Бильярдные шары

Отец за ужином, по обыкновению, размеренно шелестел газетой, и Ника, привыкшая к его долгим недельным отсутствиям, чувствовала себя неловко. Она медленно доедала наваристый гуляш, стараясь не стучать ложкой о расписные стенки деревянной миски.

Хлеб, подаваемый к столу в улитовском доме, всегда был отменно хорош: подовый, пахучий, с поджаристой хрумкой корочкой; а на разломе этот каравай был такого цвета, что хотелось посмотреть сквозь него на солнце.

Отец отложил газету на край стола...

Ника оторвалась от утреннего чтения: на улитовском подворье шум был непривычен и надсаден. Увлекшись, как обычно, книгой, она не слишком давала себе отчет в происходящем вокруг.

Приоткрыв окно, она выглянула наружу, сощурившись на секунду от яркого солнца. По двору сновали какие-то люди в военной форме, водили под уздцы лошадей, громко и жизнерадостно переговаривались и смеялись сытым смехом. Более всего ее поразило присутствие обычно почти невидимого Улита: тот медленно, но споро расшагивал...

Автобус мчался по мокрому Московскому шоссе сквозь дождь и мглу. А в нём ехало человек тридцать .Ехал студент, зубривший по толстому учебнику латинские исключения -Пуэр, Соцер ,Вестер, Генер, Либер ,Лизер ,Аспер, Тенер. Ехала юная девушка, разочаровавшаяся в жизни. Она с тоской вглядывалась в тьму за окном и слушала плеер Ехал средних лет мужчина ,с «Комсомолкой»в руке. Он с вожделением рассматривал внушительных размеров бюст девушки на последней странице.

Ия ехала вместе с ними .И подумала...

Наступившее утро было в её квартире хлопотное.
все куда -то бегали что-то искали разговаривали по телефону ругались и о чем -то договаривались

звучала музыка, квартира заполнена цветами и надувными шарами говорила о том что сегодня тут состоится свадьба

Она смотрела в окно и все что происходило вокруг неё она как будто не замечала.

На ней было красивое белое свадебное платье, аромат её духов наполнял квартиру, свежие розы могли сравниться только с неё красотой.

Вскоре приехали...

(вместо присказки)
В некотором сказочно-гламурном царстве,в некотором
сказочно-гламурном государстве победившего
социализма,в его самом сказочно-гламурном городе,в его,так

сказать,сказочно-гламурной

столице,в одну прекрасную сказочно-гламурную пятницу,в один прекрасный

сказочно-гламурный
вечер...дело было так...

(вместо вступления)
Петрович,проверил мусорную урну...к сожалению,ни чего достоиного

человеческого интереса там не было..."Кто-то меня опередил...

Злые языки утверждали, что выбился в люди Авдей Спиридонович Кутепов лишь благодаря многочисленной родне, преобладавшей среди населения хутора Волчанка, умаляя его личные качества. Но нимало были удивлены глубиной и парадоксальностью Авдеева мышления члены бюро районной партийной организации, утверждавшие его во главе правления колхоза имени Семёна Буденного.

- Русский мужик беден издревле, - заявил новоиспеченный председатель, - свыкся с этим положением. Поблажки теперь пойдут лишь во вред...

На Октябрьскую выпал снег. Завалил мир до самой макушки, но не наглухо. Не успело солнце прорвать тучи, а уж проклюнулся капель с крыш. Под глубоким, поколен, белым ковром захлюпала грязь.

- Аманыват зима, - судачили мужики. – На тёплую землю лёг снег-то. А в болотах теперь, коль не растает, на всю зиму ловушки – лёд-то чутошный.

У Натальи Тимофеевны морщины разбегались от глаз к вискам, к впалым щекам. Она добрым, по-детски открытым взглядом поглядывала на Егорку, то и дело поправляя...

Неспешной чередой шли дни за днями у Наталья Петровны Гробовых, - вот наградит же природа такой фамилией. Женщина она была ещё не пожилая, но уже сильно за шешнадцать.

Продвигалась Наталья Петровна по улице и размышляла: шли-шли дни неспешно, а старость уже вот-вот и настигнет, отберет сладости, в корзиночку аккуратно сложит, да на чердак.

Живи, вспоминай, а если и вспомнить-то особенно нечего , если все кавалеры были обыкновенные: сначала Ваньки да Васьки, затем Иваны Ильичи да Григории...

Всю ночь шел дождь, меленький и серенький, а к утру он затих. И вместе с сиренево-синим сиянием нового дня вползла в комнату тишина, мягкая, глубокая, праздничная.

Снился миру снег.
Поземкой по застывшей дороге, стеной по-над замершей степью плыла, летела, кружила метель.

Метель... С прошлой зимы позабытое слово. Исчезли краски, переплавившись в неяркие полутона серого. Серое на белом, белое на сером. И не понять, где кончается степь и начинается небо. Метель.

Новый год позади...

Эту историю в разное время рассказали мне незнакомые между собой люди. Поставив точку в конце Ханифкиного повествования, я перечитал и обеспокоился: не всё в ней вяжется и стыкуется. Упущен самый драматичный момент – визит на кладбище бравого прапорщика и пальба из пистолета. Хотел было отложить написанное до лучших времён, но пришла мысль: быть может, после публикации ещё кто-нибудь из участников событий откликнется, объявится и расскажет свою версию той кошмарной ночи иль дополнит уже...