Зевать

Преступление века
Как всегда напоказ:
Тридцать два человека
Убиенны зараз.

Заведи караоке
И пропой про любовь!
(А полиция в шоке
Смыть старается кровь).

Смысла нет в лицедействе,
Объясненье простО:
В этом лютом злодействе
Не виновен никто.

Невиновны кликуши
С извращённым умом,
Что заполнили души
Голливудским дерьмом.

Изощрённо речисты,
С портмоне в полкило,
Невиновны садисты,
Продающие зло:

«Пусть зевают разини,
Нам доходы милы!» –
И в любом магазине
Продаются...

В теплице майских богов созрела дождей лучезарность.
Выходи, впереди шаги-снегоступы в лимфу дорожную.
Оглянись, море лиц со страниц изумрудной книги
расписались душой неумытой в лужах хрустальных,
покатились шарманкой, стеной бледнокожей
на южную сторону неба, навстречу душистой стихии

стихов лесостепи. Впрочем, сон тоже уместен,
когда не по средствам скупаем огонь земляничных фонтанов
с витрин каприччио лета. Колется мозг от розги
воздуха прелого, молится на березовый крестный
ход...

Книг каменных листы и пыль на них…
Процесс, изюминка и вектор некий –
Масштабом непривычны для живых,
Как трилитоны Баальбека.

Адепты целлюлозы любят жар –
Простёрли длани над фрейдистской блажью,
А Силиконовой долины технопарк –
Даёт иллюзию дешевой распродажи.

Но всё что просто – просто для слепых,
Металл и пластик – обувают глупых,
И как не убедительны столпы –
Есть одиночки и даже группы…

Они выходят ночью – жечь костры –
Поэты, инсургенты и шаманы,
И как не...

Нет важных вещей вне структуры и слова –
Вне класса нет вида, сказал бы Линней…
Всё кто-то измерил, и тешиться новым
Возможно, но только пришедшим извне.
В чужой парадигме искать ключ к загадке,
Оккамовской бритвой кромсать божий мир,
И быть не скупым, но достаточно кратким,
А, если гореть – как этиловый спирт!

Возможно, всё проще – семья и участок
У речки с забавным названием Стикс,
Играть в преферанс и пить водку – нечасто,
Любить многократно и деток растить…
Один раз живём...

Сижу на истории -
Хочется спать.
Мечтаю вернутся
Сейчас же в кровать.

Я слушаю что мол России культура
Пошла от украинской (Ющенко - дура!)
Сижу и зеваю - не нужно мне это:
Бандера - герой, и святой здесь Мазепа.

Хотят перессорить
Два братских народа
Зетем посадили
К нам править урода.

И нам это видно,
Не сложно понять.
И очень обидно,
Что всем наплевать.

Мигнула и вновь загорелась
Свеча у меня на столе
Сегодня легко мне так пелось
Легко так слушалось мне

Ночь соня в окно мне зевает
И каплями с крыши стучит
И ветерок развевает
Зари золотые лучи

И исчезают как тени
Надуманная маета
И выплывают напевы
И исчезают слова

Был день. Светило солнце грея,
А листья нежились в объятиях тепла,
Где тля в той "пищеблочной эпопее"
Для муравьёв - естественной была!

А те, работоголики-трудяги,
Во чрево к муравьеду угодив
И утолив часть голода бродяги,
Усвоили "пожизненный мотив"...

Но тут охотник, разомлев в природе,
Себя царём, судьёй вообразил, -
Сообразно людской своей породе,
Зевая, бедолагу поразил!

Считаясь самым правильно-могучим
И справедливым c точки зренья сил,
Сидел теперь под деревом...

С дежурства двое постовых,

(Зевает в полудрёме,

Что – за рулём, а рядом -- спит),

Мечтают лишь о доме…

Но едут – чётко, без помех

(Знать, старая закалка).

-- Слышь, Вася, посмотри наверх:

Работает ль мигалка?

Приказ – и возражений нет!

(Хоть с небольшой охотою):

-- Работает вот… не работает…
.
РабОтает… не рабОтает…

Подгоняет назойливый Сумрак.
Не волнует его , что Солнце устало.
Быстро следом идёт угрюмо
Своим твёрдым пугающим шагом.

Рабом верным усердно служит
Своей нежно любимой хозяйке.
Он для Ночи мечтает быть мужем.
Только ей никогда не скажет.

В чёрном платье в сиянии лунном
Легкомысленна и вальяжна
Ночь проводит часы безумно,
Наблюдая людские страсти.

На заре румяного утра
Слугу вспомнит она, зевая:
- Потуши, пожалуйста, Сумрак,
Огни звёзд... И спит... Дорогая...

- Посторонись! Коней несет!
Кричит ямщик надсадно
Не слышит крика идиот
Он как шел, так и идет
Худющий и нескладный

Хранит судьба всех дураков
Таков закон природы
Не тратя времени и слов
Они по краю ходят

По краю ходят и за край
Заглядывать стремятся
-Посторонись!
- Эй, не зевай!
А он идет
И дальше кони мчатся