Давно надо было...

В одной стране, похожей на забытый среди книжных страниц счастливый листочек трилистника, есть один город. Правда, это только так говорится, что город этот есть… на самом же деле никто в точности, не знает так ли это. Ведь глагол «есть» - атрибут настоящего времени, а настоящее в этом городе настолько размерено и привычно, что трудно сказать, где заканчивается сегодня, и начинается завтра. Быть может этот город есть, быть может еще только будет или, напротив, уже был когда-то… Поэтому не...

Однажды Октябрь Борисович попал в больницу. Колесников узнал об этом в тот же день и придя обнаружил его спящим вытянувшись на кровати как тонкая наполовину сгоревшая лучина.

Стараясь не разбудить его, он тихонько сел на стул в изголовье. На тумбочке лежал лист бумаги. Не двигаясь что бы старый стул не заскрипел Колесников скосил глаза и прочитал:

«…Сначала это чувство похоже на легкий оттенок ностальгии, который приходит в середине путешествия, когда ты уже посмотрел все...

Узники жадно приникли к крохотным окошкам крепости, громоздкие ворота ограды, что окружала мрачное серое здание, открылись, пропуская освобожденных, и закрылись снова.

Был час заката. Лучи ярко освещали черепицу островерхих крыш, камни мостовых, кроны одиноких деревьев.

Кристиан огляделся – родной город показался ему новым, незнакомым.

- Пошли, - окликнул его Леон. – Теперь нам не откажут в помощи. Полтора года – это тебе не вечность, у нас еще остались друзья. Надо прежде всего...

Рукописи не горят. Но чего только с ними не случается в этом мире. Сколько споров об авторстве, сколько копий сломано в залах суда и на поединках.

Я знаю одного странного типа, который докажет вам, что это он написал все знаменитые романы, всех веков и народов, и даже рукопись «Божественной комедии» на итальянском смастерит и расскажет о том, как шатался по аду, и чуть не сгорел.

И возникает невольно сожаление о том, что такой брехун не сгорел, но это клинических случай, а ведь есть много...

Я тебе відчуваю… на дотик… Холодний, зі скляними, порожніми очима, тоненькими пальчиками музиканта, акуратним манікюром, в білій сорочці, начищеному взутті… Випрасуваний, чистенький… Від тебе злегка повіває ароматом польових квітів та кориці… Хм… Дивне все ж таки поєднання… Очі голубі… Як плесо води у озерці біля якого я так часто люблю прогулюватись. Знаєш як називають голубі очі?.. В них справді можна втопитись… Чи захлинутись, ковтаючи спраглими вустами таку жадану голубизну… Довгі, чорні...

Тень промелькнула и пропала. Прохожий вздрогнул и остановился в растерянности: «Что бы это могло быть?». Он оглянулся и увидел её.

Рыжая лайковая перчатка. Она лежала на сером, окутанном поздними сумерками снегу, и свет от покачивающегося на ветру фонаря то отступал, то снова обозначал её контур.

«Какая-то растяпа потеряла», – размышлял человек, поднимая находку и стряхивая с неё невесомый снег.

«Правая, правая… Где же твоя пара? – мужчина поднёс её к лицу и принюхался. – Какой тонкий...

Какой сегодня день? Субботний, летний, жаркий. Оглушительно яркий, слепящий. Такой, о котором мечтается затянутыми, словно фильм, исчерпавшим сюжет в первой трети экранного времени, зимними вечерами. Ты бредешь по неширокой улице с многоговорящим названием, навстречу попадаются праздные люди, выбравшиеся на променад или приезжие, увлеченно рассматривающие всё вокруг.

Так кажется вначале, но приглядевшись, замечаешь, что на их лицах легко угадывается усталость. Духота снижает уровень...

Ты никогда не мог быть выдумкой.
Слишком уж яркие эти ощущения пробитых насквозь запястий и эта давящая, уничтожающая боль в сердце – но боль уже ушла, а может быть её просто уже не ощутить. Чувствуешь только инородное тело, гвоздь, пробивающий твою плоть уже на ногах, сразу на двух и глаза застилает пелена слез. Мне странно, что ты не кричал – будь я на твоем месте, мой крик бы донесся до каждого поселения на планете – люди, простите, но я не успел. Кровь льется, как священная река, как вино...

Сейчас я многое могу прочесть по лицам, даже просто одного взгяда достаточно чтобы уловить суть человека. Но вот голос его, как он звучит, что требует или просит или лукавит, это особая тема. Вы знаете голоса так похожи на свои грехи. Я никогда не думала что так это серьезно. Это голос дьявола. Когда то несколько лет назад мне запомнилась одна фраза, произнесенная человеком в мой адрес. Надменность, бездушие, сарказм этих слов, меня как будто по лицу хлестнули этим. Странное дело но слух сам...

Еще раз убеждаюсь, что ведение дневника - хороший способ самоосознания (или самопамятывания).

Пожалуй, это самое важное, что я могу сейчас делать.

Читаю сегодня вечером книгу Свами Рамаянда "Крийя йога". Судя по всему, она здесь в чести :) Книжка хорошая, хотя подавляющая часть того что там написано мне давно известно из других источников (зачастую, кстати, не имеющих к йоге никакого отношения :)) Правда, перевод дурацкий. Ладно, я попытаюсь не концентрироваться на негативных вещах, дабы...