Захолустный

Рестораны захолустные,
Городки провинциальные.
Песни длинные и грустные,
Медленные, танцевальные.
Скатерти цветут несвежие,
Простоватость на лице.
Настоящие подснежники
В удивительной пыльце.
Пригубляется неловко
Прочный мухинский стакан.
До пяти – ещё столовка,
До полночи – ресторан.
Посетители в рубахах
Всё расскажут о душе.
Разговоры не о баксах,
О мозолистом гроше.
И уютно и не странно,
«Натюрморт» глядит со стен.
Истина на дне стакана,
А поверх неё – портвейн.
Гонора или...

Свежий ветер задорно, вприпрыжку
Шалый, радостно-озорной
Беззаботным, веселым мальчишкой
По истоптанной мостовой,

По траве безнадежно-примятой
Мчит к свободе, ввысь, напролом.
Пахнет ветер дождями и мятой.
Счастьем, нежностью и теплом.

Захолустный степной городишко,
Обмелевшее озерцо.
Босоногий хохочет мальчишка,
Подставляя ветру лицо.

Какая горечь в горле! – День за днём
Спокойствия как не было, так нет.
Зачем стремится взгляд за окоём?
Там – то же, что и на холсте в окне.

Багровый карлик еле различим
В туманной захолустности небес,
Где следствие не ведает причин,
А слово потеряло смысл и вес.

Но сердце продолжает верить снам,
Трепещет птицей, рвётся из груди,
Надеется, что ждёт его весна,
А не зима снежится впереди.

Когда же отпылает сухостой,
Земля напьётся пепельным дождём, –
Зима придёт навек, не на...

На захолустном островке средь озера большого
Три старца жили долго, безмятежно,
И часто к ним с больной своей душою
Спешили люди в горе безутешном, -

Узнать секрет их дивной благодати,
Ту тайну счастья вызнать поточнее
И убедить рецепт его отдать им,
Чтоб на Земле устроиться прочнее.

И видно, кое-что, но всё-таки поняли,
Раз толпами бедняг одолевали,
Но не о том речь, что там получали,-
Похоже радости, без видимой печали!

Священник высший жутко осерчал...

Когда за окном разольётся осенняя слякоть,
Когда от нахлынувшей грусти опустятся руки,
Я слушаю блюз, саксофона волшебные звуки,
Смотрю за окно. Плачет дождь. И мне хочется плакать…

Сплетение нот совершенно, игра безупречна.
Не нужно движения, просто расслабься и слушай,
Сейчас музыкант открывает тебе свою душу,
И ты понимаешь, что музыка истинно вечна!

Не уж-то он знает, что мне одиноко и грустно,
Что сердце моё безотчётно сжимается больно,
Что жизнь прозвучала длиннющею...

Мне тридцать зим –
четыреста семьдесят пять миллионов вдохов,
столько же выдохов – отсрочек судьбы
до встречи с Тобою, Господи; моё дыхание –
тридцать витков вокруг солнца; моё сердце –
ядовитая чаша вина, выдержанного в подвале осени;
моё счастье – откровения жребия сиюминутности,
познающие роскошь и нищету.

Ты чувствуешь плоть, выкованную в сердце Солнца,
доведённую до инстинкта, и возведенную в ранг поэзии,
боль, вырванную из утробы матери;
ты чувствуешь душу, брошенную...

Тебе цветов не подарил,
Решил порадовать без фарса.
Тебе продуктов я купил,
Простых,
без пальмового масла.

Твой гнев домашний отдыхал,
Другие не стояли рядом.
Ведь, аромат такой вдыхал,
Последний раз в восьмидесятом.

P.S.
И сыто ел и сладко пил,
Феноменально вкусно.
Да,- не нашел к отказу сил,
В деревне захолустной...

Бывают дни, когда тоска одолевает,
и душно, словно в клетке взаперти.
На танец-танго жизнь, тебя не приглашает,
и душу кошки начали скрести...

Поблёкли краски в этом мире безыскусном,
оркестр умолк под занавес портьер.
А ты сидишь один в шантане захолустном,
и взгляд твой безразличностию сер.

Быть может новый день мечтой тебя одарит,
и от тоски не станет и следа?
Делами забурлит, закрутит и завалит,
не вспомнишь о тоске своей тогда.

ДТ
14.06.2016г.

Вымирает село, деревеньки,
Зарастает хвощом косорда
Не увидишь сельчан тут давненько
Повалилась наземь городьба.

Почернели от влаги хатёнки
Покосились хлева для скота,
Не сидят у домов старушонки
Захлестнула страну нищета.

Мрачно,тихо в кругу запустенья
Средь вонючих,болотистых трав..
Сплошь и рядом следы разрушенья,
В околесице сонных дубрав.

Вымирает село, деревеньки,
Запустели Родные края
Здесь в запечье,с закатом,частенько
Пахнет горечью в зябких полях.

Четверть века...

Тонкую свечу огонь расплавил, -
Восковая лужица осталась.
Шепчет в ухо: "Бедный, бедный Павел"
Ольга, не испытывая жалость,

Локоном, надушенным по моде,
Некрасивый лоб его щекочет.
Сторож-время ходит всё и ходит,
Тени то длиннее, то короче.

"Ольга, Ольга, - говорит ей Павел, -
Что со мной? Я сам уже не знаю.
Почему я дома, как запаян,
И с тобою только оживаю?"

Быть бы мне дворяжкой захолустным,
Чтоб никто не трогал нас с тобою...
Не живу - волнуюсь да трясусь я,
Не в ладах с...