Зев

Ой да, вот так и байда,
Ну уж нет, туда-сюда.
Наша лошадь понесла
И в подоле принесла.

Резвая кобылица,
Красивая с лица.
Имя ей Алёнушка,
Милая сударушка.

Выглядит блондинкою,
Чей-то половинкою,
Странная смешная,
Грустная такая.

Девица особая,
Дамочка жерёбая.
Как Рассея матушка,
И сестрица Ладушка,

Эх! Эй! Люли-люшки-лёль,
По деревне пляски вдоль,
Ой же молодец-жеребец,
Сделал дело-молодец.

Девки пляшут, завлекают,
Молодцы страдают,
В стороне стоят, зевают,
О...

Мне конечно интерестно, гладить этого  кота, но когда он так зевает, я боюсь его слегка.
Эти зубы как у тигра, пасть открыл- войдёт рука, и теперь я точно знаю, что куплю себе скворца.

О поэте и переводчике Володе Полетаеве сегодня мало кто вспоминает. 18-летний парень погиб в 1970 году; первая и единственная книга его стихов вышла спустя 13 лет после трагического случая. Между тем, Полетаев - типичный представитель "детей-индиго" - рано проявивший себя и, увы, быстро сгоревший.

Володя родился 27 августа 1951 года в Саратове. Его родители переехали в Москву: Полетаев закончил столичную школу №567, занимался в Доме пионеров в переулке Стопани. В 17 лет его приняли в...

За далью даль…- Куда ещё-то…
идти вперёд?..- Неужто вширь…
да с глубью, вкупе!..- Жди, болото,
под нашатырь твой, вязкость гирь,
в стреноженных ногах, сначала…
А после весь кошмар ( Вне дна! ),
издавши, влёт ( Через зевало! )…
И тушкой целой ( Жизнь – одна!!! )
туда, туда…, где нет предела…-
душе любой ( За упокой! )…-
Тем более, когда вне тела,
тогда ( По сути! ) меньше вой…-
Да с суматохой панибратской
( Где, «гвоздь программы», факт: В гробу! )…-
Но, здесь-то, не «манерой...

Смотрю, не отрываясь, на огонь,
Гудящий в зеве старого камина:
Играет, ворожит своей игрой,
Изображает странные картины –
Мир эфемерный, сказочный, иной,
Сверкающий оттенками рубина.

Таинственные образы огня,
Как тесный строй живых изображений –
Размытых силуэтов толчея,
Бутон тюльпана в радужном свеченьи,
Грифоны, саламандры… Вкруг меня
Метаются причудливые тени.

Поленья жарким пламенем горят,
Швыряя искры огненным пунктиром.
Как на экране – виртуальный ряд.

Вот кто-то в...

В душе своей не допусти минуты злой – минуты ненависти, гнева:
На землю, мир, на некрещёный и крещёный божий люд
Да семена вражды тлетворные вовек не упадут,
Словно из яростно оскаленного змиевого зева,
Из уст твоих! – Лишь от великого усердия и доброго посева
Побеги все на ниве добрые же, щедрые встают...
Хотя бы невзначай, отравленным (попомнив Божий Суд!)
Зерном не оскверни Пречистого пространственного Чрева.

По уму желания

Постные надежды

Голод ожидания

Счастье мое, где ж ты...


Для кого жизнь лажа

Кто чужим умом жизнь свою прожили

Для кого жизнь сажа

Те, кто с головой свой век не дружили


Для кого-то жила

Для кого-то слабость

Для кого-то сила

Для кого то горечь, для кого то сладость


Видимое ясно

Если сердцем жили

То, что мы любили

Кто своим умом до добра дожили


Кипятком нам стужа

День прожил...весь вымок

Ватой маты в уши

С рюмкою да...

Импульс пульсации жизни
Прозрачный мой отблеск окна
Ты шепчешь так тихо
Капризный - но ночь за окном
Тишина. Я ведаю делать о главном
И печь из забот пироги
Теряются мысли и чувства
И рвутся вселенной долги.
Дотронься до падшего Неба
Возми в этот плен Небосклон
И песнею зоркого ребе вплети
Тишины эталон. За ходом
В чертоги трамваев отдай всё
Что можешь отдать Ты видишь
Я снова зеваю, как будто нам
Хочется спать на белом на жёлтом
В Велюре вдыхая туманны анис
И прочится вечность...

Владимир Шебзухов

Вдруг решили в младшей группе,
Чтобы долго не скучать,
Да и не зевать от скуки,
Всем в животных поиграть.

«Кем ты будешь?» - уж звучало.
«Я – собачкою! Гав-гав!»
Ну, а Настя промычала,
Так корову преподав.

Удивляет Вася всюду:
«Как и Настя, я схитрю.
Угадайте, кем я буду?»
Выдал громкое "Хрю-хрю!"

Детский выбор не осудишь,
Не отнять фантазий дар.
«Катя, ну а ты кем будешь?»
«Белым лебедем! Кар-ка-а-ар!!!»

Дом у дороги заброшенный,
В нём не живут уж давно.
В месте стоит он хорошем, но,
Всеми забыто оно.

Дом весь дыханием времени,
Тронут и насквозь прогнил.
Ржавый навес дверей бремени,
Не удержав, уронил.

Окна давно уж без стёкол,
Грусть в них глядит темнотой.
Пол прогнив, в дырах и пОдпол,
Пастью зевает пустой.

Рухнул забор и подворье,
Стало подвластно ветрам.
Волком в нём брошенных горе,
Воет в траве по ночам.

Богом забыт и хозяином,
Дом у дороги ветшал.
В месте построен...