Ёжик уже успел обжиться на новом месте. Всё тут было хорошо: еды много, вода свежая, не приходилось даже ждать росу, чтобы напиться - вот он ручей, рядом совсем. Хищные животные сюда не заглядывали, отчего так было - не понятно, но ничего, кроме радости, у ежа это обстоятельство не вызывало.
Однако была тут и одна странность. Совсем недалеко от пня, в котором обосновался ёж, проходила полоска твёрдой земли. Она была неширокой, ёж мог переползти её совсем быстро, но очень длинной. Разведывать, насколько она длинная, ежу не хотелось, страшно было далеко отходить.
Да и веяло от полосы чем-то не хорошим. Трава на ней не росла, кустарник тоже, деревья полоса огибала - видимо, их она победить не могла. Сам ёжик не очень боялся полоски твёрдой земли, но лесные звери говорили, что лучше от неё держаться подальше, хотя почему - никто объяснить не мог. Однако как же держатся подальше, если за полосой было столько вкусного? Вот и перебегал ёжик её, каждый раз осматриваясь по сторонам.
Но ничего не происходило, полоса так и оставалась просто полосой. И потихоньку ёжик стал даже посмеиваться над глупыми слухами - мол, чего только не болтают. Всё изменилось, как всегда, в один день.
Человек
Дмитрий Иванович был заядлым туристом. С детства в туристическом кружке, он не представлял своей жизни без романтики похода. И жену он себе выбрал по интересам - Инночка тоже не представляла жизни без вылазок на природу. А вот семилетнюю дочь Машу, наоборот, еле уговорили поехать в лес. Такого сопротивления родители никак не ожидали получить. Сами такие активные, а дочка сидит возле телевизора, и о природе слышать не хочет. Удалось купить согласие Маши обещаниями - правда, где брать деньги на новый плазменный телевизор, Дмитрий Иванович, конечно, смутно представлял, но главное, что дочь сейчас с ними, а там что-то придумается.
Лес радовал красками. «Уже третий день похода, а насмотреться на всё это великолепие не могу,- думал Дмитрий Иванович, - вот тока Машка, что-то совсем не весёлая» Жена как раз щебетала с дочкой, пробуя ее развеселить. Получалось плохо, и к третьему дню на свежем воздухе у Машки совсем испортилось настроение. Она шла угрюмая и молчаливая, а если и говорила, то такое, что молчание сразу переставало казаться таким уж угрюмым. Вот как раз сейчас она заладила:
- Не нужен мне телевизор новый! И караоке ваш не нужен, я домой хочу! Мама, ну скажи ты ему, я домой хочу, у меня живот болит, у меня голова болит…ыыыыы…
- Да что за горе такое?! - Всхлипнула Инна.
- Так, всё, привал. - Уловив общее настроение, сказал Дмитрий Иванович. – Сейчас будем кушать батон с шоколадной пастой, Машенька, ты хочешь кусочек?
Дочь немного успокоилась. Все-таки отец знал, чем её подкупить. Сладкоежка, она все обиды мигом забывает, если есть что-нибудь вкусненькое. Инна намазывала пасту на хлеб, зачерпывая её из банки большой ложкой. Всё трое расположились на полянке у большого пня, а сам пень было решено приспособить под стол.
Ёж и Человек
Ёжик услышал странный шум - шаги со стороны полоски твёрдой земли. Шаги, но так не ходит в лесу никто. Слишком беспечно, как будто обладатель шагов никого не боялся. Так ходить в лесу не имел права никто. Даже медведь боится, ведь его может загрызть стая волков, да мало ли, что может приключиться. Затем ёж услышал шум. Ревели, кричали - такое впечатление, что существо, издающее звуки, вмещало в себя сразу множество зверей и птиц, причем, как быстро понял ёжик, таких существ было целых три. Вот они приблизились к его дому, и тут ёжик услышал запах. Нет, так пахнуть никто в лесу не мог. Запахи, издаваемые существами, просто сводили с ума. В них было и животное, и немного лесного, и чуть-чуть запаха акации, обгоревшей от удара молнии, но больше всего в запахах существ было незнакомых, резких и удушливых ароматов. Было очевидно, хотя и невероятно, что эти трое совсем не из леса. От этой мысли ёжик беспокойно завозился, совершенно забыв об осторожности.
-Ой, что это там? – Инна подскочила от неожиданности, выронив бутерброд.
-Где? - Дмитрий Иванович бесстрашно наклонился и заглянул, что же там такого шевелится в пне. – Да это же ёж, смотрите. – С этими словами он вытащил находку на свет.
Сказать, что ёжик испугался – не сказать ничего. Он просто впал в ступор. Огромная лапа существа схватила его, несмотря на то, что он свернулся в клубок. Затем существо подняло ежа в воздух и встряхнуло.
- Смотрите какой, - засмеялся Дмитрий Иванович, - боится, глупый. На, Машка, покорми его.
Маша взяла ёжика на руки. Иголки больно кололи ладошки, но это можно было терпеть. Она с нежностью опустила ёжика на землю и положила перед ним бутерброд.
- Ну давай, разворачивайся, поешь, это вкусно очень. Ой, пап, он развернулся, можно я его с собой возьму? Я плакать не буду, честно.
Обрадованный Дмитрий Иванович подмигнул жене и начал уверять дочь, что конечно можно, что квартира всё равно трехкомнатная, а значит, у ежа будет своя комната, что давно пора завести домашнее животное.
А ёж, между тем, развернулся и стал пробовать еду. Что его сразу не съедят, было понятно – его же опустили обратно, на землю, а отказываться от еды самому было бы глупо. Но одолев уже больше половины угощения, ёжик почувствовал тревогу. Что-то было в урчащих звуках самого крупного из чудовищ. Что-то, близкое к угрозе, но непонятное. И когда существо, угостившее ёжика этой вкусной едой, снова схватило его и приподняло над землёй, ёж понял что медлить нельзя. Весь напрягшись, он издал самый страшный из всех своих фырков и свернулся в клубок.
Маша, уже поднимающая ёжика, чтобы пристроить его в рюкзак, ойкнула от неожиданности и разжала ладонь. Ёж выпал и покатился по полянке, а затем, развернувшись, заспешил к ближайшим кустам.
- Мама, Папа!!! – Закричала Маша, и мать тут же бросилась к ней, осматривая уколотую ежом руку. Дмитрий Иванович кинулся было за ежом, но остановился.
-Вдруг он бешеный? Слышали, как фыркнул? Ежи так не фыркают. Успокойся, Маш, мы тебе нового поймаем.
Ёж
Ёжик удирал что было сил. Когда он наконец-то остановился, то обнаружил себя, закопанного в куче прошлогодних листьев под старой корягой. Кажется, удалось уйти. Что за опасность грозила ему на сей раз, он не знал, но был рад, что избежал её. Уже глубокой ночью ёжик вернулся к своему пню. Чудовищ не было, они сильно натоптали, оставили свои запахи, но ушли.
Приблизившись к входу в жилище, ёж увидел, что его угощение так и осталось лежать недоеденным. «Не пропадать же добру», рассудил ёжик и, наколов хлеб на иголки, полез под пенёк.
Да и веяло от полосы чем-то не хорошим. Трава на ней не росла, кустарник тоже, деревья полоса огибала - видимо, их она победить не могла. Сам ёжик не очень боялся полоски твёрдой земли, но лесные звери говорили, что лучше от неё держаться подальше, хотя почему - никто объяснить не мог. Однако как же держатся подальше, если за полосой было столько вкусного? Вот и перебегал ёжик её, каждый раз осматриваясь по сторонам.
Но ничего не происходило, полоса так и оставалась просто полосой. И потихоньку ёжик стал даже посмеиваться над глупыми слухами - мол, чего только не болтают. Всё изменилось, как всегда, в один день.
Человек
Дмитрий Иванович был заядлым туристом. С детства в туристическом кружке, он не представлял своей жизни без романтики похода. И жену он себе выбрал по интересам - Инночка тоже не представляла жизни без вылазок на природу. А вот семилетнюю дочь Машу, наоборот, еле уговорили поехать в лес. Такого сопротивления родители никак не ожидали получить. Сами такие активные, а дочка сидит возле телевизора, и о природе слышать не хочет. Удалось купить согласие Маши обещаниями - правда, где брать деньги на новый плазменный телевизор, Дмитрий Иванович, конечно, смутно представлял, но главное, что дочь сейчас с ними, а там что-то придумается.
Лес радовал красками. «Уже третий день похода, а насмотреться на всё это великолепие не могу,- думал Дмитрий Иванович, - вот тока Машка, что-то совсем не весёлая» Жена как раз щебетала с дочкой, пробуя ее развеселить. Получалось плохо, и к третьему дню на свежем воздухе у Машки совсем испортилось настроение. Она шла угрюмая и молчаливая, а если и говорила, то такое, что молчание сразу переставало казаться таким уж угрюмым. Вот как раз сейчас она заладила:
- Не нужен мне телевизор новый! И караоке ваш не нужен, я домой хочу! Мама, ну скажи ты ему, я домой хочу, у меня живот болит, у меня голова болит…ыыыыы…
- Да что за горе такое?! - Всхлипнула Инна.
- Так, всё, привал. - Уловив общее настроение, сказал Дмитрий Иванович. – Сейчас будем кушать батон с шоколадной пастой, Машенька, ты хочешь кусочек?
Дочь немного успокоилась. Все-таки отец знал, чем её подкупить. Сладкоежка, она все обиды мигом забывает, если есть что-нибудь вкусненькое. Инна намазывала пасту на хлеб, зачерпывая её из банки большой ложкой. Всё трое расположились на полянке у большого пня, а сам пень было решено приспособить под стол.
Ёж и Человек
Ёжик услышал странный шум - шаги со стороны полоски твёрдой земли. Шаги, но так не ходит в лесу никто. Слишком беспечно, как будто обладатель шагов никого не боялся. Так ходить в лесу не имел права никто. Даже медведь боится, ведь его может загрызть стая волков, да мало ли, что может приключиться. Затем ёж услышал шум. Ревели, кричали - такое впечатление, что существо, издающее звуки, вмещало в себя сразу множество зверей и птиц, причем, как быстро понял ёжик, таких существ было целых три. Вот они приблизились к его дому, и тут ёжик услышал запах. Нет, так пахнуть никто в лесу не мог. Запахи, издаваемые существами, просто сводили с ума. В них было и животное, и немного лесного, и чуть-чуть запаха акации, обгоревшей от удара молнии, но больше всего в запахах существ было незнакомых, резких и удушливых ароматов. Было очевидно, хотя и невероятно, что эти трое совсем не из леса. От этой мысли ёжик беспокойно завозился, совершенно забыв об осторожности.
-Ой, что это там? – Инна подскочила от неожиданности, выронив бутерброд.
-Где? - Дмитрий Иванович бесстрашно наклонился и заглянул, что же там такого шевелится в пне. – Да это же ёж, смотрите. – С этими словами он вытащил находку на свет.
Сказать, что ёжик испугался – не сказать ничего. Он просто впал в ступор. Огромная лапа существа схватила его, несмотря на то, что он свернулся в клубок. Затем существо подняло ежа в воздух и встряхнуло.
- Смотрите какой, - засмеялся Дмитрий Иванович, - боится, глупый. На, Машка, покорми его.
Маша взяла ёжика на руки. Иголки больно кололи ладошки, но это можно было терпеть. Она с нежностью опустила ёжика на землю и положила перед ним бутерброд.
- Ну давай, разворачивайся, поешь, это вкусно очень. Ой, пап, он развернулся, можно я его с собой возьму? Я плакать не буду, честно.
Обрадованный Дмитрий Иванович подмигнул жене и начал уверять дочь, что конечно можно, что квартира всё равно трехкомнатная, а значит, у ежа будет своя комната, что давно пора завести домашнее животное.
А ёж, между тем, развернулся и стал пробовать еду. Что его сразу не съедят, было понятно – его же опустили обратно, на землю, а отказываться от еды самому было бы глупо. Но одолев уже больше половины угощения, ёжик почувствовал тревогу. Что-то было в урчащих звуках самого крупного из чудовищ. Что-то, близкое к угрозе, но непонятное. И когда существо, угостившее ёжика этой вкусной едой, снова схватило его и приподняло над землёй, ёж понял что медлить нельзя. Весь напрягшись, он издал самый страшный из всех своих фырков и свернулся в клубок.
Маша, уже поднимающая ёжика, чтобы пристроить его в рюкзак, ойкнула от неожиданности и разжала ладонь. Ёж выпал и покатился по полянке, а затем, развернувшись, заспешил к ближайшим кустам.
- Мама, Папа!!! – Закричала Маша, и мать тут же бросилась к ней, осматривая уколотую ежом руку. Дмитрий Иванович кинулся было за ежом, но остановился.
-Вдруг он бешеный? Слышали, как фыркнул? Ежи так не фыркают. Успокойся, Маш, мы тебе нового поймаем.
Ёж
Ёжик удирал что было сил. Когда он наконец-то остановился, то обнаружил себя, закопанного в куче прошлогодних листьев под старой корягой. Кажется, удалось уйти. Что за опасность грозила ему на сей раз, он не знал, но был рад, что избежал её. Уже глубокой ночью ёжик вернулся к своему пню. Чудовищ не было, они сильно натоптали, оставили свои запахи, но ушли.
Приблизившись к входу в жилище, ёж увидел, что его угощение так и осталось лежать недоеденным. «Не пропадать же добру», рассудил ёжик и, наколов хлеб на иголки, полез под пенёк.
Обсуждения Ёжик часть 5. Ёж и человек