Балтийский круиз день второй

Хельсинки

Будильник, как ему и положено, прозвонил в точно назначенное время. Я встал, умылся, надел линзы, оделся, и пошёл в ресторан завтракать. В шесть утра на пароме работал только ресторан шведского быстрого питания.
Балтийский круиз день второй
Очереди не было. Ресторан был пуст больше, чем наполовину.

- Доброе утро! – поприветствовал я всё тех же барышень, что сидели вчера вечером за стойкой. Видимо, это было их постоянное место работы.

- Доброе утро! – отозвались они без всякого энтузиазма. Судя по их помятым лицам, ночью им было совсем не скучно.

- Куда я могу сесть? – уточнил я на всякий пожарный случай.

- А куда хотите, - безразличным тоном ответила та, что сидела от меня по правую руку. В её глазах жила мечта о холодном пиве, - утром ресторан полностью не заполняется.

Бегло осмотрев меню, я ощутил себя Генри Баскервилем времён Никиты Михалкова. Так и хотелось спросить, - что это, каша что ли?

Но ждать мясо рано утром на шведском столе не приходилось. Поэтому я взял нечто творожное и обильно полил это йогуртом. На другую тарелку набрал яичной массы. Свежий чай тоже оказался кстати. В общем, можно сказать, что я славно позавтракал.

До начала собрания любителей экскурсий оставалось ещё около получаса. Недолго думая, я взбежал на самую верхнюю палубу, и стал обозревать окрестности.

Насколько я знаю историю, Хельсинки построили шведы в день независимости России, но немного раньше, в 1550 году. Им очень нужен был порт на берегу финского залива, как альтернатива Таллинну, который в то время назывался Ревель, а ещё раньше Колывань. Но через десять лет шведы Таллинн завоевали, и надобность в порту отпала. Так что какое-то время город практически не развивался.

Подойти с моря к городу просто. Фарватер проходит мимо нескольких небольших островков, на которых сытые и довольные жизнью финны ловят рыбу. Некоторые не спеша катаются на моторных лодках. Освобождая для нас место у причала, в море отошёл паром, курсирующий между Хельсинки и Таллинном. Между этими столицами расстояние напрямую всего двести восемьдесят километров, и паромы ходят чуть ли не каждые три часа. Рассмотреть подробнее порт не получилось, потому что пора было бежать на встречу с остальными экскурсантами.

Русскому человеку обязательно надо первому куда-то влезть. Поэтому возле входной двери столпилось основная масса туристов, а зал остался практически пустым. При входе стоял молодой длинноносый молодой человек, который выдавал экскурсионные талоны. Он приветствовал каждого входящего в зал. Я прошёл далеко вперёд и сел за свободный столик. Буквально через минуту в зал вошёл Сергей и, взяв в руки микрофон, вышел на сцену.

- Доброе утро, господа отдыхающие! – Сергей немного картавил, но слышно было его очень хорошо, - у меня убедительная просьба ко всем! Не толпитесь возле дверей. Рассаживайтесь по свободным местам. Мы никого не забудем, я вам сейчас всё расскажу, только не стойте возле прохода, прошу вас ещё раз.

Людское стадо недовольно загудело, и нехотя стало рассаживаться. Но некоторые всё же остались возле входной двери, собираясь выскочить из зала первыми. Видимо, от этого что-то очень важное зависело.

- Итак, - продолжал Сергей, - мы с вами находимся в городе Хельсинки, столице Финляндии. Время наше совпадает с Московским временем, так что не запутаемся. Как только нас позовут, мы организованно выходим на прохождение паспортного контроля. Проверьте ещё раз наличие паспортов, не забывайте посадочные талоны. Первыми выходят те пассажиры, которые записались на экскурсии, потом уже все остальные. С одиннадцати до пятнадцати часов на паром никто не сможет подняться, а так же выйти с него.

В пятнадцать часов начнётся посадка, и до семнадцати часов все вы должны будете вернуться на паром. Мы отходим в восемнадцать часов.

По залу прошёл небольшой рокот, но Сергей не обращал на него никакого внимания.

- Если вы приобретёте в магазине товары на суммы больше сорока евро, вы сможете оформить tax-free. Для этого вам будет необходимо получить соответствующий чек на кассе магазина, и, самое важное, эти покупки должны будут оплачены одним чеком. Получить деньги вы сможете у нас на пароме, в кассе обмена валюты.

Шум в зале усилился, и Сергей немедленно на это отреагировал.

- Если у кого-то есть вопросы, то я готов на них ответить.

Его тут же перехватила пожилая семейная пара, и что-то стали говорить. Сергей начал им отвечать без микрофона, но тут к нему пришла важная информация по рации, и он снова взял микрофон в свои руки.

- Нас приглашают на выход, - Сергей сделал соответствующий жест рукой, - можно выходить.

Почему в дверях не случилась давка, удивляюсь до сих пор. Сам я шёл одним из последних в этом людском потоке, потому что знал, что без меня никуда экскурсионный автобус не уедет. Стюарды обеспечили пассажирам выход на шестой палубе. На выходе у каждого туриста брали посадочный талон и сканировали его, после чего возвращали обратно. За красной бархатной ленточкой, которая служила ограждением, стояла другая очередь. В ней были те пассажиры, для которых остановка в Хельсинки была конечной.

Сойдя с парома, я, как и все другие пассажиры, оказался в длинном стеклянном коридоре, по которому нам надо было дойти до пограничного контроля. Идти пришлось около километра. За это время наша тесная группа рассеялась, и показалось, что не так уж нас и много. Но на паспортном контроле эта иллюзия рассеялась. Мы встали в четыре очереди, оставив одно окно пустым. Оно было предназначено для членов Евросоюза.

Члены эти повалили, когда стали выпускать с парома тех, кто не собирался на него возвращаться. У них только проверяли паспорта. В наших очередях проверяли не только паспорт, и ставили в нём соответствующий штамп, но и проверяли отпечатки пальцев. Я стоял в очереди к толстому лысому таможеннику, который внешне напоминал мне откормленного поросёнка. Остальные таможенники были такими жизнерадостными финнами, у которых жизнь удаётся каждый день.

Сверять мои отпечатки пальцев финн не стал. Он проверил, не разыскивает ли меня Интерпол, и быстро поставил чёрную маленькую печать в мой паспорт. Я сказал финну спасибо по-английски, и прошёл дальше.

Таможня в Хельсинки, как и в Питере, находилась в здании морского вокзала. Только вокзал в Хельсинки намного меньше размером, и в это время вокруг него ведутся строительные работы. Впрочем, нет. Я слегка погорячился. Со стороны залива работ, разумеется, никаких нет. А вот со стороны города идёт строительство нового микрорайона. Внешне очень похоже на спальные районы Питера.

Я спустился на первый этаж. Там нас поджидал юноша из отдела экскурсий. Не заметить его длинный нос было невозможно.

- Так, у вас обзорная экскурсия, - увидев опознавательный знак на моей жилетке, резюмировал ситуацию юноша, - сейчас сюда вернётся ваш экскурсовод, она пошла искать автобус. Можете пока взять карту города.

Карта города Хельсинки была представлена в разных вариантах. Это были маршруты городского транспорта, карта расположений достопримечательностей, карта расположения отелей, и т.д. Я взял карту, на которой был показан центр города. Чуть позже выяснилось, что, собственно, никаких окраин в Хельсинки нет. Город небольшой, и всё находится рядом.

Пока я смотрел на карту, подошёл наш экскурсовод. Это была миниатюрная юная девушка в больших очках, и большим бюстом. Сравнивая его с бюстом Дарьи, я согласился на ничью, с той лишь разницей, что Дарья носила декольте, а вот наш экскурсовод нет.

- Кто на обзорную экскурсию, идите за мной! – громко скомандовал наш гид, и повела нас из вестибюля вокзала на стоянку автобуса.

- Наш автобус белого цвета, номер 685, за лобовым стеклом покемон, - добавила девушка особые приметы для тех, кто не сможет разобрать крупные цифры номера автобуса.

Покемона я видел сразу. Он сидел за рулём, и весело что-то напевал себе под нос. От его лысого черепа отсвечивало солнце, и как мне показалось, весь он светился изнутри. Действительно, такого покемона нельзя было ни с кем спутать, но тут подошла наша ведущая девушка, и показала идущим за ней японцам пальцем на маленького плюшевого бегемотика, который скромно стоял возле правого лобового окна внутри автобуса.

Так вот какого покемона она имела ввиду! Лично мне мой понравился больше. Его видно издалека, и он такой забавный! Однако, любоваться покемонами всем было некогда. Посадка в автобус закончилась, и экскурсанты расселись по местам. Я занял место во второй части автобуса, сразу за дверью, справа по ходу движения. Передо мной оказался столик, единственный во всём автобусе. Проходившие мимо меня пары смотрели на него с завистью. Думаю, они про себя ругали меня, типа, на фига этому парню это место, если он один. На некоторых лицах это было написано явно. Но мне было глубоко плевать на их мнение. Я открыл карту, положил её перед собой на столик, и стал внимательно изучать.

Очень хотелось мне найти хоккейную площадку, на который проводит домашние матчи клуб Йокерит, но я её на карте не нашёл. Олимпийский стадион 1952 года был найден мной быстро, а вот хоккейная арена нет. Впрочем, долго рассматривать карту мне не дала наша миниатюрная девушка. Сначала она прошла по салону автобуса, и собирала отрывные карточки от билетов. Потом она предлагала карты города тем, кто ими ещё не обзавёлся. И, наконец, она уселась на своё командирское место, и стала говорить в микрофон.

- Добрый День! Добро пожаловать в город Хельсинки, столицу Финляндии. Меня зовут Полина, я ваш гид. Планы у нас с вами такие. Сначала мы два часа с остановками едем по городу, а потом у нас часовая пешеходная прогулка. После чего у вас будет свободное время. Вы можете погулять по городу, посетить кафе, рестораны и магазины. Но до семнадцати часов вы все уже должны будете вернуться на паром. Времени у нас мало, поэтому убедительная просьба ко всем: - не задерживайте остальных туристов! Итак, мы с вами отправляемся к первой достопримечательности города Хельсинки, - памятнику Сибелиусу.

Пока Полина произносила свой монолог, я смотрел по сторонам. Наш водитель аккуратно, не торопясь, выводил своего железного коня из парковочного стойла задним ходом. Как только появилась возможность тронуться вперёд, автобус со скоростью сорок километров в час начал двигаться в потоке машин.

Машин было много, а улица довольно узкая. По правую сторону движения строили новый отель. Полина продолжала рассказывать нам историю города Хельсинки, но и не забывала говорить о том, что именно мы проезжаем. Так вот, этот новы отель должен будет в скором времени стать самым красивым, самым высоким и самым дорогим отелем Хельсинки. Территория порта долгое время была окраиной города, где велись только погрузочно-разгрузочные работы. Но было принято решение, чтобы облагородить эту территорию, поэтому нет ничего удивительного в том, что во время нашего пребывания в Хельсинки территория порта превратилась в большую стройку. По левую сторону движения автобуса возводились жилые дома. Трамвайное кольцо напротив терминала было временным, так как рельсы были проложены дальше, в перспективу. Правда, метров через триста уже начинался залив, но лично был уверен, что трамвай дальше повернёт в сторону строящихся домов.

Об одной скульптуре Полина нам ничего не сказала. Это была статуя писающего мальчика. О Брюссельском писающем пацане знает весь мир. А вот о финском уличном писающем хулигане никому не известно. Разница между ними огромна. Брюссельский мальчик невысок ростом, всего шестьдесят один сантиметр, и стоит он возле бассейна, наполняя его водой. Финского парня ваял ученик Церетели. Его высота была на уровне четвёртого этажа, сам он был пунцового цвета, он словно покрылся краской от стыда, и писал прямо на асфальт. Если Брюссельский парень делает своё дело с достоинством на лице, но финн выпучил глаза, будто бы он так долго терпел, что не выдержал, а теперь он не может остановиться. Совершенно непонятно, зачем финны поставила его именно тут, но это такая национальная черта финнов, – делать непонятные памятники. Чем непонятнее, тем скорее проект утвердят.

Эти слова в полной мере относятся и к памятнику Сибелиусу. Ян Сибелиус самый известный финский композитор, единственный, которого знают во всём мире. Финны очень им гордятся, и, разумеется, увековечили его память. Был объявлен конкурс, в котором победила женщина Эйла Хилтунен, которая занималась литьём и сваркой по металлу. Она предложила композицию из стальных труб, сваренных в волнообразном узоре. Внешне памятник похож на слипшиеся органные трубы. Чтобы было понятно, кому же именно установлен памятник, чуть позже рядом был установлен скульптурный портрет Сибелиуса, так же отлитый из металла.

Наш автобус остановился возле парка, носящего имя великого финского композитора. Надо заметить, что финны называют парком любую лужайку, которая находится на территории города. Памятник находился в центре лужайки, в этом месте была ровная площадка из каменных плит. Рядом с парковкой стояли будочки платных биотуалетов и передвижная тележка, на которой стояла соковыжималка. Молодой финн африканской наружности не торопясь подключал это хитрое устройство к работе. День только начинался, но возле памятника уже толпился народ. А значит, сок из выжитых фруктов будет очень кстати.

Возле самого памятника началось столпотворение. Кроме нашего, подъехали одновременно ещё два автобуса с туристами, и на площадке оказалось сразу более сотни человек. Каждый захотел увековечить себя на фоне головы Сибелиуса, но так, чтобы посторонних не было в кадре. Сделать это с первой попытке не удавалось никому, но потихоньку народ начал рассасываться, так как стоянка была рассчитана всего на десять минут. Поскольку я был один, меня фотографировать было некому, поэтому я подошёл к Полине.

- Полина, вы не могли бы меня сфотографировать на фоне финского гения, - застенчиво попросил я нашего гида.

- С удовольствием! – Полина взяла в руки мой мобильный телефон и тут же переспросила, - а куда надо нажимать?

Я показал ей нужную кнопку. Полина сделала два снимка. На одном я стоял на фоне спайки органных труб, на второй на фоне головы Сибелиуса. Последний свой вопрос Полине я адресовал по поводу трёх женщин, которые сидели в позе на траве недалеко от памятника. Перед ними были разложены различные предметы, которые раньше я видел в руках у папуасов. Между предметами лежали картонки с надписями на финском языке.

- Это какая-то демонстрация, или особый вид религии? – мне было всё равно, но полюбоваться Полиной я не упустил случая.

- Нет, просто люди медитируют в своё удовольствие, - пожала плечами Полина и подарила мне свою улыбку.

Проходя мимо тележки с соковыжималкой, я обратил внимание на большое количество кожуры в мусорной корзине. За соками стояла очередь из шести человек. Было видно, что бизнес идёт нормально.

Следующая наша остановка должна была быть на Беличьем острове. Точнее, возле него. На сам остров посетители попадают или пешком, или на роликах, или на велосипедах. Интересен он тем, что представляет собой музей под открытым небом, здесь собраны экспонаты со всей Финляндии. Под словом экспонат подразумевается не только предмет обихода, скажем ложка, а целый дом. По территории острова проложена грунтовая широкая дорожка, вдоль которой стоят дома, в которых жили древние финны, и их предки. В некоторых домах проводятся выставки, но внутрь вход за отдельную плату. Просто гулять по острову и осматривать экспонаты можно бесплатно.

Пока мы добирались до острова, Полина рассказывала историю Финляндии. Я уже бывал на её территории, и историю возникновения слышал не первый раз, но мне было всё рано интересно.

Коротко говоря, на территории Финляндии проживало несколько племён, пока более продвинутые шведы в эпоху викингов не прибрали эти земли к своим рукам. Отсюда и название страны, Finland в переводе со шведского языка означает «земля финнов». Финский язык существовал давно, а вот своя письменность появилась только в шестнадцатом веке. Автором финской письменности считается Микаэль Агрикола. Именно он издал первую книгу на финском языке, и первым перевёл на финский язык Новый завет. Он погиб на Карельском перешейке, возвращаясь от аудиенции Ивана Грозного. Грозный наградил Микаэля дорогим подарком за то, что тот лучше других гостей на званной пирушке показал знания Библии. Похоронен Микаэль в Выборге, где ему поставлен памятник.

Финский язык сильно отличается от языка шведского, несмотря на то, что долгое время территория Финляндии входила в состав Шведского королевства. Агрикола сделал это специально, чтобы подчеркнуть независимость финнов от шведов. Но шведы независимость финнам давать не собирались. Так бы и жили финны без своего государства, если бы не русские. Сначала они отвоевали эти территории, и включили их в состав Российской империи. Было это во времена царствования Александра I. Вот только все привилегии шведского дворянства сохранились. И уже позже Александр II сделал финский язык государственным, а так же ввёл национальную валюту, - финскую марку. Окончательно отпустил финнов на волю дедушка Ленин. Так с 6 декабря 1917 года Финляндия стала независимым государством.

Если честно, то Полина рассказывала историю Финляндии во время всей нашей экскурсии, а не только во время нашего движения к Беличьему острову. К самому острову можно добраться на городском автобусе №24. Возле острова у него конечная остановка. Как раз в тот момент, когда наш автобус заезжал на парковку, на остановке стоял пустой автобус и ждал время своего отправления. А мы всей группой отправились на остров.

Возле мостика, ведущего в музей под открытым небом, находится ларёк, в котором продаются мороженое и кофе. Открывается он, судя по рекламной стойке, в десять утра. По тому, что ларёк был закрыт, было понятно, что ещё десять часов не наступило.

Наша группа растянулась. Некоторые шли рядом с Полиной, озадачивая её неожиданными вопросами, кто-то фотографировал стенд, на котором была изображена схема тропинок по острову вместе с его достопримечательностями, а третья часть группы смотрела на лебедей, плавающих возле мостика. Лебеди совершенно не боялись людей, и даже незнакомая русская речь их нисколько не смущала. А может быть, они давно привыкли к русским туристам.

Первый древний сарай, возле которого остановилась Полина, оказался лодочной станцией. Во времена непосильного шведского гнёта финны промышляли дёгтем. Дёготь перевозили на специальных лодках. Лодки были смазаны этим же самым дёгтем во избежание течи. Внутренности сарая были хорошо видны, так как щели между досками были в ширину около десяти сантиметров. Но смотреть было не на что. Только находящаяся внутри лодка говорила о том, что это сооружение имеет какое-то отношение к воде. На мой взгляд, в таком же сарае можно было ковать железо или держать дрова. Одно то, что финны считают такую развалюху музейным экспонатом, говорило о многом.

А вот дальше было намного интереснее. Нам показали жилища, в которых жили в Лапландии. Зимний дом, и, как это я назвал, дача, то есть летний вариант. Обе избушки напоминали мне фильмы про белорусских партизан, с той лишь разницей, что партизаны жили в землянках. Здесь же перед нами стояли два маленьких бревенчатых домика, метра полтора высотой, с малюсенькими окошками. Отличить зимний дом от летнего дома удалось не сразу. Внешне они очень похожи. Оказалось, что на летнем доме на крыше росла всякая растительность. На зимнем доме ничего не росло.

- Лапландцы невысокого роста и наше время, - радостно улыбаясь, сообщила эту новость Полина, - а в древние века они были ещё меньше ростом.

Я прикинул на глаз. Зимний дом был чуть поменьше, но даже в летнем домике я бы вытянул ноги за входную дверь, сидя на полу возле задней стенки. Нет, в Лапландии я бы точно жить не смог.

Мне захотелось обсудить эту ситуацию с Полиной, но я не успел. Перед нашей группой возник столб со скворечником таких размеров, что внутри его мог поместиться орёл. Или забравшийся по столбу лапландец.

- Как вы думаете, что это такое? – довольная произведённым впечатлением на нас спросила Полина у группы.

- Орлятник! – выпалил я, но шутку оценили не все.
- Вовсе нет, это не для птиц, - серьёзно ответила Полина, - в таких подвесных амбарах древние финны хранила запасы продуктов. Подняться по столбу животным не под силу, так сохранность еды гарантирована.

- А как же белки, они ведь умеют лазать по столбам? – я задал этот вопрос абсолютно серьёзно.

- Да, белки лазать умеют, только в этом амбаре сейчас ничего нет, это просто экспонат, - просветила меня Полина и повела группу дальше.

На какое-то время мне расхотелось приставать к Полине с вопросами, и я тал глазеть по сторонам. Впереди нас виднелось здание церкви, если я правильно понял значение куполов на крыше. А по правую сторону от тропинки стоял длинный деревянный двухэтажный дом цвета красного кирпича. Внешне он мне напоминал советские бараки, в которых до сих пор живут россияне.

- Перед вами дом финского крестьянина по имени Анти, - Полина вышла вперёд и повернулась к группе лицом, - здесь жил он, его семья, и работники по хозяйству. Внутри воссоздана обстановка того времени, середины девятнадцатого века, но вход туда возможен за отдельную плату.

Полина ещё немного рассказала нам о деревенском быте того времени и о церкви, стоящей неподалёку. Но я пропустил её монолог мимо ушей, потому что меня не отпускала одна мысль. Я смотрел на дом финского крестьянина девятнадцатого века, и понимал, что он жил богаче, чем некоторые россияне века двадцать первого.

Про себя я назвал его анти-крестьянином, потому что у него были работники. В его доме по нашим меркам могло жить не меньше двадцати семей, три подъезда по восемь квартир в каждом. Интересно, думал я, сколько же земли было у этого простого финского парня по имени Анти? Дойных коров наверняка было больше, чем у Юсси Ватанена.

- На этом я заканчиваю своё повествование про Беличий остров, - вернула меня в этот мир Полина, - у вас есть двадцать минут, чтобы вернуться к автобусу. Можете пройти и дальше по острову, но не опаздывайте. Автобус ждать никого не будет. Как добраться до центра города я вам сообщила.

Я опаздывать не собирался, и пошёл назад одним из первых. По дороге я останавливался и фотографировал все те домики, что мы видели во время нашей экскурсии. Даже лодочный сарай для дёгтя запечатлел.

Но самый удачный кадр мне удался, когда ко мне навстречу выскочила белка.

Угостить её мне было нечем. Не знаю, продаются ли орешки в том ларьке возле моста на кольце двадцать четвёртого автобуса, но в данный момент у меня не было ничего. Но я всё равно присел на корточки и протянул руку. Белка охотно подбежала ко мне, и постучала лапками по открытой ладони. Не найдя на ней ничего, она обиделась, вскочила па стоящий рядом мусорный бак, и высказала мне своё негодование.

Этих нескольких секунд мне вполне хватило, чтобы успеть её сфотографировать. Белка спрыгнула на землю и побежала искать счастья на другой стороне тропинки. Я проводил её взглядом и пошёл дальше, к ожидавшему нас автобусу.

Возле автобуса суетилась девушка, продавец мороженого. Было ровно десять часов утра, и она выставляла свои рекламные плакаты, которые хранились внутри ларька. На нашу группу она не обратила никакого внимания, несмотря на то, что некоторые участники экскурсии были не прочь полакомиться финским мороженым.

Вскоре подошла Полина. Никто из группы не сидел в автобусе, так как рулевой покемон куда-то пропал. Полина посмотрела на часы, пожала плечами и пошла на поиски. Искала она нашего водителя не долго. Он со своим братом по разуму, водителем городского автобуса, мирно сидел в открытом летнем кафе, что находилось за углом. Назад он бежал большими прыжками, которым бы позавидовал любой кенгуру, чем вызвал громкие аплодисменты собравшихся.

- Ызвыныте! – запыхавшись, выпалил наш бритоголовый друг, и открыл двери в салон. Мы расселись по своим местам, и автобус повёз нас назад в город.

Следующая точка нашего путешествия была церковь, находящаяся прямо в скале. А пока мы до неё добирались, Полина рассказала о том, чем живёт сегодня Хельсинки.

Оказалось, что в Хельсинки есть метро. Всего одна ветка, и поезда по ней идут от центра города на восток. Исторически сложилось так, что город расширяет свою территорию не вокруг центра по периметру, а делает крен вправо, если смотреть на карту города. Молодое поколение предпочитает селиться там, потому что там жильё дешевле. Дети живут у родителей до 18 лет, потом начинают жить самостоятельно. Юноши и девушки начинают жить совместно не по любви, а из экономии. Вместе снимать жильё дешевле. В частной собственности жилья мало, стоит оно дорого, и не все жители могут себе это позволить.

Средняя заработная плата у финнов составляет порядка трёх тысяч евро в месяц, у женщин на пятьсот евро меньше. На пенсию граждане выходят в шестьдесят лет, но с 2017 года будут выходить в шестьдесят пять.

Пока сидящие в автобусе экскурсанты переваривали эту важную для них информацию, наш водитель нашёл подходящее место для парковки. Подъехать близко к церкви не представлялось возможным, надо было пройти пешком два квартала и подняться на небольшую горку. Группа растянулась, но потеряться по пути было невозможно. Я подошёл к церкви одним из последних.

Эта церковь знаменита тем, что она построена внутри скальной породы. Сами работы начались с того, что был произведён взрыв, а сама воронка была накрыта куполом. Такие сложности получились из-за нежелания жителей близлежащих домов видеть под окнами высокое здание. Сама церковь невысокая, всего 12 метров, но из-за конструкции крыши создаётся ощущение, что купол намного выше. Внутрь проникает дневной свет через многочисленные окна, их в церкви около двухсот.

Со стороны церковь напоминает летающую тарелку, стены внутри после взрыва остались нетронутыми. Местные жители в шутку называют эту церковь бункером антидьявольской защиты. Именно так она выглядит из-за своей непроницаемости.

В церкви нет колоколов. Их звук записан на плёнку, и во время службы он звучит из вмонтированных в стену динамиков.

В церкви одна из самых лучших акустических площадок в мире. Именно поэтому церковь часто используют как студию звукозаписи. Здесь проводятся не только концерты органной и классической музыки, но и концерты металлических групп. Таким нехитрым способом служители культа заманивают в церковь молодёжь. На большинство выступлений можно попасть бесплатно.

Службы в церкви проводятся по выходным дням и по праздникам. Богослужение происходит сначала на финском языке, затем на английском. Петь могут не только служители церкви, но и горожане.

Церковь двухэтажная. На второй этаж ведёт лестница, расположенная прямо у входа. С верхнего яруса отлично видна панорама всего помещения. Честно говоря, у меня на несколько секунд перехватило дыхание от этой красоты.

Сделав несколько фотографий внутри церкви, я вышел на улицу. Наша группа собиралась вокруг Полины. Вокруг нас толпились как туристы из других групп, так и местные жители.

- Пойдёмте к автобусу, - замахала руками Полина, приподнимаясь на цыпочках, - через десять минут нам надо отправляться дальше.

Я вышел вперёд. Возле Полины суетилась пожилая пара, донимая нашего гида вопросами про пенсии. Мне эта тема была не интересна, я смотрел по сторонам. К церкви мы шли зигзагообразно, поворачивая после каждого строения. Теперь же, зная, где остановился наш автобус, можно было вернуться, сделав всего один поворот. Что я и сделал.

Группа от меня отстала. Я успел перейти широкую улицу на зелёный сигнал светофора до того, как загорелся красный свет. Группа послушно остановилась, а я пошёл к автобусу, который стоял несколько ближе от того места, де мы остановились. Это водитель, увидев, что перед ним освободилось парковочное место, проехал на несколько метров вперёд.

Сам он сидел недалеко от автобуса на каменных ступенях пешеходной лестницы и ел яблоко. Передняя дверь в салон автобуса была открыта. Увидев меня, водитель улыбнулся и помахал мне рукой.

- Sprechen Sie Deutsch? – неожиданно для самого себя спросил я его. Последний раз по-немецки я говорил два года назад в Германии, когда гостил у своего брата.

- O, Ja! – водитель перестал есть яблоко, и улыбнулся ещё шире, - Ich studierte Deutsch in der Schlule.

- Das ist Gut! – улыбнулся я ему в ответ, - Ich auch.

- Wie alt dist Du? – водитель сходу нашёл очень актуальную для меня тему.

- Gestern hatte ich Geburtstag, - ответил я и достал из кармана свой заграничный паспорт.

Водитель выкинул огрызок в ближайшую урну и понялся на ноги. Брать в руки мой паспорт он не стал, но внимательно прочитал информацию о том, что мой день день рождения приходится на второе августа.

- Ich gratuliere Dich, - он протянул мне свою широкую ладонь. Я протянул ему свою ладонь в ответ. Рукопожатие получилось крепким, по-мужски.

- In welchen Ländern hast Du noch besucht? – финну явно понравилось практиковаться в немецком языке с русским туристом. До меня же суть вопроса дошёл не сразу. Слова были из школьной программы, но долгое отсутствие практики не могло не сказаться. Я скорее догадался, о чём меня спросили, чем дословно перевёл.

- Ich war in Deutschland, - ответил я, и финн удовлетворительно покачал головой. Действительно, какую ещё страну может посетить человек, изучавший немецкий язык в школе. Разве что Австрию, Швейцарию и Люксембург. Да, есть ещё же и Лихтенштейн. Но в ту минуту я про это государство не вспомнил.

- Dort lebt mein Bruder, - добавил я финну, который, похоже, был тоже рад тому, что может с кем-нибудь поговорить по-немецки.

- Wer von Euch ist alter? – я опять догадался, о чём меня спросил мой любознательный финский друг.

- Ich bin alter, vier Jahre, - для полной убедительности я показал количество лет на пальцах.

- Du sprichst gut Deutsch – водитель улыбнулся в очередной раз и похлопал меня по плечу. Мне, конечно, была такая похвала приятна, хотя сам я так не считаю. Я уже хотел было сказать, что окончил школу в далёком восемьдесят третьем году прошлого века, нот тут до нас обоих донёсся зычный голос Полины.

- Господа, мы только вас и ждём!
Оказалось, что пока мы мило упражняли в том, кто лучше владеет языком Гёте и Шиллера, автобус заполнился. И пора было двигаться дальше. В нашем состязании победила ничья, и мы пошли садиться каждый на своё место. Я за столик у окна, водитель за руль.

- Итак, наша с вами автобусная экскурсия на этом заканчивается, - раздался голос Полины из динамиков, - мы отправляемся на главную улицу Хельсинки, - проспект маршала Манергейма, откуда начнётся наша пешеходная экскурсия по историческому центру города.

Ехать долго не пришлось. Проспект Манергейма оказался буквально через две улицы. Место тут было широкое, памятник маршалу был хорошо виден с любой точки. Дома, построенные в конце девятнадцатого века, гармонировали с домами века восемнадцатого. Я нисколько не сомневаюсь в том, что финны легко впишут сюда и дома, построенные в веке двадцатом.

Автобус подкатил к автобусной остановке. Специальной парковки для транспорта в этом месте не было предусмотрено. Поэтому эвакуация экскурсантов из салона прошла в быстром темпе, и водителю надо было тут же уезжать. Я подошёл к нему и протянул свою правую руку. Большой покемон радостно улыбнулся мне на прощание и крепко её пожал.

- До Звиданыя! – возможно, он неплохо говорил и по-русски. Я хотел сфотографироваться вместе с ним, но наша группа уже удалялась, и мне пришлось её догонять.

Первой культурной точкой, возле которой Полина остановила группу, был центральный железнодорожный вокзал Хельсинки. Точно такой же вокзал был в городе Выборг, когда тот находился на территории Финляндии, и назывался Виипури. Советская власть вокзал уничтожила, очевидно, он сильно мешал строить социализм. Сохранились только большие мраморные медведи, которые сейчас находятся в парке возле памятника Микаэлю Агриколе. Хорошо, что Финляндия получила независимость. А то взорвали бы и этот вокзал.

Но Полина остановила группу возле вокзала не только по этому поводу. Возле вокзала находилась трамвайная остановка, с которой можно было добраться до порта на трамвае номер 9. Для обеспеченных туристов неподалёку находилась стоянка городских такси. Я эту информацию слушал в пол уха. Ещё до начала экскурсии я знал, что возвращаться буду пешком. Во-первых, это недалеко, во-вторых дёшево, и в-третьих, просто посмотрю город, который не показывают туристам. Барселона и Кёльн меня к этому приучили.

Рассказав подробно, как добраться до порта, как покупать билет на трамвай, и почему не стоит ездить на нём зайцем, Полина повела нас на бульвар, который тянется от проспекта Манергейма до старого порта. Наша «Принцесса Анастасия» стояла в новом порту.

Но не успели мы отойти от вокзала дальше, чем на сто метров, как Полина показала нам интересный современный аттракцион, которого я нигде не видел, и про который нигде не читал. Называется он «обед на высоте 70 метров» и стоит 70 евро за одного человека.

Суть его в следующем. Вы заказываете обед. Вам накрывают стол, стоящий на прочной платформе. За столом может поместиться 6 человек. Площадку ограждают перила, на тот случай, чтобы никто не упал. После того, как все усядутся по местам, площадку поднимает подъёмный механизм на высоту семьдесят метров. И вот там сидящие должны отобедать. Конечно, панорама открывается оттуда бесподобная. Но вот что будет, если пойдёт дождь, или будет сильный ветер? Как я понял, площадка закрывается шатром на случай непогоды, но что тогда можно разглядеть внизу? Я спросил у Полины, пользуется ли этот ресторан успехом? Полина ответила, что раз ресторан работает, то, скорее всего, да. Однако сама она ни разу не видела стрелу поднятой.

Мы немного постояли возле этой конструкции, и пошли дальше. До бульвара мы прошлись по одной неширокой улице. По ней была проложена всего одна трамвайная колея. Кстати сказать, трамваи в Хельсинки узкоколейные, как в Таллинне. Так вот, по этой улице трамваи двигались в обоих направлениях, переводя стрелки перед тем, как на неё заехать. Для этого горел специальный сигнал светофора, установленный рядом с обычным светофором. Те трамваи, которые проходили мимо, на сигнал не обращали никакого внимания. И, пока трамвай стоял, дожидаясь своей очереди на поворот, за ним молча стояли автомобили. За шесть часов пребывания в городе я не услышал ни одного звука сигнальной сирены.

Как только я разобрался в хитросплетениях движения городского транспорта Хельсинки, как тут же грянула музыка. Это три уличных музыканта устроили концерт. Улица, на которой была уложена трамвайная колея, за перекрёстком становилась пешеходной. И, стоя лицом к перекрёстку, группа молодых дарований развлекала горожан. Они играли очень профессионально и задорно. В центре стоял клавесин, с одного края барабан, с другого труба. Они играли «Собачий вальс» и это было так свежо и необычно, что хотелось остановиться и слушать. Но я не мог позволить себе эту роскошь, потому что у меня не было свободного времени именно сейчас. А когда я возвращался на борт парома, я уже про уличных музыкантов банально забыл.

Когда мы собрались вокруг Полины, которая встала на невысокий бордюр тротуара, то выяснилось, что это не бульвар вовсе, а парк. Просто он вытянут в длину. Зная привычку финнов называть любую территорию для прогулок парком, я не удивился. Вдоль аллеи стояли скамейки, на которых можно было сидеть, и наслаждать тёплым финским солнцем. Гуляющие с детьми расположились прямо на траве, смотря на то, как дети бегают вокруг них. Ларьки с мороженым и кофе стояли почти через каждые пятьдесят метров по обе стороны аллеи. В центре аллеи я увидел памятник. Это была статуя поэта Йохана Рунеберга, автора слов национального гимна Финляндии. Примечательно то, что он был написан на шведском языке, и только потом переведён на финский язык. Этот памятник примечателен тем, что это был первый памятник в Хельсинки, который поставили не императору. Как и положено порядочным статям, он был сверху изрядно помечен голубями.

В это время над нами пролетел вертолёт. К летающим над город вертолётам я привык в Питере. Но это был явно чужой для моего уха звук. «Натовцы разлетались» - подумал я, задирая голову. Вертолёт пронёсся над нами и исчез в безоблачном финском небе. Мне стало как-то спокойнее.

В конце аллеи находится ресторан с живой музыкой. Причём в летний период столики стоят на улице, и музыканты играют не только для посетителей ресторана, но и для всех гуляющих по аллее. В своё время сюда приходил обедать Ян Сибелиус. Возможно, именно он приучил финнов питаться под классическую музыку.

Наша группа перешла через перекрёсток, и оказалась на улице с русским названием. На ней даже сохранилась название, написанное на русском языке. Полина рассказала, что это сделано специально, как память о тех временах, когда Финляндия входила в состав Российской Империи, и в стране было три официальных языка, - финский, шведский, и русский. И название улиц так же были на трёх языках. Потом, конечно, остались только на финском языке, но вот на этой улице таблички оставили.

И это было не случайно, потому что улица эта вывела нас к памятнику императору Александру II. Финны чтят его память, потому что именно с Александра фактически началась финская государственность. Памятник стоит в центре Сенатской площади. Это самая большая площадь в городе, главной достопримечательностью которой является Николаевский Собор. Понадобилось двадцать два года, чтобы привести в исполнение план архитектора Карла Людвига Энгеля. Дело в том, что строителям пришлось не только возводить здание собора, но и перестраивать дома, стоявшие неподалёку от него. Даже не перестраивать, а переносить, освобождая пространство для площади. Окончательный вид площадь приняла в 1852 году. Памятник Александру II был построен в 1894 году, после чего на площади никто ничего не трогал.

На этом месте наша экскурсия по Хельсинки закончилась. К Полине потянулись туристы с просьбой показать на карте города место, где мы находимся. Полина обводила место большим овалом, а потом чертила ручкой путь до порта. Мне всё стало понятно с первого раза, заблудиться в Хельсинки практически невозможно, хотя…

На прощание я попросил Полину сфотографировать меня в последний раз. По доброй финской традиции она сделал два снимка. Один на фоне собора, другой на фоне памятника. Вообще, делать сольную фотографию на Сенатской площади проблематично. Туристы тут собираются постоянно, а возле памятника императору вообще яблоку некуда упасть. Кстати, всё то время, что я находился на площади, на голове Александра гордо сидела чайка, и покидать насиженное место не собиралась.

Я бросил прощальный взгляд на бюст Полины и пошёл обратной дорогой. Самый короткий путь до порта проходил по аллее в обратном направлении. В ресторане собирались музыканты и налаживали свои инструменты. В тот момент, когда я проходил мимо, пианист стал перебирать клавиши. На него никто не обращал внимания.

Возле каждого ларька с мороженым стояла очередь. Я уже давно проголодался, но всеми силами старался сдерживать себя, на корню прерывая попытки купить себе мороженое. И дело вовсе не в цене, мороженое стоило от двух до четырёх евро, а потому, что я теперь занялся свой фигурой, то есть твёрдо решил худеть. Ужин на пароме сегодня начинался рано, в половине пятого вечера, и надо было как-то продержаться до него. Я шёл мимо ларьков и глотал слюну. Надо было поскорее отсюда выбираться, чтобы голод не так сильно давил на мозг.

Сойдя с аллеи на тихую длинную улочку, я успокоился. Есть захотелось меньше, и я не спеша двигался в сторону порта. Где-то впереди улицу пересёк трамвай, стало быть, я иду верной дорогой. Минут сорок у меня ушло на то, чтобы дойти до набережной. И всё потому, что я задержался на небольшом рыночном пятачке, который расположился на небольшой площадке за один квартал до моря.

Я сразу услышал русскую речь. Здоровый бугай, напоминавшего вышибалу из ночного клуба, ходил по рядам, и ехидно высмеивал лежащий перед ним товар. Но местные продавцы не знали русского языка, так что никто с ним в перепалку не вступал. Я прошёлся мимо лотков, и мне показалось, что тут торговали в основном цыгане. Вполне вероятно, что их не пускали торговать на рыночную площадь города.

Выйдя на набережную, я сразу увидел «Принцессу Анастасию». Но короткой дорогой до неё было не дойти. Мешала стройка самого крутого отеля Хельсинки в недалёком будущем. Пришлось перейти улицу на противоположную сторону, и пройтись мимо писающего мальчика. Вблизи он выглядел очень жалко и растеряно. Но делать своё дело не прекращал.

В это время натовский вертолёт ещё раз пролетел над моей головой. Не удивлюсь, что именно меня и выслеживал пилот в этот день. Но мне было уже всё равно. До границы оставалось меньше ста метров.

Войдя в здание терминала, я поднялся на второй этаж. Посадка на паром начиналась в пятнадцать часов. До неё оставались считанные минуты. Как назло, в зале почти все ожидавшие посадки пассажиры пили или пиво, или кофе. Я подошёл к барной стойке. За ней стоял миниатюрный финн, ростом не выше полутора метров. На нём были гитлеровские усы, а волосы покрашены в четыре цвета; красный, зелёный, сиреневый, и жёлтый. Если бы я был пьяным, то наверняка, тут бы и протрезвел. Может быть, для этого он тут и работает? По крайней мере, место перед ним не пустовало.

Таможню я прошёл быстро. Что интересно, штамп в паспорт мне ставил всё тот же финн, что и рано утром. Он меня не узнал. Ещё бы! Откуда? Такой памяти на лица, как у меня, редко у кого можно встретить.

Когда я добрался до своей каюты, то первым делом смыл с себя городскую пыль, а потом растянулся на койке. Приятно было полежать после многочасовой пешеходной прогулке. Однако, тут же захотелось есть. До ужина было ещё больше часа, и идти покупать себе еду на это время я смысла не увидел. Поэтому я налил себе полстаканчика егермейстера и выпил его залпом.

Алкоголь, попав в голодный желудок, тут же ударил в голову. Вставать с койки расхотелось ещё больше, и я понял, что надо срочно себя чем-нибудь развлечь. Кроме как написать новое стихотворение, в голову ничего не пришло.

Однако, это заняло достаточно времени, чтобы дождаться начало ужина. У ресторана выстроилась традиционная длинная очередь. На этот раз меня не посадили за стол к какому-нибудь семейству, а предложили на выбор сидеть в центре, где столики на двух человек. Я не возражал.

Наевшись свежего варёного мяса со свежими овощами, запив всё это белым вином, я первым делом спустился ко столику с экскурсиями. Возле него стояла небольшая очередь. Посетить Стокгольм собралось намного больше желающих, чем Хельсинки. Длинноносые представители организованного туризма меня узнали, и приветствовали улыбками. На это раз экскурсию можно было оплатить и рублями по курсу, но только без сдачи. Без сдачи ни у кого не получалось, поэтому все платили в евро. Я получил билет на одно лицо на обзорную автобусную экскурсию по Стокгольму, и отошёл в сторону. Напротив столика экскурсий стояла очередь в обменный пункт валюты. Шведы не хотят вводить евро в стране, и упорно продолжают эксплуатировать шведскую крону. Поэтому всем желающим отоварится в городе пришлось стоять в очереди на обмен. Меняли как рубли, так и евро. Я покупать в Стокгольме ничего не хотел. Это во-первых. А во-вторых, я был уверен, что всё равно за евро купить можно будет какой-нибудь сувенир. Вопрос только, за сколько?

Положив билет в карман жилетки, я вышел на верхнюю палубу. Паром выходил в открытое море. Над нами летали чайки, гневно выпрашивая корм. Было ясно, что тут место прикормленное, и что чайки ловить рыбу не собираются. Действительно, на нижней палубе дети кидали кусочки хлеба пролетающим мимо птицам. Не все кусочки хлеба удавалось поймать голодающим на лету, и тогда они коршунами пикировали вниз, рискуя удариться о борт парома. Впрочем, все они владели фигурами высшего пилотажа, и столкновения не произошло.

Один мальчик перестал кидать кусочки в воздух, а стал класть их перед собой на борт. Чайки по очереди полетали к нему, садились, цепляли клювом свою порцию и тут же улетали, освобождая место у кормушки.

В это момент я понял, что сильно хочу спать. Теперь я мог себе это позволить. Вернувшись в каюту, я вынул из глаз контактные линзы, и улёгся на койку. Сон пришёл мгновенно.

Спал я часа три. За это время паром оставил Хельсинки позади, но от берега далеко не отошёл. Он был виден невооружённым глазом с верхней палубы, на которую я снова поднялся. Пассажиров было намного меньше, чем три часа назад. На пароме началась ночная городская жизнь. Работали бары и рестораны, выступали артисты, а в заведении, куда нельзя попасть лицам моложе 18 лет, девушки танцевали топлесс. Мне все эти мероприятия были неинтересны, я разложил один из шезлонгов, и улёгся, глядя на финское небо. В этот день оно удивительно напоминало небо российское. Такие же белые облака, причудливо рисующие собой различные фигуры. То седой дедушка грозно хмурил брови, то лёгкая балерина танцевала танец из классического балета, то передо мной развернулась шахматная партия, в которой играли только белыми фигурами. Я так увлёкся этой игрой воображения, что не сразу заметил чайку, которая летела рядом с паромом. Я сел на шезлонге и перевёл взгляд на неё.

Чайка летела со скоростью парома, то есть напротив меня она висела в воздухе неподвижно. Я чувствовал дрожание палубы, ощущал движение вперёд, но когда смотрел на чайку, которая так же перемещалась в пространстве, я об этом забывал. Я отчётливо видел глаза птицы, мог рассмотреть не то что крылья, но и каждое пёрышко на них. На память тут же пришёл Ричард Бах и его «Чайка Джонатан Ливингстон», одна из моих любимых книг. Может быть, это именно Джонатан прилетел, чтобы поприветствовать меня и познакомиться? Как только я об этом подумал, он подмигнул мне левым глазом, взмахнул крыльями, и моментально исчез из поля моего зрения.

Я ещё некоторое время посидел на шезлонге, глядя на проплывающую вдалеке береговую линию. Похолодало. Замёрзли руки, и я решил посетить спорт-бар. Спустившись вниз, я обнаружил, что вот-вот начнётся трансляция матча Андерлехт – Ростов. Как удачно я вернулся! Народу возле телевизоров было немного, и расположились они как-то далеко. Я заказал у бармена джин с тоником, и сел ближе всех к экрану. Матч начался.

После первого тайма Ростов выигрывал один – ноль, и лично я в победе Ростова не сомневался. Что сильно раздражало, так это громкий звук из соседнего зала с эстрадой. К сожалению, между двумя заведениями не было никакой перегородки. Бармен сделал звук очень громко, но даже сидя перед самым экраном половину слов комментаторов было не разобрать. С одной стороны, мне комментарии не нужны. Я по эту сторону экрана вижу больше, чем люди, получающие за это зарплату. Но вот слушать при этом нашу попсу мне совершенно не хотелось. А тут ещё джин с тоником никак не подействовали. Состояние опьянения никак не приходило. В перерыве я подошёл к бармену.

- Скажите, а ничего покрепче у вас нет?
Бармен развёл руки в стороны.
- Понимаете, меня никак этот градус не берёт, - постарался я объяснить ситуацию, - а тут ещё музыка эта нелепая.

- Меня она тоже раздражает, - поддержал меня бармен, - но что делать? Приходится работать в такой обстановке.

- А меню у вас есть? – спросил я, хотя прекрасно знал, что меню лежит на каждом столике.

- Конечно, вот возьмите, - бармен вежливо протянул мне глянцевый красочный буклет.

Я пробежал глазами содержание. Хотелось совместить цену и качества. То есть дёшево напиться. Крепкие напитки стоили, разумеется, дороже, но не было никакой гарантии, что они на меня подействую так, как мне хочется. И тут меня посетила умная мысль. А что, если наоборот, выпить то, что градусом меньше? Например, того же пива?

- Скажите, а вот гренки к пиву у вас есть? – спросил я, показывая на меню.

- У нас есть всё, - гордо ответил юноша за стойкой, - просто любое блюдо приготавливается на кухне, а потом официант приносит его клиенту.

- В таком случае тёмное пиво и гренки! – торжественно сказал я и достал банковскую карту для оплаты.

- Будут готовы минут через десять – ответил мне бармен.

- Отлично! Тогда я отойду минут на пять. Расплатившись, конечно, - опередил я бармена, который хотел мне напомнить о предоплате.

Бармен кивнул головой, и выдал мне чек.
Я сбегал к себе в каюту. Во-первых, посетил туалетную комнату, а во-вторых, глотнул изрядную порцию егермейстера. Теперь можно было и пивка попить.

Гренки принесли, как только Ростов забил второй мяч. Победные крики ненамного затмили репертуар из соседнего зала. А потом я спокойно допивал пиво до конца матча, закусывая ещё тёплыми солёными гренками из чёрного хлеба. Ростов уверенно победил никчемных бельгийцев, и можно было считать день законченным. Идти в загул по барам не было ни малейшего желания. Завтра утром мы прибываем в Стокгольм, и завтрак будет в семь часов. Необходимо выспаться.

Перед сном я передвинул часы на час вперёд, на шведское время. У них с Финляндией разные часовые пояса. Даже тут финны не хотят походить на шведов. Молодцы, уважаю!
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № L108-19281.
×

По теме Балтийский круиз день второй

Балтийский круиз день первый

Питер Свой юбилей мне захотелось отметить как-то необычно. Собирать своих друзей дома было банально, да и откровенно говоря, никого не хотелось видеть. Поэтому мысль, куда-нибудь...

Балтийский круиз день третий

Стокгольм Завтракать до десяти утра мне решительно не нравится. Когда я встаю рано на работу, я утром не ем. Здесь же, на борту парома, выхода не было. Пришлось накануне ставить...

Балтийский круиз день четвёртый

Таллинн Завтрак прошёл незаметно. Народу было совсем мало, такое ощущение, что все наелись ужином, и завтракать уже не хочется. Я скушал яичницу и салат, запив их сладким чаем...

День второй

Проснулись, позавтракали. Пошли купаться (к бассейну). На рецепции оставили залог за полотенца, получили две карточки. У бассейна возле тумбы стоит молодой человек. Даю ему...

Три Дня во Славе Арцаха - День Второй

ДЕНЬ II: 09.05.2014 Инч лав аравотн э, бари луйс! 9 мая… Просто «Ну да, ура» тут уже не скажешь. Хочешь, не хочешь, а праздник поистине Великий. Все через это проходили. Чудесный...

День одиннадцатый

Бывает такое странное счастье, когда всё начинает светиться от одного лишь касания к имени. Бывает такая странная радость, когда явно незримое становится тайно зримым. Бывает такая...

Опубликовать сон

Гадать онлайн

Пройти тесты