем? - Рыжая затянулась, закатывая блаженно глаза.

- Ну, как зачем? Рак легких, там, и все такое.

- Рак легких… А что, тоже вариант, - никаких эмоций...

Стук в дверь. Настя смахнула с ресницы клочок тополиного пуха, захлопнула пудреницу, швырнула ее в сумку и раздраженно произнесла:

- Да!
С тех пор, как ее назначили руководителем проекта, у нее нежданно-негаданно появился свой, хоть и небольшой, но отдельный кабинет. Ведь все понимают, что ваше положение в фирме определяется отнюдь не тем, что написано в визитке. Кабинет – это признание профессионализма, заслуг и так далее. Это некая сопричастность к той небольшой группе людей, которая...

- Ну что, нравится? Самое то, что нужно. Как в кино, про чудовищ, помнишь? Ррррр – Сонечка хихикнула, взяла Анину руку и настойчиво потянула спутницу вглубь подвала.

- Дааа… тут так… так…

- Страшно?

- Ну не то, чтобы…

Запах кошачьих испражнений, так резко пахнувший в лицо у самого входа, постепенно сменился запахом затхлой сырости, пыли и плесени. Свет из маленького подвального окошка, зарешеченного и покрытого черной паутиной, почти не попадал в то место, где оказались девочки. Под...

Многие века покой царил на просторах Кровавого Мира. Четыре расы жили вместе под одним небом. Но настал тот день, когда эльфы, гномы, люди и орки не смогли больше мирно сосуществовать. Начался передел сфер влияния, смертоносная кровопролитная война. Каждый стремился доказать силу и правоту своей расы. И вот уже не один год лидерство переходит от одного города к другому. То одна раса, то другая считает себя сильнейшей на просторах Кровавого Мира. Многие уже и не помнят, когда жили в мире и...