Змей-искуситель стал

Больно! Но я держусь,
Обидно! Но я не плачу,
Пред ветрами теперь не согнусь,
И радость свою не трачу.
Ушёл! Но осталась я,
Не придёшь! Только мне и не надо,
Не была никогда твоя,
И теперь я этому рада.
Соврала! И плевать я хотела,
Отпустила! И сейчас отпущу,
Я змею на сердце пригрела,
Больше жить с ней я не хочу.
Виновата! Да нет, я любила,
Отдала! Безвозмездно возьми,
Даже небо тебя молило:
"Не игрушка она, не ври!"
Не послушал! И мне нету дела,
Исчезаешь! Скорее беги,
Я...

ВОСТОЧНЫЕ МОТИВЫ


1
Ты в паланкине и в чадре
Вокруг тебя пустыня,
Покорная своей судьбе
Рабыня господина.

Он скачет впереди тебя
Под жаркими лучами.
Клубится вихрями песка
Надежда пред очами.

В песках дорога нелегка,
И солнце закатилось,
«Где господин?»
Молчит она.
Любовь тебе приснилась.

Любовный путь как уж,
Змеится он порой.
Сегодня ночью муж,
Наутро он чужой.


2
Ты в паланкине и в чадре
От глаз чужих сокрыта,
Покорная своей судьбе,
И ты средь всех забыта...

Хлеба пекутся.
Тонкой струйкой сытной
Змеится теплый запах по углам.
Вдыхаю мир отрадный, самобытный
С любовью и слезами пополам.
Как просто пониманье Мирозданья,
Когда, проснувшись по утру в тепле,
Под солнечное лучика лобзанье,
Домашний хлеб увидишь на столе.

Белесым призраком – распластанная площадь,
Простуженный зеленый Эрмитаж…
Гранитный столп – магнит имперской мощи
И цокот на Дворцовой – экипаж.

На крыше высятся божеств кариатиды,
Они взирают из веков на нас,
Как капитаны кораблей из Атлантиды.
Льва мраморного вечный глаз.

Исакий реет в каменном проеме,
Сквозь снега пелену мерцает купол.
На небе – в млечном океане воли
Разлит палитрой свет – сон гулкий.

Нева балтийскою змеею белой
Застыла хрупко в ледяных изгибах;
Но...

Весна, всегда живущая во мне
Наперекор невзгодам и печалям,
Порой неразличимая во мгле,
Как силуэт туманного причала

Что ждет меня, озябшую от бед,
Уставшую, самой себе чужую,
С глухой тоской бредущую след в след,
Изменит мир и с ним – меня, слепую.

Я вслушиваюсь в тишину вокруг,
Дыхание перевести не смея.
Еще полшага и привычный круг
Исчезнет голубым воздушным змеем.

В твою непогрешимость веря,
В тебя, как в Бога верил я ,
Но ты была матерей зверя,
Еще коварней, чем змея.

Ты возвела меня не плаху,
Переодевшись в палача....
Я рву в отчаянье рубаху
И, просыпаюся, крича...

Но явь не лучше сна кошмаров,-
Вся из печали и тоски.
Зачем я выпил яд нектара
С пропахшей ладаном руки?

Туз пик и руки сжаты в нервах.
Все что наболело, сознаньем вырвалось наружу
В такую стужу я выхожу на улицу нагой
И окунаюсь в этот мир с небритой головой.
Какая мука глядеть на то, что потеряла,
Укрыла илом и в землю тихо закопала.
Я знала, что то, что ты считаешь страстью,
лишь горка пепла и в ней нет места для причастья.
Взгляд боли. Со мною больше нет того ада,
В котором я пылала,
Когда это было аду надо.
Не снись мне больше. Я не хочу сгорать спичкой,
седой сестричкой в святой...

Cколько осталось мне скитаться по этой земле?
Тенью кровавых следов падать в подолы ветров?
Слезы песчаных змей слизывать с кожи своей?
Я - не маятник душ, на губах моих тушь,
И я обращаюсь к Богу, смотря на него с востока:
Бог мне так одиноко скитаться по этой земле!

Вспоминаю я украдкой начало того пути,
В котором я утопала, дышала, пыталась идти.
Я хотела покинуть свой дом, пропить свою боль,
Податься прочь, не оставив и тени следа
Уйти туда, где кончается ночь…

Не отпускай меня, не запускай
мою любовь воздушным змеем в небо,
не отбирай последнего куска
надежды, чуть черствеющего хлеба.

Не подпускай к себе, не допускай
любовь в свое изношенное сердце.
Трясет тоска твой замок из песка,
напрасно в нем пытаешься согреться.

Гудят виски, зажатые в тисках
судьбы, насквозь простреленной любовью.
Чужим рукам даем себя ласкать,
бежим искать убежища от боли.

Малютка-жизнь покажет свой оскал.
Залью вином мускатным боль разлуки...

Вобравши случаем орлиную свободу,
Влачусь опять склоненною змеей,
По лабиринтам повседневных кодов,
По узилищам терны бытовой.

В унылом жанре вечных расписаний,
В минорном игрище непреходящих тяжб,
В коловращении бессрочных состояний,
Так просится неистовый пассаж.

Неисполнимая охота мчит за мною,
Настырным вожделеньем наводя,
Размерность вздернуть ветреной петлею,
И подковать шального скакуна.

Змеиный яд - в орлиный клюв, и, с богом.
Над скалами раздастся моя песнь...