Думы богатырей

«...Я уверен, во всем виноват химический завод. Тот самый, под сенью которого приютился наш забытый Богом промышленный поселок Ведельскирхен. Первое, что мне вспоминается из детства, это разрывающие беспомощно-нежную голубизну весеннего неба трубы, огромные, антрацитно-блестящие. Окутанные зловещими клубами ядовито-радужного дыма. Они казались мне тогда чем-то само собой разумеющимся, как детская песочница под окном или заваленный осколками битого кирпича и поросший чахлой травой школьный дворик...

Я охотился, высоко в горах, я единственный из семьи кто отказался от всех благ современного мира и склонил колено перед природой, которая хоть и не баловала меня но заботилась обо мне. Свобода и чистейший горный воздух, очищали меня, я испытывал состояние гармонии, с каждым днём я становился всё сильней, природа учила меня выживанию, но вёл я в полнее осёдлый образ жизни.

У меня был не большой дом в котором большую часть занимала библиотека, я очень сильно любил книги, и времени у меня было...

Мы стоим на набережной и вглядываемся в огни шумного города с той стороны реки. Я знаю, что в эту минуту он думает о людях, принявших знак темного дракона, для которого все в мире относительно полноты его желудка, потому что всякий раз, когда это происходит, его глаза становятся черными от печали.

Он говорит мне:
- В мире, в котором мы живем, так многое определяется полезностью. Люди накапливают средства, делая друг другу больно, оправдывают себя заботой о своем будущем и будущем своих...

Не знаю, что меня натолкнуло на это произведение. Но дело было так, 7 мая я поехал в Москву на поезде Вильнюс- Москва. Встретил 9 мая с дядей он генерал- лейтенант железнодорожных войск России. В общем, всё было прекрасно посетили Поклонную гору, Сокольники послушали певца народного артиста России Голоденко Н. И. В общем всё прекрасно. Затем я поехал в поезде Москва - Томск. В Томске остановился у родных, посетил кладбище, где лежит мой отец, съездил на малую Родину, Старую Ювалу там посетил...

Узники жадно приникли к крохотным окошкам крепости, громоздкие ворота ограды, что окружала мрачное серое здание, открылись, пропуская освобожденных, и закрылись снова.

Был час заката. Лучи ярко освещали черепицу островерхих крыш, камни мостовых, кроны одиноких деревьев.

Кристиан огляделся – родной город показался ему новым, незнакомым.

- Пошли, - окликнул его Леон. – Теперь нам не откажут в помощи. Полтора года – это тебе не вечность, у нас еще остались друзья. Надо прежде всего...

-1-
"Жизнь...
Да что ты знаешь о ней?!
Ты ничего о ней не знаешь, так же как и о душе.
Кем ты был? Что сделал? Ничего... Не можешь вспомнить... Ну и ладно. Ведь это уже не так и важно.

Опять... Опять какие-то мысли... обрывки... слова… образы...

Нет... Не могу вспомнить...
Опять...
Да когда же это закончится?!
Тишина... Неужели всё?"
Тихий вздох. Раскаленный воздух обжигает легкие. Он встал и чуть не упал. Опять этот дом. Да что его так тянет сюда? Не помню... Опять случилось...

Жил-был на свете буриданов ослик.
Говорят, что его (беднягу, умирающего между двумя стогами сена) придумал средневековый философ Жан Буридан. Тут кое-какие сомнения есть, но, может быть, к концу притчи что-нибудь прояснится. Надо только чуточек потерпеть, пока все буквы на бумагу лягут.

Ну так вот – у этого ослика была весьма серьёзная проблема, и даже не одна, а целая цепочка. Как раз обо всём этом и речь.

Но сначала давайте-ка, дадим ему имя, а то неудобно как-то – всё ослик и ослик...

- Нас считают инквизиторами, гнобителями всего нового, нестандартного. Нас презирают и выдумывают даже проклятья типа: «чтоб твоя дочь вышла замуж за модератора». Эти пользователи, а попросту – юзеры, не понимают той огромной роли, которая выпала на нас. Да если б наш брат не доставал в своё время Булгакова, разве б он написал бессмертное « Мастер и Маргарита»? Где б он нашёл таких отвратительных персонажей? Разве можно создать воистину замечательное творение, не подвергшись гонению, не...

Когда она смотрела, то казалось, что весь мир вместился в её глазах. Когда она улыбалась, то душа наполнялась радостью, а звонкий смех её был так заразителен, что даже самый чёрствый человек не мог оставаться равнодушным. Разве можно быть равнодушным, слыша как поют птицы, как шумят деревья в лесу или радуется святая детвора. Такой была она. Звали её Марина, и она была моей женой. Почему я с ней так жестоко поступал? Ведь я видел и знал, что она не заслуживает жестокости от людей. Её болезнь...

Это было в то время, когда Христос открывал людям своё учение.

Учение это было так ясно, и следование ему было так легко и так очевидно избавляло людей от зла, что нельзя было не принять его, и ничто не могло удержать его распространения по всему свету.

И Вельзевул, отец и повелитель всех дьяволов, был встревожен. Он ясно видел, что власть его над людьми кончится навсегда, если только Христос не отречётся от своей проповеди.

Он был встревожен, но не унывал и подстрекал покорных ему...