АсСимМетрия

За озером был лес, а в лесу была поляна. И всегда, в начале летних каникул, Вовка ходил на неё посмотреть. Это был небольшой, но необычайно притягательный природный пятачок. Чаща, что окружала его, была воистину непроглядной и вела сюда лишь одна тропинка. Облака слегка встряхнулись и через минуту залили прекрасную светом. Десять двенадцать утра. «Весь день впереди», — подумалось Вовке.

Мало кто из одноклассников разделял его страсть к пешим прогулкам. Даже самые стойкие из них никак не тянули на приличных ходоков, сопровождая его лишь до загородного озерца. Дойти сюда было отчего-то выше их сил. Глядя на измученные скукой лица, Вовка снова и снова опускал глаза. Класс большой, сорок человек как-никак… Да что и говорить, ни одного кандидата в настоящие друзья Вовка среди них не находил. Не с кем было по душам поговорить, некому открыться. Сплошь товарищи по несчастью: попсовики и неформалы, поэты и сквернословы, мальчики и девочки, все сливались в отвратную, недружелюбную массу. И часто били Вовку во сне.

Здесь всё было по-другому. Нежный зелёный ковёр, мягкие лучи, изредка открывавшие затенённые лесом кустики ягод, множество ярких цветов. За солнцем поспевали и птички, стремительные звёздочки летних небес. Сонливость как рукой сняло! Вовка захлопал в ладоши и побежал по склону, разбрасывая вокруг цветные лепесточки. Он в одночасье стал свободным, идущим на взлёт ангелом, способным в своём экстазе соединиться с самой Гармонией. Упав вниз лицом, он пролежал на чудесном холме до самого-самого Заката.

На закате лес стал недружелюбно гудеть (прямо как одноклассники!) и Вовка спешно засобирался домой.

Улицы города сияли похлеще новогодней гирлянды. И ладно бы пестрели одни витрины магазинов и рекламные щиты, с недавнего времени все автомашины тоже начали обзаводиться потрясающе раздражающими подсветками нездоровой мощности. Просто резали глаза, Вовка презрительно щурился. Следующая улица встретила его своим, прямо-таки страшным восьмиполосным светопотоком. Глубочайший депрессняк. Представился случай, Вовка прытко нырнул в проём меж магазинов — и был таков.

«На что люди любят смотреть? Что они хотят видеть? «Быть может любить взглядом, хоть что-то чувствовать им всё уже давным-давно разучились?» — размышлял Вовка, поправляя спадающий с плеча рюкзак. Холодно было уже на выходе из леса, но здесь, в застарелых, забытых теплом междудомьях было ещё холоднее. Вздрогнув пару раз всем телом и выпустив плотное облачко пара, Вовка решил ускорить шаг. «Любить цветы… может быть не такая уж экзотика. Но, по мне, увлечение достойное. Или же это всё от простого безделья?» — продолжал задаваться глупостями парень, уверенно продвигаясь вперёд. Мрак и холод уже не поспевали за ним.

Кварталы напролёт Вовка вспоминал загадочный цветок на вершине того зеленого холма. Поначалу, лёжа, он смотрел исключительно в безбрежное небо, но когда спина, наконец, принялась тупо стонать, пришлось перевернуться на живот. Перед взором юноши тотчас возник странный, почти раскрывшийся бутон.

И вдруг, как по команде «СМИРНО», Вовка остановился и закрыл глаза.

Плыли какие-то круги и квадраты. Ночное шоссе, не иначе. Но ощущение от них было совсем на это не похожим. Оно было гораздо теплее, похожим на атмосферу той самой лесной поляны, запах которой до сих пор оставался в Вовкином носу. Круги начали сливаться друг с другом, образуя всё большие и большие окружности. Затем прорисовался странный рельеф, цвета насыщались. Направленное движение потеряло свою динамическую составляющую. Картина застыла. Шоссе превратилось… в лужайку. Крупнейшие из кругов поняли, что их много больше, чем маленьких и задрожали. По их краям пошли мелкие, кучные трещинки. Кругам это, конечно, было совсем даже неприятно. Они замерли и, пустив скупую слезу, дружно взорвались, освобождая яркий свет. Темнота полностью им вытиснилась, очищая лужайку. Ну точно как сегодня в полдень! И место то же: холм посередине, такой же ненавязчивый ветерок, те же кустарники по периметру. Разница была одна: осколки взорвавшихся кругов, не торопясь, опускались на местность плотным, безумно контрастным куполом. Осколки стали лепестками. Свет проникал через них мягко, превращаясь в нечто живое и необъятное. «О, да это же я! — мысленно запрыгал Вовка, тыкая пальцем на верхушку холма — Круто!!» И правда, на холме, заложив руки за голову, лицом вверх лежал человек, весьма напоминавший Вовку. С расстояния обзора его вполне можно было бы за Вовку и принять. Что он, собственно, и сделал. Какое-то время всё оставалось таким в точности.

Записки смертных,
Летят сквозь нас, каждый час,
Вихрем лепестков.
Повсюду, внутри, нигде,
К затерянной звезде.

Ситуация значительно отличалась от минувшего полудня. Приближаясь к земле, пестревший оттенками слой лепестков стал определяться. Монотонность цвета сменяла сама себя: от желтого, через чёрный, до тёмно-красного. «Бррр!» — поёжился Вовка. Человек на холме тоже забеспокоился, неуютность обстановки гнала смертного прочь. Он начал зачем-то копаться в походном рюкзаке, суетливо перебирая руками. Видно, крепление на лямке прохудилось. Сам же Вовка уже задавался совершенно иным вопросом. «А где нахожусь я?» — Вовка не имел ввиду сон.

«НЕТ, БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!»

Тьма держала его почище стальных кандалов. Капля нервного пота скатилась со лба и упала в неё, всерьёз решив достигнуть земли. Но и земли тоже уже не было.

Мрак принес за собой жуткий холод, и вечнолетящая капля сковалась им фактически мгновенно. Что-ж, теперь никто не отличит её от обыкновенной женской слезы. Ход событий явно принимал занятный оборот.

Вовке открылось его местонахождение.

Он смотрел на всё из удручающе мертвого леса. От происходящего его отделяла лишь пара невысоких кустов. Предсмертные капли летели одна за другой.

Воздух заменился неизвестным. Он медленно лился через нос и рот в лёгкие, абсолютно не требуя от человека делать вдохи.

Ковёр лепестков беззаботно окутал поляну.