Цитаты 2

Возможности Р. Штайнера в период наивысшего взлета его мысли не имеют никакого отношения к инволюции Мастера в заключительные годы жизни.

Рикла:«Огонь Космоса Единого» Том 10, Беседа об искушении.

***

Рудольф Штейнер
ОСНОВНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
В ИЗМЕНИВШИХСЯ УСЛОВИЯХ НОВОГО ВРЕМЕНИ
ЛЕКЦИЯ ЧЕТВЕРТАЯ
Дорнах, 6 декабря 1918 г.

Прежде всего, требуемый современными отношениями социальный строй невозможно установить, если не будет осознано: этот социальный строй связан с тем, что человек узнаёт о себе самом в его отношении к социуму. Можно сказать: среди всех познаний, познание человека едва ли не самое трудное, поэтому ведь и в древних Мистериях призыв "Познай самого себя" считался высшей целью устремления к мудрости.

Что особенно трудно современному человек – это осознать, что всё, приходящее из космоса, деятельно в нём, что в нём действует абсолютно всё. Человеку по сердцу иметь о себе наипростейшее представление, поскольку сегодня в своём мышлении, в своих представлениях он особенно привык к удобствам. Но человек совсем не простое существо. В отношении действительности какие-либо действия, основанные на произвольных представлениях, не допустимы. Человек, прежде всего, так же в социальных отношениях не является простым существом. Именно в социальных отношениях он является таким существом, каким он бесконечно охотно не хотел бы быть; неимоверно охотно он стал бы другим, чем он есть.

Можно сказать, что человек, ведь, собственно говоря, неимоверно нравится себе. Ни в коем случае нельзя отрицать, что человек весьма и весьма нравится самому себе. И любовь к себе делает для человека самопознание источником заблуждений. Так, что человек не может сознаться в том, что он, собственно, лишь на половину является социальным существом, а в другой своей половине он есть антисоциальное существо.

Строго и энергично признать, что человек, в одно и то же время, есть социальное и антисоциальное существо – это является краеугольным требованием социального человекопознания. Полезно признать: – Я стремлюсь стать социальным существом, – это нужно сказать себе, поскольку, не будучи социальным существом, человек вообще не может правильно жить совместно с другими людьми. Но в то же время, в человеческой природе заложено стремление постоянно бороться с социальным, постоянное стремление быть антисоциальным.

Напомню, что мы рассматриваем человека с разных точек зрения, согласно трёхчленности его души, в отношении его мышления, или представлений, чувств и воли. Сегодня мы могли бы также и в социальном отношении рассмотреть человека с точки зрения его мышления, или представлений, чувств и воли. Прежде всего, в отношении представлений (мышления) должно стать ясно, что в этих представлениях, в этом мышлении находится исключительно важный источник человеческой антисоциальности. Лишь только но той причине, что человек является мыслящим существом, он, в то же время, является и антисоциальным существом. И только духовная наука в состоянии прийти здесь к истине. Ибо только духовная наука в состоянии пролить свет на вопрос: в каких отношениях мы, как люди, находимся к другим людям? Какое взаимоотношение между людьми, с точки зрения обычного, повседневного сознания, или, лучше сказать, для обычной повседневной жизни следует до некоторой степени считать правильным? Тут, видите ли, если правильные отношения установлены между человеком и человеком, то тогда, без сомнения, налицо и социальный порядок. Но тут имеет место – можно бы сказать, злополучный, но, со знанием дела, скажем: необходимый – один особенный факт, состоящий в том, что правильное отношение человека к человеку мы развиваем только во сне. Только когда мы спим, мы устанавливаем правильное, не приукрашенное отношение человека к человеку. В тот момент, когда ваше обычное дневное сознание надламывается и вы оказываетесь в состоянии, длящемся от засыпания до пробуждения, в состоянии сна без сновидений, вы делаетесь – я имею в виду, в отношении представлений, в отношении мышления – социальным существом. В тот же момент, когда вы пробуждаетесь, вы через представления, через мышление развиваете антисоциальные импульсы.

Нужно только представить себе, сколь сложными становятся отношения в человеческом обществе благодаря тому, что человек, собственно говоря, только во сне правильно относится к другим людям. С других точек зрения я уже различным образом указывал на это. Я, например, указывал, что в бодрственном состоянии человек может быть порядочным шовинистом, националистом, а когда он спит, то переносится как раз в среду тех людей, пребывает совместно с теми – а именно с их народным духом, – кого он, бодрствуя, особенно ненавидел. С этим ничего нельзя поделать. Сон – это социальный примиритель. Но поскольку современная наука вообще ничего не хочет знать о сне, то ещё очень долго в своих социальных рассмотрениях она не сможет приблизиться к тому, что я теперь сказал.

В бодрственном состоянии мы благодаря мышлению ввергаемся ещё в одно антисоциальное течение. Представьте себе, вы стоите перед человеком. Человек противопоставлен всем людям благодаря тому, что он противопоставлен отдельному человеку. Вы, естественно, являетесь мыслящим существом, иначе никаким человеком вы бы не были, если бы не были мыслящим человеком. Я говорю теперь только о мышлении; о чувстве и воле мы поговорим потом; с точки зрения чувства и воли можно бы было кое-что возразить, но с точки зрения представления верно то, что я теперь говорю.

В то время, как вы, как представляющий, мыслящий человек, стоите перед другим человеком, происходит нечто удивительное, а именно: благодаря взаимоотношению, образующемуся между одним и другим человеком в их подсознании имеется стремление быть усыплёнными друг другом. В своём подсознании вы постоянно усыпляетесь другими людьми. И следует сказать, это совершенно нормальное отношение человека к человеку, когда мы, пребывая совместно, стараемся – обоюдно – усыпляюще действовать на подсознание друг друга. И что же мы должны при этом делать, как мыслящие люди? Всё, что я сейчас рассказываю, происходит, естественно, в подсознании, но от этого оно не становится менее действительным.

Это факт, хотя и не вступающий в обычное сознание. Таким образом, когда вы стоите перед человеком, то он вас усыпляет, то есть усыпляет ваше мышление, но не чувства или волю. Теперь, если вы хотите оставаться мыслящим человеком вы должны этому внутренне воспротивиться. Вы должны активизировать своё мышление. Вы должны обороняться от сна. Стоять против другого человека всегда означает: удерживаться в бодрственном состоянии, будить себя, освобождаться от того, что он хочет с нами сделать.

Видите ли, подобные вещи происходят в жизни, и чтобы понять жизнь, нужно её рассматривать духовнонаучно.

Вы разговариваете с одним человеком, пусть только с одним человеком – в это время вы должны постоянно стараться не заснуть, вопреки его стремлению усыпить ваше мышление. В обычное сознание это просто так не вступает, но действует в человеке как антисоциальный импульс. В некотором смысле, каждый человек предстаёт нам как враг наших представлений, как враг нашего мышления. Мы должны защищать наше мышление от других. А это значит, что в отношении представлений, в отношении мышления мы являемся в высшей степени антисоциальными существами, и из нас, вообще говоря, можно ещё только воспитать социальных существ. Если бы путём воспитания, путём самодисциплины, благодаря необходимостям, в которых мы живём, мы бы перестали отбиваться от других людей, то тогда в своём мышлении мы смогли бы стать социальными существами. А поскольку мы продолжаем отбиваться, то нам должно стать ясно, что социальными существами мы можем стать через самовоспитание, но от природы как мыслящие существа мы, прежде всего, антисоциальны.

Теперь вы видите, что не вдаваясь в душевное, в тот факт, что человек есть мыслящее существо, вообще ничего нельзя сказать о социальных вопросах, поскольку социальные вопросы коренятся в интимнейших глубинах человеческой жизни. И кто не считается с тем, что благодаря уже одному тому, что человек мыслит, он развивает антисоциальные импульсы, тот не в состоянии отвечать на социальные вопросы.

Во сне дело обстоит проще. Здесь мы усыплены без постороннего вмешательства. И здесь может быть перекинут мост от одного человека к другому, ко всем людям. Бодрствуя же, каждый находящийся перед нами человек старается нас усыпить – так же как и мы его, – чтобы тем самым построить мост между нами. Однако мы этому противимся, ибо иначе мы не смогли бы в общении с людьми воспользоваться нашим мыслящим сознанием.

Таким образом, совсем не просто выдвигать социальные требования; ибо большинство людей, выдвигая социальные требования, совсем не осознают при этом, насколько глубоко в человеческой природе коренится антисоциальное. Ему ведь легче было бы сознаться в том, что он не один, совместно со всеми другими людьми является антисоциальным существом. И немного в тайне каждый человек, даже признавая, что люди в целом, как мыслящие существа, антисоциальны, оставляет для себя запасное суждение: но за исключением меня. И если он даже не сознаётся себе в этом, всё равно, в тайне мерцает в нём сознание такого рода: – Я всё-таки составляю исключение, а другие, "да" – в мышлении они являются антисоциальными существами. Ведь для человека это составляет особую трудность – со всей серьёзностью признать, что нельзя быть человеком, как таковым, а можно им только становиться. А это совершенно фундаментальным образом связано с тем, чему нам приходится учиться в наше время.

Сегодня уже стало возможным указать на то, с чем пять-шесть лет тому назад не хотели иметь никакого дела, – на те недостатки и заблуждения человеческой природы, которые распространяются по всей Земле, поскольку эти недостатки и заблуждения сильно скомпрометировали себя. Люди пытаются с помощью самообмана уйти от необходимости стать чем-то. Они пытаются, прежде всего, указывать не на то, чем им надлежит стать, а на то, чем они являются. Так, сегодня мы находим, как большое число членов Антанты и американцев думают о том, что они собой представляют только лишь как челны Антанты или американцы. Им нет нужды чем-то становиться, им желательно указывать лишь на то, насколько злые люди живут в Средней Европе, насколько они черны, а белыми являются только они сами. Такие человеческие иллюзии широко расходятся по земным путям, но со временем они, естественно, жестоко отомстят за себя.

Это желание быть, а не становиться, человек хранит как враждебность к духовной науке в своих подосновах. Ибо духовная наука не может поступать иначе, как только указывая людям, что они постоянно должны чем-то становиться, что благодаря тому либо иному они не могут быть готовыми, законченными существами. Человек ужасно заблуждается на свой счёт, когда полагает возможным указать на что-то абсолютное, что обусловливает в нём какие-либо совершенства. Всё, что не находится в становлении, обусловливает в человеке не совершенства, а несовершенства. И то, что я вам сказал о человеке как мыслителе и порождаемых этим антисоциальных импульсах, имеет ещё другую важную сторону.

Видите ли, человек неким образом парит между социальным и антисоциальным, подобно тому, как он парит между бодрствованием и сном; можно так же сказать: сон – социален, бодрствование -- антисоциально; и как в здоровой жизни ему необходима смена бодрствования и сна, также необходима ему смена социального и антисоциального. И в отношении человеческой жизни это должно быть рассмотрено самым тщательным образом. Ибо благодаря этому человек может к одному склоняться более, к другому менее, как в той или иной мере он может склоняться ко сну или бодрствованию. Есть люди, которые безмерно много спят и которые, следовательно, в смене состояний сна и бодрствования более склоняются к одной чаше весов. Точно так же, человек может взращивать в себе больше социальных или больше антисоциальных импульсов. Человеческие индивидуумы различаются тем, что один развивает более социальные, а другой антисоциальные импульсы. Если до некоторой степени знать людей, то по этому признаку их можно хорошо различать. Они точно делятся на эти два класса. Одни более склоняются к социальному, другие – к антисоциальному.

Я ещё сказал: "Это имеет так же и другую сторону, – ибо антисоциальность обусловлена тем, что мы до некоторой степени предохраняем себя от впадения в сон". А с этим связано ещё кое-что. Это делает нас больными. Пусть не особенно ясно для восприятия – иногда же и очень-таки ощутимо, – но отсюда возникают болезни; к причинам болезни относится антисоциальная сущность человека. Поэтому легко понять, что социальная сущность является оздоравдавающей, оживляющей. Из этого нам также видно, насколько удивительно создана человеческая природа. Человек не может оздоровить себя через социальную сущность без того, чтобы не впасть до некоторой степени в сон.

Когда он порывает с социальной сущностью, то его мыслящее сознание крепнет, но он становится антисоциальным. Вместе с тем, он подрывает оздоравливающие силы, находящиеся в подсознании в его организме. Так в жизненной конституции здоровье и болезнь определяются тем, что как социальные и антисоциальные импульсы пребывает в человеке. Кто развивает человекопознание в этом направлении, тот может то или иное количество болезней свести к антисоциальной сущности человека. В большей степени, чем полагают, болезни человека зависят от антисоциальной сущности. Это, прежде всего, те болезни, которые ведь часто являются ими в полном смысле слова, хотя и выражаются в, скажем, "капризах", во всякого рода самоистязаниях, в мучении других, шутовстве, в мании "выкидывать что-нибудь этакое". Всё это связано с нездоровой органической конституцией, но развивается мало-помалу из сильно склонности к антисоциальным импульсам.

Вообще, следует уяснить себе, что здесь кроется очень значительная жизненная тайна. Эту жизненную тайну исключительно важно как для воспитателя, так и для самовоспитания, познать не в теории, а со всей жизненностью, что означает: иметь стремление собственную жизнь взять крепко в руки, серьёзно размышлять о преодолении антисоциального, понимать это в чувствах и таким образом действительно выходить из этого. Многие люди могли бы не только избавиться вт своих капризов, но исцелить многие болезни, если бы они исследовали свои антисоциальные импульсы. Но делать это нужно со всей серьёзностью. Это нужно делать без самолюбия, ибо для жизни это имеет огромное значение. – И пусть для начала это будет сказано о социальном и антисоциальном в человеке в отношении его представлений или мышления.

Однако человек является ещё и чувствующим существом, а с чувствами, опять-таки, связанно нечто особенное. Также и в отношении чувств человек не простое существо, как бы он охотно ни хотел себе это представить. Чувства человека к человеку содержат в себе нечто парадоксальное. Чувство обладает той особенностью, что оно склонно давать нам ложное ощущение другого человека. Первая склонность подсознания человека при общении с другим человеком состоит именно в том, что в этом подсознании всплывает искажённое ощущение другого человека и мы вынуждены в жизни постоянно бороться с этими искажёнными ощущениями. Изучающий жизнь очень легко замечает, что человек, не склонный с интересом относиться к людям, бранит почти их всех, по крайней мере, через какое-то время. Эта особенность присуща многим людям. Лишь какое-то время с любовью относятся к тому, либо другому человеку, а когда это время проходит, то в человеческой природе нечто приходит в волнение и он начинает ругаться или затевать что-нибудь против других. Часто люди сами не понимают, что же они имеют друг против друга, так как эти вещи во многом разыгрываются в подсознании. А происходит это оттого, что подсознание имеет тенденцию искажать тот образ другого человека, какой мы себе составляем. Мы должны сначала хорошо узнать другого человека и тогда увидим, что в том его образе, который мы себе образовали, необходимо подтереть искажения. Как бы парадоксально это ни звучало, но это хорошее жизненное правило – хотя из него есть и исключения: – постоянно исправлять, при всех обстоятельствах как-то исправлять образ человека, который запечатлелся в нашем подсознании. Ибо это подсознание имеет тенденцию судить о людях на основании симпатий и антипатий. Но всякое суждение, исходящее из симпатии или антипатии, – ложно. Не существует истинных, правильных суждений, если они построены на симпатии и антипатии. А поскольку подсознание выражается в чувствах через симпатии и антипатии, то оно набрасывает ложный образ окружающих нас людей. Мы никак не можем иметь в нашем подсознании правильный образ наших ближних. Конечно, иногда мы имеем очень хорошее мнение о ком-то, но оно основано на симпатии; и иначе быть не может до тех пор, пока человек не просто будет чем-то, а признает, что ему чем-то нужно стать. Нужно сказать себе, что именно в отношении чувственного общения с людьми нужно вести выжидающую жизнь. Не следует доверять первому образу человека, который из подсознания стучится в сознание, но нужно попытаться жить с людьми. Тогда увидят, если будут жить с людьми, что из антисоциального настроения, которое, собственно, всегда возникает в первую очередь, развивается социальное настроение.

Так что, исключительно важно изучать жизнь человеческих чувств, поскольку она антисоциальна. В то время, как мыслительная жизнь антисоциальна по той причине, что человек должен обороняться от засыпания, жизнь чувств антисоциальна по той причине, что, строя свои отношения с другими людьми на основе симпатий и антипатий, человек этим самым прививает обществу ложные течения чувств. Исходящее от человека через симпатию и антипатию тут же ввергает в человеческое общество антисоциальные жизненные течения. Можно сказать, хотя это и звучит парадоксально, социальное общество было бы, собственно говоря, возможным только в том случае, если бы люди не жили в симпатиях и антипатиях. Но тогда они не были бы людьми. Отсюда, опять-таки, следует, что человек, в одно и то же время, есть социальное и антисоциальное существо, что для решения так называемых "социальных вопросов" нужно входить в интимные глубины человеческого существа. Если же в них не входят, то нечего и надеяться когда-нибудь эти вопросы решить.

В отношении воли, устремляющейся от человека к человеку, дело обстоит особенно поразительно, даже парадоксально, когда речь идёт о сложном существе человека. Вы ведь знаете, что в отношении волений, между людьми роль играют не только симпатии и антипатии – они играют роль, поскольку мы чувствующие существа, – но здесь особую роль играют склонность и нерасположение, отвращение, которые переходят в действие, иными словами: симпатии и антипатии в действии, в их проявлении, в их откровении. Человек относится к другим людям, сообразуясь с особенной к ним симпатией, особенной степенью любви, которую он несёт им навстречу. Здесь подсознательная инспирация играет примечательную роль. Ибо всё то, что изливается во всяком волевом общении людей, мы должны рассматривать в свете импульса, который лежит в основе этого волевого общения, в свете имеющейся между людьми в большей или меньшей мере любви. Из этой любви, возникающей между людьми, и выносят они свои волевые импульсы, которые так переходят от человека к человеку.

В отношении любви человек впадает в особенно крайние заблуждения и должен делать ещё большие исправления, чем в отношении чувств симпатии и антипатии. Ибо, как бы удивительно это ни звучало для современного сознания, остаётся всё же верным, что любовь, проявляемая человеком к другим людям, если она не одухотворена – в обычной жизни любовь одухотворена лишь в малой степени, и я сейчас говорю не о половой или возникающей на половой основе любви, а, вообще, о любви человека к человеку, – эта любовь, если она не одухотворена, собственно говоря, не является любовью, как таковой, но образом, который строит себе о ней человек, а это, большей частью, является не чем иным, как ужасной иллюзией. Ибо любовь, которую человек, как он считает, развивает к другим людям – к таким, какими они есть в жизни – по большей части оказывается любовью к себе.

Человек верит, что любит других, но на самом деле любит только себя. Вы видите здесь источник антисоциального, который к тому же может быть ещё источником ужасного самообмана. Человеку может казаться, что он поднялся к переполняющей его любви к людям, но на самом деле он любит быть связанным с ними в собственной душе. То, что здесь ощущают, как восторг в своей душе, происходит от связи с другими людьми, от того, что, между прочим, можно говорить им о своей любви; это, собственно, и любят.

Человек, в основном, любит себя, когда в общении с другими людьми в нём вспыхивает это себялюбие.

Это важная жизненная тайна. До бесконечности важная. Ибо в заблуждении насчёт этой любви, о которой думают, что она есть любовь, а в действительности это лишь себялюбие, эгоизм, замаскированный эгоизм – и по большей части всё то, что называют любовью между людьми, является не более, чем замаскированным эгоизмом, – в этом заблуждении находится источник немыслимо больших и распространённых антисоциальных импульсов. Через это себялюбие, маскирующееся под любовь, человек становится в чрезвычайной степени антисоциальным существом. Человек именно потому становится антисоциальным, что он зарывается в себя. А он, по большей части, зарывается в себя тогда, когда не знает или не хочет знать о таком протекающем во в-себя-погребении бытии.

Вы видите, что говорящий сегодня человечеству о социальных требованиях должен особенно хорошо разобраться в подобных состояниях души. Нужно просто задаться вопросом: как могут люди прийти к какой-либо социальной структуре их совместной жизни, если они не хотят уяснить себе, сколько себялюбия коренится в их так называемой "любви к ближним"? Так что, любовь может стать огромной силы импульсом к антисоциальной жизни. Можно сказать: человек, каков он есть, когда не работает над собой, когда через самообуздание не берёт себя в руки, является, как любящее существо, при всех обстоятельствах антисоциальным существом. Любовь, как таковая, когда она захватывает человеческую природу без того, чтобы человек упражнялся в самовоспитании, является с самого начала антисоциальной, поскольку её испытывают избирательно[*"ansschliesend", то есть любя одно, исключают другое.] (для себя одного). И это вовсе не критика. Многие жизненные потребности находятся в связи с тем, что человек испытывает любовь избирательно. Само собой разумеется, отец любит своего сына больше, чем других детей; но это антисоциально. Этим вовсе не отрицается, что антисоциальное в жизни порождается самой жизнью. И говорить: человек есть социальное существо – как это сегодня стало модным – бессмысленно, поскольку человек в той же мере социален, в какой и антисоциален. Сама жизнь делает человека антисоциальным существом. А поэтому представим себе, что на Земле установилось бы то райское состояние, которое совершенно невозможно, но к которому страстно стремятся, поскольку люди ведь куда больше любят нереальное, чем действительность, – представим себе, что такое райское состояние было бы достигнуто или, между прочим, даже то сверхрайское состояние, которое хотят иметь на земле Ленин, Троцкий, Курт Айзнер и другие. Очень скоро несчётные массы людей восстали бы против него, так как они не смогли бы при этом оставаться людьми, ибо в подобном состоянии могли бы находить удовлетворение только социальные потребности, а это бы тут же привело в возбуждение антисоциальные потребности. Это так же неизбежно, как неизбежны качания маятника в одну и другую сторону. В тот момент, когда вы осуществите райское состояние, антисоциальные потребности придут в движение. Если осуществится то, чего хотят Ленин, Троцкий, Курт Айзнер и что они представляют себе как райское состояние, то в кратчайшее время, благодаря антисоциальным потребностям, это превратится в свою противоположность. Ибо такова сама жизнь, протекающая в смене приливов и отливов. И если этого не хотят понять, то, значит, вообще ничего не понимают в мире. Можно часто услышать: "Идеалом общественной жизни является демократия". Но если эту демократию захотят каким-либо образом осуществить, то в своей конечной фазе она с необходимостью приведёт к своей противоположности. Демократия неизбежно ведёт к тому, когда демократы собираются вместе, – что одни постоянно хотят возобладать над другими, постоянно одни хотят иметь право распоряжаться другими. Это разумеется само собой. Демократия стремится к своему собственному уничтожению. Если вы хотите где-нибудь установить демократию, то в мыслях вы можете это расписать самым прекрасным образом. Однако, будучи осуществлённой в действительности, демократия именно приводит к противоположности демократии, как маятник, отклоняясь в одну сторону, затем отклонится в другую. По-иному в жизни не бывает. В демократах через некоторое время всегда умирает их собственная демократическая природа. Таковы вещи, в высшей степени необходимые для понимания жизни. Сюда же относится ещё одна особенность, состоящая в том, что наисущественнейшие свойства человека в пятой послеатлантической эпохе антисоциальны. Ибо в эту эпоху должно развиться сознание, построенное на мышлении. Поэтому эта эпоха будет в сильнейшей степени антисоциальные импульсы выворачивать через человеческую природу наизнанку. Из-за этих антисоциальных импульсов люди будут вызывать в большей или меньшей степени невыносимые состояния и всегда при этом реакция на антисоциальное будет заявлять о себе в криках за социализм. Необходимо понять, что приливы и отливы постоянно сменяются. Ибо, представьте себе, вы действительно социализировали бы общество, тогда, в конце концов, наступило бы такое состояние, при котором люди, общаясь друг с другом, то и дело засыпали бы. Общение между людьми стало бы снотворным средством. Вам это трудно сейчас представить, поскольку вам не удастся придумать, какой бы конкретно могла быть такая, так называемая, социалистическая республика. Такая социалистическая республика была бы, фактически, огромным государством-спальней для человеческой способности образовывать себе представления. Следует понять, что имеется тоска по чему-то подобному. У очень многих людей имеется тоска по беспрерывному сну. Но нужно понять и то, каковы внутренние необходимости жизни и не следует удовлетворяться простым желанием того, что кому-то приходится под стать, что кому-то нравится; ибо, как правило, хотят обладать тем, чего нет в наличии. То, что человек имеет, он, по большей части, не ценит. (курсив мой)

Нил Доналд Уолш. Беседы с Богом. Книга 2

"- Почитай труды человека по имени Рудольф Штайнер. Изучи методы Вальдорфской школы, которую он открыл. - Ты говоришь, что Вальдорфская школа - самая лучшая? - Нет. Я говорю, что это модель, которая работает, учитывая то, что вы как человеческая раса изъявляете желание делать, какими вы хотите быть. Я говорю, что это один из примеров того, как образование может достигать поставленных целей, имея в качестве ориентира «мудрость», а не просто «знание». В вашем обществе такие примеры редки. Да, я очень одобряю эту модель. Вальдорфские школы очень отличаются от других школ. Я хочу привести один пример. Он простой, но он очень хорошо иллюстрирует суть дела.

В Вальдорфской школе учитель сопровождает своих учеников через все ступени начального обучения. Все эти годы у учеников один и тот же учитель, и им не приходится переходить от одного учителя к другому. Можно ли себе представить, какая связь при этом возникает между учителем и учениками? Можно ли понять ее значение? Учитель узнает ребенка так хорошо, как будто это его собственный ребенок. Ребенок выходит на уровень доверия и любви в отношениях с учителем, который открывает такие возможности, о существовании которых традиционные школы даже не подозревали. По истечении лет учитель снова возвращается к первой ступени обучения и уже с новым классом учеников проходит весь курс обучения от начала до конца. Учитель Вальдорфской школы, одержимый своей работой, может закончить свою деятельность, проработав только с четырьмя классами учеников за всю свою карьеру. Но он сыграл такую роль для своих учеников, какую трудно даже представить в условиях традиционного обучения. Эта модель образования признает и утверждает, что взаимоотношения между людьми, их совместная деятельность и любовь, которой они делятся друг с другом при таком подходе к обучению, так же важны, как и любые факты, которые учитель может сообщать детям. Это как домашнее обучение, только вне дома."

***

Рудольф Штейнер
Рождение Христа в человеческой душе
(отрывок из неизвестной лекции)

«…Вы можете теперь спросить, побуждаемые серьезностью рождественского размышления: как мне узнать Христов импульс в моей собственной душе? – О! Мысль эта, она часто беспокоит человека!

Мои дорогие друзья, не в одно мгновение, не так, чтобы можно было сказать, что Импульс Христа – вот Он, непосредственно, бурно возник в моей душе! И в разное время Он проявляется по-разному.

Ныне человек может воспринять через свое полное, ясное, бодрствующее сознание такие мировые Мысли, которые будут сообщаться, не вызывая в душе бурных чувств, а побуждая к рождению спокойных ощущений. И эти Мысли будут даваться через антропософски ориентированную духовную науку, признаваемую вами.

Если эти Мысли, возвещаемые человеку, воспринимаются им правильно, то они могут побудить в нем доверие к тому, что на крыльях этих Мыслей в него действительно вступает Новое Откровение, т.е. Новый Импульс Христа. И человек Его почувствует, если только захочет стать внимательным к этому!

Попытайтесь воспринять в себя полножизненно в духе настоящего времени духовные Мысли мирового водительства. Попробуйте воспринять их не только как учение, как теорию, а воспринять их так, чтобы они взволновали вашу душу до самой ее глубины, согрели бы ее, просветили и пронизали; воспримите их так, чтобы вы их несли живыми. Попытайтесь ощутить эти Мысли с такой силой, чтобы они стали для вас чем-то таким, что как бы через тело вступает в вашу душу и изменяет само тело! Попробуйте удалить из этих Мыслей все абстрактное, все теоретическое; попробуйте добиться того, чтобы через эти Мысли в вашу душу вступало не голое их содержание, но вступала бы духовная жизнь, исходящая из мира духа. Сделайте себя внутренне поистине едиными с этими Мыслями, и тогда вы заметите троякое.

Вы заметите, что эти Мысли постепенно вытеснили из вашей жизни нечто, что особенно выступает так явно в человеческой душе в наше время: эти Мысли всегда звучат так, что изгоняют из человека эгоизм!

И второе. Если вы почувствуете, что в то мгновение, когда где-нибудь в мире к вам подступает ложь, либо вы почувствуете, что с Истиной у вас обстоит неблагополучно, либо неправда выступает против вас с другой стороны, – если вы почувствуете, что в то мгновение, когда ложь вступает в вашу жизненную сферу, и у вас присутствует импульс, предостерегающий или указывающий на Истину, Импульс, который не позволяет лжи вступить в вашу жизнь и постоянно призывает, напоминая вам, держаться Истины, тогда вы снова почувствовали живой импульс Христа по отношению к жизни, которая сегодня часто живет иллюзиями. Людям будет нелегко лгать против антропософски ориентированных Мыслей, не ощущая при этом, что они поддались иллюзии и неправде. Вами будет ощущаться путеводитель для Истины в Мыслях нового христианского откровения. Если вы, дорогие мои друзья, будете относиться к духовной науке не теоретически, как это делают по отношению к любой другой науке, но если вы почувствуете благодаря проникшим в вас Мыслям следующее: по мере того, как эти Мысли становятся интимными в моей душе, рядом со мной расположилась сила совести, как бы призывающая придерживаться Истины, – тогда вы нашли импульс Христа второго рода.

И третье. Если вы почувствуете, что от этих Мыслей истекает вплоть до тела нечто, действующее, прежде всего, в душе и превозмогающее болезнь, нечто, делающее его освеженным; если вы почувствуете омолаживающую, освежающую, враждебную болезни силу этих Мыслей, тогда вы ощутили третий род Христова Импульса от этих Мыслей. Ибо это есть то, к чему с новой мудростью призывается человечество: из самого Духа найти силы преодолеть эгоизм… преодолеть себялюбие благодаря Любви, иллюзию благодаря Истине, болезнетворное благодаря здоровым Мыслям, ведущим нас непосредственно к Созвучию с Гармонией Вселенной, ибо они сами происходят из Гармонии Вселенной».

***

Наверное, самый интересный момент, который возник из этих новых фактов, который не понятен – это каким образом из этого хаоса движущихся молекул может сформироваться упорядоченное образование. Сама клетка устроена очень сложно, это мы знаем. И вот эта сложность устроена из движущихся с безумными скоростями молекул. Как из хаоса молекул возникает порядок более высокого уровня – это, наверное, главный вопрос, и главный вызов для тех, кто занимается структурой клетки.

Евгений Шеваль
кандидат биологических наук, старший научный сотрудник НИИ физико-химической биологии имени А.Н. Белозерского МГУ

***

Но там, где Жизнь заключена в яде и Масле, то есть в Пятой Сущности, сияет Свет или Ясность, там Рай манифестируется в Преисподней, и великая добродетель сокрыта здесь: тот, кто наш, поймет это.

ЯКОБ БЁМЕ. "Ключ".

***

85. Немногие среди людей достигают противоположного берега. Остальные же люди только суетятся на здешнем берегу.

423. Я называю брахманом того, кто знает свое прежнее существование и видит небо и преисподнюю; кто, будучи мудрецом, исполненным совершенного знания, достиг уничтожения рождений; кто совершил все, что возможно совершить.

ДХАММАПАДА

***

Рудольф Штайнер
Сущность Христианства

1. Христианство - это последняя религия. Она несет в себе все возможности для развития. Антропософия только служит Христианству.

2. "Religio" означает соединение; так что религия - это соединение чувственного со сверхчувственным. Христианство началось как религия, но оно больше, чем все религии.

3. Христианство, столетиями, тысячелетиями подготовлявшееся и пришедшее в мир, еще нигде не победило на Земле.

4. Христианство будет понято не ранее, чем мы поймем, вплоть до физического, как христианская субстанция действует в мировом бытии.

5. Настоящий христианин только тот, кто понимает значение заповеди:

Измените строй вашей души, ибо Царство Небесное приникло до "Я".

6. Именно это необходимо понять настоящему времени, что действительным христианином можно стать только в полной свободе, не будучи связанным историческими документами. Доказательство Христианства следует искать в духовном мире.

7. В будущем либо будет дана пронизанная Антропософией религия, либо не будет никакой религии, а лишь внешняя церковность.

8. Итак, слились воедино во временном развитии крушение Соломонова храма и восхождение, рождение Христианства. Соломонов храм был символическим; пространственным образом мирового содержания; Христианство, взятое как явление во времени, стало новым образом мира. В Христианстве главным является не то, что выступает как пространственный образ, как в случае Соломонова храма. В Христианстве важно понять следующее: земное развитие шло до Мистерии Голгофы, затем произошла Мистерия Голгофы и все развитие пошло через излившегося в среду человечества Христа, тем или иным образом далее. Христианство понимают только те, кто постигает его через образы, протекающие во времени. Соломонов храм, так же как и внутреннее содержание фарисейской и саддукейской жизни, заключал в себе душу мирового сознания того времени. Кто ищет душу мирового сознания, какой она была 2000 лет тому назад, тот находит ее в ветхозаветном иудействе. В эту душу было погружено семя Христианства; во все то, что могло быть выражено пространственно, было внесено новое семя того, что стало выразимым лишь во времени. На месте бытия встало становление - в этом заключено внутреннее отношение развивающегося Христианства к душевному того мира, к иудейству, которое пребывало в Соломоновом храме, рухнувшем в ходе мирового развития. В душе древнего иудейства родилось Христианство.

Дух же следует искать в эллинизме. Как в иудействе Христианство обрело душу, так в эллинизме оно обрело дух. Собственно, Евангелия, какими они унаследованы миром, в существенном пришли через греческий дух. Мысли, которыми мир может думать о Христианстве, они являются греческой духовной мудростью. Первые писания отцов церкви в защиту Христианства появились на греческом языке. Тело же дал Рим в том смысле, в каком обладает телом социальная культура человечества. Рим в существенном есть образ внешних тенденций, учреждений, а мысли о внешнем устройстве и живут во внешнем устройстве: телесное в историческом бытии, телесное в историческом становлении. Существенное в Христианстве, естественно, вступило в мир с Христом Иисусом, но родилось Христианство в иудейской душе, в греческом духе и в теле Римской Империи.

9. В древнегреческую эпоху Архангел Греции поднялся до Духа Времени. Но в определенный момент, который приблизительно совпадает c нисхождением на Землю Христова Импульса, Дух Времени Греции отказался на весь наш теперешний период времени от наступившей для него тогда возможности взойти в область ДУХОВ Формы и стал особым руководящим Духом всех дальнейших времен. Он стал представителем, руководящим Духом экзотерического Христианства.

Поэтому в период развития Христианства так быстро распадается Греция - она отдала ведущего ее Духа Времени.

10. Принятие Христианства подготовлялось через три души; теперь пришло время воспринять его в "Я": в многочисленных обликах повсюду видеть основой Христа. "Облик человеческого "Я" впервые смог стать явлением после того, как развились астральный и эфирный облики Христианства. В будущем преображенное астральное тело станет христианским Самодухом. Преображенное эфирное тело христианским Жизнедухом, а в далекой перспективе встает Христианство Духочеловека.

11. Поскольку люди становятся все индивидуальнее и индивидуальнее, то должно наступить известное иссыхание религиозной жизни, если эта религиозная жизнь не приспособится к 5-й культуре, но захочет остаться такой, как это было верно в 4-й культуре, когда она носила характер групповой религии. И все, что в религии в 5-й культуре говорит не к индивидуальности, а к группе (в виде догм), будет пониматься все менее и менее. Религия догм, отдельных твердых догм, вероисповеданий станет в 5-й послеатлантической культуре поистине убийственной для религиозной жизни. Поэтому в 5-й культуре полезно дать понять людям, что в первые столетия Христианства все это (догмы) особенно подходило людям, теперь же это стало иначе. В свободе, религиозной терпимости, индивидуально должно развиваться религиозное понимание.

12. Смысл Христианства состоит в том, чтобы, с одной стороны, то, что связано в роды, в семьи и узкоограниченные общности, растворить и людей так расчленить на индивидуальности. чтобы каждый отдельный человек чувствовал себя индивидуально, а, с другой стороны, чтобы каждый опять таки чувствовал себя членом всего человечества. Обе эти вещи как полярности идут рядом одна с другой.

13. Древние религии были родовыми, народными религиями, и только Христианство дает людям возможность понимать друг друга без различия наций.

Это особенно существенно для душ, восходящих после смерти, в сферу Солнца. В действительном познании Христа является ВОЗМОЖНОСТЬ в сфере Солнца всем людям встретиться друг с другом. Это факт исключительного значения.

14. Христианство освободило людей от рабства. Христианство привело людей к тому, что хотя бы в принципе было признано: в отношении своей души человек подобен Богу. А это устраняет рабство из социального строя людей. Хотя что-то и остается вплоть до наших дней.

15. Это прозвучало бы удивительно, если бы кто-то сказал, что без Христианства не было бы ни железных дорог, ни паровых машин и т.д. Древнеиндийская культура никогда не произвела бы этих средств культуры. Имеется таинственная связь между Христианством и всем тем, что сегодня составляет так называемую гордость человечества. Благодаря тому, что Христианство дождалось нужного момента времени, стала возможной внешняя культура; благодаря тому, что оно выступило в правильный момент, стало возможным для тех, кто соединяется с Принципом Христа, вновь возвыситься из материи.

16. В конце земного развития силы, потерянные через грехопадение, которые разлагают человеческое тело, будут вновь обретены, через силу Христа вновь вернутся к людям, и тогда человеческие тела действительно явятся в их физическом облике. С познанием трихотомии тела, души и духа обретет значение "воскресение во плоти". Иначе этого не постичь. Конечно, современные толкователи назовут эти идеи реакционными, но кто из источника истины постиг повторение земных жизней, тот постиг также реальное значение воскресения человеческого тела в конце земного бытия. Если земное развитие не поведет к сохранению человеческого облика, который человек вырабатывает в ходе земного становления, погибни этот облик, и человек не смог бы воскреснуть через силу Христа, тогда Мистерия Голгофы была бы тщетна, и тщетна была бы вера, принесенная ею. Таково необходимое завершение слов апостола Павла.

***

Рудольф Штайнер

НАСТАВЛЕНИЯ ДЛЯ ЭЗОТЕРИЧЕСКОГО УЧЕНИЧЕСТВА Из содержания «Эзотерической школы» GA245

Записи эзотерического урока в Мюнхене 16 января 1908 г. О процессе дыхания

Если на нашем последнем эзотерическом заня­тии речь шла о великих закономерностях духов­ной жизни, как они открываются в ходе развития человечества, если речь шла о великих духовных Властях, которые направляют все, что происходит на физическом плане и которые взаимно череду­ются в их взаимодействии, то сегодня мы скажем несколько более интимным образом о законах ду­ховной жизни, разыгрывающейся внутри самого человека.

Тот, кто находится в процессе оккультного обу­чения, является в известном смысле человеком ищущим, ожидающим. Он ожидает, что однажды ему откроется некий новый мир помимо того, ко­торый он воспринимает и так. Он ожидает, что од­нажды он сможет сказать себе: среди всех вещей, которые я до сих пор мог воспринимать в простран­стве, я вижу теперь изобилие духовных существ, которые прежде были скрыты от меня.

Для того, чтобы это стало вам вполне ясно, вам надо еще раз вызвать в ваших душах представле­ние о семи состояниях сознания, через которые проходит человек в ходе своего развития. Первое состояние сознания, которое пережил человек, было глухой, сумеречной степенью сознания, в ко­тором человек чувствовал себя единым с Космосом; сатурническим бытием называем мы это состояние. В солнечном бытии объем сознания сузился, но зато оно стало настолько же светлее. Когда затем чело­век переживал лунное бытие, его сознание было подобно тому, что как последний остаток мы пере­живаем в наших сновидениях; это было смутное образное сознание. Здесь на Земле мы имеем свет­лое дневное сознание, какое сохранится и тогда, когда на Юпитере человек снова поднимется к об­разному сознанию, так что тогда мы будем иметь светлое образное сознание. Затем человек поднима­ется к еще двум высшим состояниям - инспиративному и интуитивному состоянию сознания. Таким образом, наше светлое дневное сознание находится посередине между смутным образным сознанием Луны и светлым образным сознанием Юпитера. И то, чего эзотерик ждет, что оно откроется ему однажды, есть сознание Юпитера. Каждый из вас придет когда-то к нему, - один раньше, другой позднее, в зависимости от его способностей, от сте­пени внутренней зрелости.

Однако сознание Юпитера в его первых зачат­ках уже имеется у каждого человека. Это будущее сознание дает знать о себе совсем нежным обра­зом, и человек только не в состоянии его объяснить себе. Как раз в том и состоит большей частью эзо­терическая жизнь, что ученик учится верно истол­ковывать тонкие процессы в себе самом и в своем окружении. Также и древнее лунное сознание пол­ностью еще не исчезло, но еще существует в своих последних рудиментах. Два состояния у нынешне­го человека, из которых в одном присутствует древ­нее лунное сознание, а в другом уже новое сознание Юпитера, суть - чувство стыда и чувство страха.

В чувстве стыда, когда кровь теснится к перифе­рии тела, еще живет последний остаток лунного со­знания, а в чувстве страха, когда кровь приливает к сердцу, чтобы найти там прочную опору, возве­щает о себе грядущее сознание Юпитера. Так, ста­ло быть, качается наше нормальное дневное созна­ние в обе эти стороны.

Когда мы ощущаем стыд от чего-либо, и краска стыда бросается нам в лицо, тогда мы переживаем нечто такое, что напоминает нам о лунном бытии. Представьте себе лунного человека. Он еще не мог сказать себе Я, а жил в смутном, сумеречном образ­ном сознании, полностью включенный в астральные силы и существа, с которыми он чувствовал себя единым и находящимся в гармонии. Представьте себе, мои сестры и братья, что однажды у такого лунного человека внезапно забрезжило бы чувство: Я есмь Я. Я отличен от других, я самостоятельное существо, и все другие существа в моем окруже­нии взирают на меня.

Тогда всего лунного человека, сверху донизу, прожгло бы совершенно безмерное чувство стыда, он попытался бы исчезнуть, провалиться от стыда, если бы он мог почувствовать такое преждевремен­ное чувство-Я. Также и мы, мои сестры и братья, когда нас касается чувство стыда, больше всего хотели бы исчезнуть, как бы провалиться сквозь землю, утратить свое начало «Я». Представьте себе, как древний лунный человек был включен в гар­монию с силами и существами своего окружения. Если к нему приближалось враждебное существо, то он не обдумывал это обстоятельство, но инстин­ктивно знал, как избежать его. Он действовал тог­да, исходя из некоего чувства, которое он, если бы стал сознательным, мог бы выразить примерно следующим образом; Я знаю, что мировая законо­мерность устроена не так, чтобы этот дикий зверь растерзал меня, но мировая гармония такова, что должно быть дано средство, которое защитит меня от моего врага.

Так совсем непосредственно чувствовал себя древний лунный человек в гармонии с силами Все­ленной. И если бы в нем пробудилось чувство-Я, то эта гармония сразу же нарушилась бы. И фак­тически, когда чувство-Я стало проникать на Зем­ле в человека, оно начало все больше и больше при­водить человека в дисгармонию с его окружением. Когда яснослышащий внимает звучаниям Вселен­ной, он слышит могучую гармонию, и когда он сравнивает ее со звуками, которые доносятся до него от отдельного человека, то это у всех людей ныне неблагозвучно, у одного больше, у другого меньше, но это все равно неблагозвучно. И нашей задачей в ходе нашего развития является все боль­ше растворять это неблагозвучие в гармонии. Че­рез начало Я возникло это неблагозвучие, однако, это было мудро устроено духовными Властями, которые правят и направляют Вселенную. Если бы люди всегда оставались в гармонии, они никогда не пришли бы к самостоятельности. Дисгармония была насаждена, чтобы человек мог свободно, ис­ходя из собственной силы, снова достигнуть гар­монии. Самосознающее чувство-Я должно было развиваться сперва за счет внутренней гармонии. Когда настанет время, когда воссияет сознание Юпитера и человек снова придет в гармоническую взаимосвязь с силами Космоса, тогда он спасет и перенесет в ясное состояние сознания свое самосоз­нающее чувство-Я так, что человек станет тогда самостоятельным «Я» и тем не менее будет в гар­монии со Вселенной.

Мы видели сейчас, что в чувстве страха уже возвещает о себе новое сознание Юпитера. Одна­ко, всегда, когда какое-либо будущее состояние начинает выступать преждевременно, оно и преж­девременно и неуместно. Это можно пояснить вам на следующем примере. Если растение, которое должно цвести в августе, довести в теплице до цве­тения уже в мае, то затем в августе, когда наступа­ет его настоящая пора цветения, оно не сможет больше принести цветов; его силы исчерпаны, и оно не может уже приспособиться к условиям, в которых оно должно было бы тогда оказаться. При­чем и в мае оно должно будет погибнуть, как толь­ко его пересадят из теплицы, потому что оно не приспособлено к естественным условиям этого времени года. Именно так обстоит с чувством стра­ха. Оно неуместно как ныне, так и тем более в бу­дущем. Что происходит при чувстве страха? Кровь нагнетается в центр человека, в сердце, чтобы об­разовать там прочное средоточие, чтобы сделать человека сильным в отношении внешнего мира. Самая внутренняя сила Я есть то, что вызывает это. Эта сила Я, действующая на кровь, должна ста­новиться все сознательнее и могущественнее, и на Юпитере человек сможет совершенно сознатель­но направлять свою кровь к центру и сможет де­лать себя сильным. Но чувство страха, связанное с этим притоком крови, является неестественным и вредным. В будущем, его больше не будет, тогда должны будут действовать только силы Я, без переживания страха.

В ходе человеческого развития все враждебнее становится внешний мир вокруг нас. Все больше должны вы учиться противопоставлять вашу внут­реннюю силу натиску внешнего мира. Но страх при этом должен исчезнуть. И совсем особенно для того, кто проходит эзотерическое обучение, необ­ходимо, с неизбежностью необходимо освободить­ся от всякого чувства боязни и страха. Страх име­ет только тогда некоторое оправдание, когда он обращает наше внимание на то, что мы должны сделать себя сильными, а все неестественные при­ступы страха, которые мучат людей, должны ис­чезнуть целиком и полностью. Что должно было бы произойти, если бы человек еще имел пережи­вания страха и испуга, а уже наступило бы состоя­ние грядущего Юпитера? Там внешний мир будет противостоять человеку гораздо, гораздо враждеб­нее и устрашающе, нежели нынче. Человек, кото­рый не отвык от чувства страха здесь, будет попа­дать там из одного переживания ужаса в другое.

Уже теперь все больше подготовляется это со­стояние во внешнем мире. И еще отчетливее обна­ружится это в то страшное время, которое насту­пит под владычеством Архангела Орифиила, о ко­тором я говорил вам в последний раз. Тогда чело­век должен будет научиться непоколебимости! Наша нынешняя культура сама создает те ужаса­ющие чудовища, которые будут угрожать челове­ку на Юпитере. Взгляните на гигантские машины, которые со всей остротой ума конструируются человеческой мыслью! В них человек создает себе демонов, которые в будущем будут неистовствовать против него. Все, что человек создает себе ныне в виде технических аппаратов и машин, все это в бу­дущем обретет жизнь и с ужасающей враждебнос­тью выступит против человека. Все то, что создает­ся, исходя из принципа чистой полезности, исходя из личного или общественного эгоизма, станет в бу­дущем врагом человеку. Ныне мы слишком много задаемся вопросом о полезности того, что мы де­лаем. Если мы хотим действительно способство­вать развитию, то мы должны спрашивать не о по­лезности, а гораздо больше о том, красиво ли и бла­городно ли то или иное? Мы должны действовать, исходя не только лишь из принципа полезности, но из чистой радости от прекрасного. Все то, что человек создает ныне ради удовлетворения своей художественной потребности, исходя из чистой любви к прекрасному, также оживет в будущем и будет способствовать более высокому развитию человека. Но ужасно быть вынужденным видеть нынче, как тысячи людей уже с раннего детства приучаются не знать никакой другой деятельнос­ти, кроме преследующей материальную пользу, быть отрезанными в своей дальнейшей жизни от всего прекрасного и художественного. В самых бед­ных народных школах должны были бы висеть пре­восходные воспроизведения произведений искусст­ва, которые могли бы стать бесконечно благотвор­ными для человеческого развития. Человек сам строит себе свое будущее. Некоторое понятие о том, что будет на Юпитере, можно получить, уяснив себе, что ныне нет абсолютно добрых и абсолютно злых людей. В каждом нынешнем человеке смеша­ны добро и зло. Добрый человек должен всегда го­ворить себе, что в нем только немного больше доб­рого, чем злого, но что сам по себе он не вполне добр. Но на Юпитере добро и зло больше не будут сме­шаны, и люди разделяются на вполне добрых и впол­не злых. И все то, что мы ныне делаем, культивируя прекрасное и возвышенное, служит укреплению добра на Юпитере, а все то, что делается, исходя из эгоизма и принципа полезности, усиливает зло.

Для того, чтобы человек вполне развился до противостояния злым силам будущего, он должен овладеть самой внутренней силой своего «Я», и он должен уметь сознательно регулировать свою кровь так, чтобы она делала его сильным в отноше­нии ко злу, но без какого-либо страха. Сила, кото­рая гонит кровь внутрь, должна быть тогда в его власти. Но также и другая способность, - давать крови течь от сердца к периферии, - не должна быть утрачена им. Ибо состояние Юпитера будет определенным образом обозначать также и возвра­щение к древнему лунному сознанию. Человек сно­ва вступит в гармонию с великими мировыми за­конами и будет чувствовать себя единым с ними. Он снова достигнет способности сливаться с духов­ными мировыми Властями, но не бессознательно и сумеречно, как на древней Луне, но на Юпитере он будет всегда удерживать свое светлое дневное со­знание и самосознающее чувство Я и, тем не ме­нее, жить в гармонии с силами и законами Космо­са. Диссонанс тогда растворится в гармонии. И чтобы суметь таким образом влиться в гармонию Вселенной, он должен сознательно уметь излучать из сердца самую внутреннюю силу своего Я. Он должен, стало быть, уметь сознательно централи­зовать внутренние силы своей крови, когда ему противостоит враг, и он должен уметь столь же Сознательно излучать их. Только тогда он дорас­тет до грядущих условий.

Кто стремится к внутреннему развитию, тот должен уже теперь начинать постепенно все боль­ше брать под свою власть эти силы. Он делает это посредством того, что учится сознательно выды­хать и вдыхать. Когда человек делает вдох, то при­ходят в деятельность те силы Я, которые приво­дят его во взаимосвязь с силами Космоса, те силы, которые излучаются из сердца наружу. А когда че­ловек выдыхает воздух и воздерживается от (по­следующего) вдоха, тогда приходят в деятельность те силы Я, которые стремятся к средоточию, к сер­дцу и создают там ему прочный центр. Так уже ныне ученик, если он сознательно делает в этом смысле свои дыхательные упражнения, постепен­но учится становиться владыкой над силами своего Я. Никто, однако, не должен думать, что он смеет самостоятельно предпринимать такие упражне­ния, не получив еще для этого наставления. Каж­дый получит его в соответствующее время. Но и для того, кто еще не делает таких дыхательных уп­ражнений, никогда не бывает слишком рано позна­комиться со смыслом этих упражнений и достиг­нуть их понимания. Позднее они станут для него еще только плодотворнее. Так должны вы, мои се­стры и братья, получать все больше понимания также и в отношении тонких процессов в вас са­мих и во Вселенной и постепенно врастать в гря­дущие периоды человеческого развития.

Из изложений на ту же тему во время эзотериче­ского занятия в Берлине 26 января 1908 г. было записа­но следующее:

...Когда мы делаем глубокий вдох и задержива­ем дыхание, то мы возобновляем часть лунного состояния. Если же, наоборот, вы выдыхаем, тогда мы имеем в этом часть состояния Юпитера. С этим связано то, получает ли ученик тайноведения упражнения, при которых он должен задерживать дыхание, потому что он должен определенным об­разом пережить лунное состояние, или же он по­лучает упражнения, при которых он должен вы­дыхать воздух, потому что таким образом он мо­жет достигнуть переживания состояния Юпитера. Каждый ученик получает их индивидуально.

Мы знаем, что поток человечества уже теперь расщепляется на две части - одну, которая пере­ходит в моральное доброе состояние, и другую, которая заканчивается в состоянии жути, зла. Оба эти состояния уже теперь прокладывают себе до­рогу, в своих зачатках они существуют уже теперь. Все то, что теперь есть в мире и функционирует в виде машин и инструментов, станет на Юпитере страшными, ужасающими демонами. Все то, что служит только принципу полезности, некогда ок­репнет до этих ужасных сил. Парализовать это можно будет, если мы преобразуем наши прино­сящие пользу аппараты в такие, которые наряду с их полезностью будут являть, прежде всего, кра­соту, Божественное. Очень важно, чтобы мы это знали. Иначе силы такого рода однажды разорвут Землю. Мы видим также, как необычайно важно, чтобы при воспитании ребенка мы окружали его художественными впечатлениями. Искусство де­лает свободным. Также и локомотив некогда дол­жен стать преобразованным в машину, которая прекрасна.

Наши чувства боязни и страха суть пища для других злых существ. Мы не должны допускать по­явления мыслей такого рода. Ибо тогда на Юпи­тере демоны такого рода обступят нас в гораздо большем числе, чем теперь. Однако в этом отноше­нии нечего страшиться тому, кто как благоразум­ный человек держит свои оболочки в чистоте, так что никакие мухи не могут собраться вокруг грязи.